Да, Серёга их уже во всю выращивает. Мало того, он начал экспериментировать с их размерами, формой, энергетической ёмкостью, скоростью заряда и прочими показателями. Так что чудеса только начинаются, хе-хе.
А медицинский блок, входящий в этот комплект, это плод совместных разработок Серёгиных инженеров и медиков Эви. Сама она принимала в разработках самое живое участие. И на выходе мы получили маго-технический прибор с широчайшими возможностями.
Этот небольшой приборчик способен в течение довольно приличного времени поддерживать жизнь даже у смертельно раненного. Не вечно, конечно.
Тем не менее, появляется время, на то чтобы доставить его до регенерационной капсулы или целителя, который таки сможет оттащить пострадавшего от последней черты.
Первый опытный экземпляр Серёга обещал выдать через пару-тройку дней. И, если новый чудо-прибор успешно пройдёт все испытания, то тогда придется озаботиться организацией его производства.
Перспективы открываются головокружительные. Главное, это не потерять, хе-хе, связь с реальностью…
Вот, значит, иду я себе по коридору, думаю не спеша эти стратегические мысли, и вдруг меня нагоняет порученец из координационного центра, и ещё издалека начинает подавать звуковые сигналы:
— Господин, постойте, господин… — гвардеец, похоже из недавнего пополнения, по имени ко мне обращаться пока, как старослужащие, не рискует.
Оборачиваюсь, интересуюсь:
— Ну, чего ты из-под меня хочешь?
— Вас просят пройти в переговорный центр, там на связи представители Имперского министерства образования.
— Однако, — подумал я, — и чего это им понадобилось от меня, необразованного?
Но, поскольку посыльный знает не более моего, я решил не устраивать в коридоре игру в вопросы и ответы, а развернулся, и направился в координационный центр.
Когда я вошёл в переговорную комнату, там светился только монитор гиперсвязи.
Я тронул сенсор освещения, под потолком зажглись холодным светом светильники, и я уселся в кресло перед голопанелью.
С монитора на меня взглядом строгой училки смотрела средних лет дама с пышной причёской. Одета она была в мундир гражданского служащего.
— Вы Андрей Антонов? — сходу поинтересовалась она, пристально вглядываясь в моё лицо.
— Здравствуйте, — нарочито артикулируя каждый звук поздоровался я, мол, я конечно, всё понимаю… Дела… Но здороваться то надо.
Училку, видимо проняло, и она, немного порозовев от осознания того, что слегка накосячила, отозвалась уже гораздо более мягким голосом:
— Здравствуйте, — и мне даже почудился в звуках этого голоса некий слабый намёк на женственность, то есть на то, что передо мною всё-таки женщина, а не бездушный автомат для тестирования знаний учащихся средней школы.
— Да, меня зовут Андрей, — потом я решил представиться немного более развёрнуто, чтобы тётка поняла — перед ней не абы кто, а человек серьёзный, — Андрей Петрович Антонов, глава рода Антоновых. С кем имею честь?
— Очень приятно, — дама вывесила на своё лицо дежурную улыбку, после чего представилась сама, — Виолетта Степановна Капустина, чиновник девятого класса департамента социальной поддержки малоимущих.
— Очень приятно, — это я снова взял слово, хотя не сказать, чтобы я бился в экстазе от удовольствия, созерцая эту, довольно бесцветную, чиновницу, чем обязан?
Мне действительно было интересно, зачем я понадобился представителям социального департамента. Ну, не будут же они вот так вот выпрашивать у меня донаты?
— Да, давайте перейдём к делу, — она снова как бы улыбнулась, — я побеспокоила вас с тем, что бы известить о том, что в течение полутора часов на ваш терминал запросит посадки шаттл, на борту которого к вам прибывает группа учащихся.
— Каких учащихся? — всполошился я, — почему к нам? Где, вообще, я, а где учащиеся?
— Я думала, что вас предупредят, — нахмурилась училка, — по поручению господина Пронина, — тут она пристально посмотрела в камеру, и мне показалось, что она пробует заглянуть мне в душу, чтобы вынудить меня признаться в том, что урок я таки не выучил, — вы же помните такого?
— Пронин? — у меня в мозгу заворочались какие-то пока смутные подозрения, — да, у меня есть знакомый с такой фамилией…
— Ну и замечательно, — дама сразу успокоилась и продолжила, — так вот, он поручил нам подыскать воспитанников… — тут она наморщила лоб и произнесла остальные слова отчётливо, явно опасаясь, что её опять не так поймут, — с необычными способностями… И препроводить к вам. Все расходы по переезду он взял на себя, — непонятно зачем добавила она.
И тут я понял. Господин генерал-майор не стал тянуть кота за хвост, и, обдумав моё предложение об учреждении учебного центра для одарённых, начал действовать.
Главное, это то, что он решил. И, нимало не утруждая себя попытками поставить меня в известность об этом, перешёл к практическим телодвижениям. Да, вспомнились мне строки из приказов, которые меня всегда забавляли: «Довести настоящий приказ до подчинённых в части, их касающейся»…
Тут генерал Пронин решил такой ерундой совсем не заморачиваться…
Как любят говорить в Союзе Демократий: «Сэпрайз» — и при этом гнусно ухмыляться… Ну ладно, я ему тоже при случае свинью подложу, за мной не заржавеет…
Не, ну совсем старый хрыч берега попутал, мог же, в конце то концов, и через Алевтину передать. Но ладно, сейчас надо попытаться хоть что-нибудь выяснить.
— Хорошо, учащихся вы мне сейчас выгрузите, — эти мои слова заставили эту классную даму слегка сморщиться от неудовольствия, — а личные дела, формуляры об их успеваемости, перечень изученных предметов общеобразовательной программы и прочие сопутствующие сведения? Это всё, я надеюсь, приедет вместе с ними?
— Конечно, — эти слова училка произнесла, напустив на себя вид незаслуженно оскорблённой, типа, как вы, вообще, могли такое про меня подумать, — с ними едет одна из наших сотрудниц, которая будет осуществлять функции воспитательницы этих молодых людей, покуда они будут проходить ваши, — тут она опять сморщилась, — секретные образовательные курсы, — типа она не представляет, какие могут быть курсы, если они не сертифицированы в их богадельне…
— Значит, все документы у неё? — я посмотрел на раздражённую представительницу соцдепартамента.
— Да, — сказала она, всем своим видом показывая, что у неё дел ещё невпроворот.
— Тогда давайте прощаться. — я улыбнулся, так широко, как позволяла мне кожа лица, — Всего хорошего вам, и спасибо, что нашли время предупредить меня о прибытии моих новых подопечных.
— И вам всего хорошего, — буркнула она и добавила, — не обижайте детишек, — потом подумала, и ещё добавила, — и Настурцию Константиновну не обижайте… — и разорвала связь.
Настурция Константиновна, это наверное сопровождающая, сообразил я.
Теперь всех их надо будет разместить, на довольствие поставить, и уже скоро придётся их и занять чем-нибудь… А у меня ничего не готово, все заготовки сырые… Ничего толком не продумано… Ну да, как ехать, так кобылу шить… У нас всегда так.
И, размышляя примерно в таком ключе я двинулся по направлению к нашему грузо-пассажирскому терминалу, откуда уже доносилось завывание турбин приземляющегося шаттла. Похоже, гости прибыли…
Глава 19Наши студенты
На нашем посадочном поле было, скажем так, несколько неуютно. Порывы степного ветра, не сдерживаемые никакими заборами и скоплениями построек, упруго били в лицо, оставляя на коже мокрые следы от первых капель начинающегося дождя.
Тучи, казалось, сейчас соприкоснутся с пластобетоном посадочных площадок, и поползут по ним к далёким горам, оставляя на шершавой бетонной поверхности клочья сочащейся влагой серой плоти…
Раздался рев и нутро плотных серых облаков засветилось жёлто-оранжевым светом. И, по мере того, как рев нарастал, пятно этого света становилось меньше, и, в то же время, кратно возрастала его яркость.
Наконец из слоя облачности вывалился очередной шаттл и грузно опустился на пластобетон, вздымая вокруг себя клубы дыма и пыли, сквозь которые уже еле пробивался огонь, извергаемый соплами планетарных двигателей.
Наконец, порывы ветра сдули в сторону продукты горения, и к приземлившемуся челноку поползли разгрузочные автоматы, мобильные грузовые платформы и прочие механизмы, которые должны были встретить его на земле.
В числе механизмов, заползших под брюхо шаттла, был и самоходный трап, который сейчас, как раз, и пристраивался к пассажирскому люку приземлившегося челнока.
А ещё через пять минут люк с чмокающим звуком отвалился в сторону и по ступеням трапа на посадочную площадку несмело сошли несколько фигурок.
Мне издалека показалось, что их ветром качает, если не всех, то подавляющее большинство, уж точно.
Сообразив, что скорее всего, это те, о чьём скором прибытии меня совсем недавно предупреждала госпожа Капустина, я не спеша направился к группе столпившихся у трапа подростков.
Среди них возвышалась одна, гораздо более фундаментальная, фигура.
— Ага, это, наверное, та самая Настурция, запамятовал, как её по батюшке-то, — подумал я и потянулся за коммуникатором, в ячейках памяти которого оставалась запись об этой даме.
Отчество у неё оказалось не таким экзотическим, как имя, — Константиновна.
Приблизившись, я разглядел, что за плечами этой дамы возвышался вместительный рюкзак, тогда как воспитанники могли похвастаться только лёгонькими тряпичными сумками через плечо, и, как мне показалась, только у двоих на спинах было что-то типа городских прогулочных рюкзачков.
Ребята прибыли налегке. И, я так думаю, что этот минимализм — не от хорошей жизни.
Ну да, государство, если берёт на воспитание беспризорников, то ни в коем разе не ставит перед собой задачу приучить их ко всяким излишествам. Их девиз — всё своё ношу с собой. И этого своего настолько немного, что чрезмерная усталость им не грозит.
Ну ладно, надо подойти, познакомиться, и позаботиться о том, чтобы куда-то пристроить этих ребят.