Вследствие этой своей неосведомлённости он был вынужден сегодня с самого утра молча выслушивать всё, что успел насочинять и наябедничать прохвост Крыницын.
И возразить он ничего не мог, по той простой причине, что его подчинённая не удосужилась даже намекнуть ему об этом возмутительном конфликте.
— Мечислав Степанович, — кротко обратилась к генералу Алевтина, — а что-нибудь кроме слов представители Тайной Канцелярии вам предъявили?
— Да мне и их слов хватило, чтобы за голову схватиться, — генерал начал потихоньку остывать, но полного спокойствия ему было ещё очень далеко.
— Значит у них были только слова, — Алевтина старалась перевести разговор в более конструктивное русло, поскольку ругаться Мечислав Степанович умел и, если ему дать волю, то он будет браниться, покуда дыхания хватает.
— Ну, так а что у нас есть? — генерал в сердцах стукнул кулаком по своему столу, — у меня даже твоих слов, и то не было. Хотя, если честно, то твоё слово против слова Крыницына совсем не катит. У вас с ним разные весовые категории, так сказать. К нему у начальства гораздо больше доверия. Умеет он качественно и в нужный момент лизнуть афедрон руководителя, этого у него не отнимешь…
— Господин генерал, — Алевтина решила начать выкладывать на стол свои козыри, — я не стала сразу жаловаться вам на возмутительное поведени6е человека, которому должна была подчиняться, по той простой причине…
— Это по какой же? — удивлённо крякнул генерал, — ты хочешь сказать, что эта причина извиняет тебя?
— Вы совершенно справедливо заметили, что мои слова против его слов восприниматься пристрастными арбитрами не будут…
— К сожалению, да, — вздохнул Пронин.
— Поэтому я подготовила видеозаписи того, что происходило в моей комнате в тот вечер, практически с того момента, как мы вернулись из поездки в имение Антонова…
— Так что ж ты молчала то, дорогой мой человек? — Пронин оживился и в глазах его появился азартный блеск, — давай, высылай файл мне, сейчас же, и я буду смотреть, а ты будешь рассказывать, как дело было… Может статься, окоротим клеветников, знатно окоротим…
Глава 10Презентация возможностей
Алевтина почтила меня своим визитом только на следующее утро, а день перед этим был у неё целиком и полностью посвящён внутриведомственным разборкам.
Но, наконец-то, она подъехала к поместью, и я, как и положено радушному хозяину, вышел её встречать.
К моему удивлению, она прибыла одна, ну, если не считать водителя, который её ко мне и доставил. Но торопиться с вопросами я не стал.
Сама всё расскажет. Судя по физиономии госпожи секунд-майора, её аж распирает от новостей.
Так что, поприветствовав гостью, я пригласил её в дом.
После обмена приветствиями, мы втроём, я, Истер и Алевтина, устроились за столом в гостиной. Горничная принесла нам кофе, свежую выпечку, вазочку с фруктами…
В общем, мы были готовы к ведению продуктивных переговоров.
Я решил начать беседу первым и спросил гостью:
— Надеюсь, вы разобрались с теми трудностями, что возникли у вас позавчера?
— Да, — ответила Алевтина, — хочу вас поблагодарить за предоставленные видеоматериалы. Именно это помогло мне полностью опровергнуть измышления и наглую ложь Крыницына. Представляете, — тут взгляд госпожи Забелиной продемонстрировал крайнюю степень возмущения, — этот мерзавец опустился до того, что обвинил меня… Вы только послушайте! Меня! В сексуальных домогательствах… Да я на него без тошноты и взглянуть то не могла…
Воспоминания о недавнем конфликте начали выводить нашу собеседницу из равновесия, а сейчас это нам было совсем не нужно.
Потому я легонько толкнул Истер, которая пристально посмотрела на Алевтину, и сочувственно произнесла:
— Ужасно, я очень вам сочувствую, — при этом она направила все свои способности эмпата на то, чтобы успокоить собеседницу, — надеюсь, негодяй был наказан и справедливость восторжествовала?
— Слава Богу, да, — воодушевлённо откликнулась Алевтина, — его отстранили от руководства группой и отозвали обратно в столицу.
— Даже так? — мне были интересны подробности того, чем закончился этот конфликт. Это могло помочь мне приблизительно оценить прочность позиций, занимаемых начальником Алевтины во всех этих подковёрных баталиях.
И эта оценка была мне нужна не для каких-то абстрактных целей, а для того, чтобы понимать, насколько будет оправдано взаимодействие с ним в деле продвижения нашего проекта:
— То есть теперь вы осуществляете руководство группой?
— И да, и нет, — такой вот загадочный ответ дала Алевтина.
— Если не трудно, расшифруйте? — улыбнулся я.
— Дело в том, что все члены группы, за исключением меня, будут продолжать сбор данных о том прискорбном сбое, произошедшем на орбитальной станции, — она потянулась к вазочке, в которой лежали пирожные с творожной начинкой.
Я специально поставил её подальше от всех и поближе к себе, рассчитывая, что всем будет лень туда тянуться и потому эти вкусняшки все достанутся мне. Любою я такую выпечку, что поделаешь.
Но в данном конкретном случае я просчитался. Алевтину лень не остановила. Она зацепила сразу две творожные плюшечки и положила в своё блюдце…
Истер с лёгкой улыбкой наблюдала за моей расстроенной физиономией.
Да, жизнь, это боль…
— Так вот, — продолжила Алевтина, с наслаждением прожевав одну из плюшечек, — члены группы будут работать по ранее утверждённой программе. Но, насколько я поняла, изучив аппаратную часть защитных систем в вашей усадьбе, всё дело в том, что удар, вследствие сбоя, оказался сильно ослабленным. В результате ваши поля его, как это ни странно, но, всё-таки выдержали.
— Ну, мы так и предполагали, — поддакнул я.
— Так что группе я, по большому счёту, и не нужна особо, — она надкусила вторую плюшечку, — а мне поручили заняться вплотную вопросом моих вновь обретённых способностей. И узнать ваши взгляды на перспективы их применения, ну, и вообще… То есть на этом этапе передо мною стоит задача изучить этот вопрос, собрать максимум информации и передать всё это для дальнейшего изучения.
— Я понял, — разговор коснулся теперь именно тех тем, которые я хотел бы обсудить с Алевтиной, как с представителем разведочного департамента, — тогда, наверное, прежде чем обсуждать эту, несомненно, очень интересную и важную тему, вам стоит кое на что посмотреть…
Алевтина удивлённо спросила:
— А что вы мне хотите показать такого необычного?
— Не буду портить сюрприз, — улыбнулся я, — сейчас мы с вами прогуляемся на наш полигон, и вы там кое-что увидите…
— Вы меня заинтриговали, — улыбнулась госпожа Забелина, — ну, тогда пойдёмте, не будем тянуть. Мне уже хочется поскорее увидеть, что вы за сюрприз мне приготовили.
Я связался по внутренней связи с Елизаветой, и попросил её подойти на полигон, что бы она познакомила представительницу имперской разведки со своими разрушительными способностями.
Лиза ради такого случая приоделась в камуфляж и теперь всем своим видом старалась показать, что является опытным бойцом, хотя получалось это у неё плоховато. Уж очень миролюбивая у неё была физиономия.
— Итак, Алевтина, вы видите грудную мишень, стоящую от нас на расстоянии двухсот метров? — спросил я девушку.
Она прищурилась и вгляделась в пространство перед собой:
— Да, что-то вижу, — сказала она неуверенно, — это вон то беленькое, что маячит над бруствером?
— Да, — теперь смотрите туда не отрываясь, — сказав это, я обернулся к сестрёнке, стоявшей на позиции, и скомандовал:
— Огонь!
Пару секунд ничего не происходило, потом до меня донеслось слабое потрескивание, словно у меня за спиной разгорался небольшой костерок.
И я, и, что интересно, Алевтина одновременно обернулись на этот звук.
Мы увидели Елизавету, стоящую на позиции, и в её правой ладони нестерпимо ярко горел белым огнём раскалённый шарик золотисто-белой плазмы.
Естественно, никакого дискомфорта Лиза из-за этого не ощущала. Лицо её было сосредоточено и серьёзно. Она замахнулась, словно собиралась бросать камень.
Но из её руки вылетел не камень, а плазменный шар, который с огромной скоростью рванулся к мишени.
Этот огненный снаряд, казалось, размазался в воздухе от того места, где стояла Лиза, и в аккурат до того места, где была мишень.
Практически сразу-же в двухстах метрах от нас вспухло облако пламени, а спустя примерно пол-секунды мы услышали громкий хлопок.
Когда рассеялся дым и пыль, потревоженная взрывом, над бруствером уже ничего не было. Мишень была уничтожена. Сгорела дотла.
Я с довольной улыбкой обернулся к Алевтине. Демонстрация прошла, как мы и задумывали, теперь хотелось узнать, какое впечатление об этом сложилось у развед-дамы.
Выражение её лица свидетельствовало о крайней степени удивления. Она с глубочайшим недоверием посмотрела на меня и растеряно спросила:
— И что это было?
— Это было ровно то, что вы увидели, — ответил я.
— Нет, признайтесь, это же был какой-то фокус… Ведь правда? — теперь она смотрела на меня почти с надеждой.
Вероятно она надеялась на то, что я скажу сейчас, что да, это была ловкая мистификация и на самом деле этого не может быть, так как этого не может быть никогда.
— Вся прелесть произошедшего как раз в том и состоит, что это был вовсе не фокус, — начал я…
— Но ведь это… Не факт? — сама форма вопроса, который сорвался с губ Алевтины спровоцировала меня процитировать фразу из одной древней голопостановки:
— Нет, это не факт, — услышав эти слова, Алевтина облегчённо вздохнула, — это гораздо больше чем факт, — продолжил я, пристально глядя ей в глаза, — так оно и было на самом деле!
Она бросила на меня затравленный взгляд. Вероятно, для осознания того, что всё то, что до сих пор считалось невозможным и, вообще, сказочным, всё-таки возможно, ей нужно время.
— А давайте повторим эту демонстрацию? — предложил я, — вы посмотрите на всё повнимательнее, и удостоверитесь в том, что тут нет никакого мошенничества, и даже ловкость рук не зад