— Ну что у вас у всех за манера, — расстроился я, — нет, чтобы прямо о чём-нибудь сказать, так нет, будете до последнего темнить и ходить вокруг да около… Давай, говори уже.
— Он вместо того, чтобы вынюхивать и высматривать, поставил себе задачу сблизиться с Елизаветой. И, как мне кажется, с далеко идущими планами.
— Так, с этого места давай по подробнее, — попросил я недобро прищурившись, — что-то этот Лоханкин начинает мне активно не нравиться.
— В общем, он старается улучить момент, когда Лиза идёт через ту территорию, где ему предписано находиться. И, как только она появляется в зоне видимости, он старается с ней заговорить, завязать какую-то беседу, всё равно о чём…
— Ты думаешь, это таит в себе какую-то опасность? — я начал немного нервничать. Пусть сестрёнка у меня не совсем простая, и, если что, и хвост кому-нибудь может здорово подпалить… Но маленькая она ещё. И глупая. Неопытная. В общем, находка для недобросовестного манипулятора.
— Безусловно, — наблюдая за его манерой речи в разговоре с ней, подаваемыми им невербальными сигналами и прочими ужимками, я пришла к выводу, что он использует техники воздействия на сознание.
— А ты разбираешься в этом? — удивился я.
— Я, если ты не забыл, жрица Иситты. А жрицы нашей богини должны уметь найти тропку к сердцу и разуму любого прихожанина, — она посмотрела на меня, как мне показалось, так, как смотрят на дитя, малое и неразумное, — поэтому я распознала кое-что… У вас это называется Эрикссоновский гипноз, если я не ошибаюсь. То есть человека, иногда совершенно незаметно для него самого, вводят в транс, что позволяет внушать ему различные мысли и желания, то есть манипулировать им и программировать его поведение…
— Гммм, звучит как-то тревожно… И, как ты думаешь, какие цели он ставит?
— Ну, тут ясно одно — он стремится получить возможность влиять не неё. Может быть речь идёт о прямом и полном подчинении. Тут трудно определить, где он предполагает остановиться.
— Это опасно, — согласился я, — но, как это говорится у нас в народе, на каждую хитрую гайку найдётся шпилька с левой резьбой… Как ты сейчас оцениваешь степень влияния, которое этот хрен может оказать на Лизу?
— Пока влияние незначительное. Но, по мере того, как они будут общаться, его влияние на неё будет возрастать.
— Общаться они не будут, — уверенно заявил я, — сегодня же скажу ей, чтобы она не появлялась в пределах его досягаемости. Но и о нём мы позаботимся, — тут я не сдержался, и на на моё доброе лицо выползла злодейская ухмылка, — скучать ему точно не придётся…
Да, у меня появилась замечательная идея, реализация которой позволит обеспечить господину Лоханкину весёлую жизнь и, в то же время, создать у него иллюзию, что всё идёт согласно его плана.
А чем всё должно закончится, я пока сам не знаю, но то, что это своё приключение мерзавец надолго запомнит, это несомненно.
Ладно бы, угрожал бы он только мне. Но он решил пойти по стопам покойного Троекотова, и рискнуть заграбастать имущество рода, путём подчинения Лизы.
А это значит, что и этот гад, и те, гады, что его послали, стремятся реализовать ту же схему, на которую в своё время делал ставку господин Овечкин.
Кстати об Овечкине, интересно, он попал таки под раздачу или просто вовремя смылся? Что-то мне подсказывает, что жив ещё, курилка.
Хотя, если у него хватит наглости опять покуситься на меня или моих близких, так легко он уже не отделается. Но, это ладно, это может быть, а может и нет.
А Лоханкин, вот он, у нас под носом, готовит покушение и на Лизу, и, скорее всего, на меня, имея целью прибрать к рукам всё, нажтое непосильным трудом.
Но, надо сосредоточиться, всё обдумать ещё раз, конкретизировать планы…
Размышляя так, я направился в свой кабинет, в который я уже дня три не мог попасть. Всё дела да заботы, да… Как это говорится, мы, бояре, народ работящий, такова уж наша боярская доля…
Ну, даже если я пока не боярин, рылом пока не вышел, то уж работящий, аж самому иногда страшно становится… Хе-хе.
С того момента, как я тут был в последний раз, ничего не изменилось. А это значит надо дать втык ответственным за уборку. Если я в кабинете не появляюсь, то это вовсе не значит, что уборка тут не нужна.
Я снял с лица липкую паутину, которая прилепилась ко мне, едва я переступил порог своего логова.
Нащупал сенсор освещения, оглянулся. Точно, никого тут не было. Ну ладно, уборка это потом. Сейчас надо взять бутылку вина, попросить, чтобы сырку притащили, и буду обдумывать свои коварные планы.
Хотя, наверное будет правильнее составлять эти планы непосредственно с предполагаемым исполнителем, вернее, если быть точным, исполнительницей…
Связался с Истер. Посетовал ей на лень персонала. Она пообещала разобраться и принять меры. И ещё я попросил прислать ко мне Зару, и, если чертовке не лень, то пусть по пути зайдёт на кухню и прихватит для меня сырной и мясной нарезки. А то вино то у меня тут всегда есть, а вот с сыром постоянные проблемы.
Буквально через пять минут после того, как я положил трубку, прискакала какая-то новенькая горничная, и, вместо того, чтобы начинать орудовать шваброй, выпустила на пол какой-то блестящий сплюснутый механизм, который тут же уполз куда-то в угол и начал там шебуршать, урчать и елозить.
— Деточка, что это ты мне сюда запустила такое? — обратился я к девчонке, которая с интересом наблюдала за эволюциями принесённого ею аппарата.
— Господин, это же робот-уборщик, — пояснила она, влажно блеснув озорным чёрным глазом.
В голосе её слышалось неподдельное удивление тем, что такой продвинутый человек, как я, не знает, как выглядит робот-уборщик.
Что же касается меня, то я сначала, грешным делом, подумал, что она мне сюда ползающий дрон-камикадзе запустила. Мы эти дроны использовали, чтобы ликвидировать опорные точки серрах. Бывало, ползёт этот гусеничный агрегат к их позициям, час ползёт, два ползёт. Он ещё с какими то маскировочными полями, его и не видать толком. Тем эффектнее и неожиданнее выглядит взрыв его содержимого, когда он, всё-таки, добирается до цели. Причём взрывается он так, что воронка после этого остаётся метров пяти глубиной и метров сорока в диаметре.
В общем, своими объяснениями эта деваха меня немного успокоила, а то я уже примеривался, как бы мне половчее в окно сигануть…
— Не вовремя ты приволокла сюда это чудо техники, — сказал я ей, — у меня сейчас совещание будет, а тут ты со своей игрушкой… Давай ты через часик придёшь, ага? Только не забудь…
— Как скажете, — нарочито скромно прожурчал её голосок.
Она наклонилась над роботом, ткнула в какой-то сенсор, и механический уборщик мгновенно замер. Она ловко плодхватила его подмышку, и, стрельнув в меня напоследок развратным глазом, удалилась, задорно виляя крепкой задюшкой.
Не мог отказать себе в удовольствии проводить её взглядом. И, как только проказница исчезла за дверью, в дверном проёме показалась импозантная Зара.
Одета она была, по своему обыкновению, весьма фривольно, но в рамках приличий. Просто её манера двигаться, одеваться и, с позволения сказать, подавать себя, всячески стимулировала полёт мужской фантазии…
Глава 24Наживка для агента
Зара с улыбкой проплыла прямо к столу, за которым я сидел, и, нарочито медленно, наклонилась, ставя на стол блюда с сырной и мясной нарезками.
Её декольте, следует отметить, в этом ракурсе никакого простора для фантазии не оставляло. Совсем.
И при этом она не переставала сверлить мою переносицу своим откровенно-бесстыдным взглядом.
— Здравствуй, Зара, — сказал я, сглотнув тягучую слюну, — ты всё так же прекрасна и желанна…
— Я тут чахну у вас! — тут же взялась качать права краснокожая, — скажешь тоже, желанна… Мужчины здешние от меня шарахаются, как чёрт от ладана. Хотя я то вижу, глазёнки у них горят…
— Так я им сказал, чтобы они тебе не надоедали, — с трудом подавляя смех сказал я.
— Ага! Значит это твои происки! — Зара подбоченилась и обличающим жестом ткнула в моём направлении указательным пальцем.
— Ну, успокойся, темпераментная ты моя, — я примирительно улыбнулся и спросил, — вина?
— От вина я, конечно, не откажусь, не в моих это правилах, — сказала Зара, не спуская с меня своих развратных глазищ, — но как насчёт всего остального? А то я, как ты сам только что справедливо отметил, дама темпераментная, и ваше это пуританское поведение, это ваше трусливое «облико морале», как тут изволил кто-то выразиться, меня в корне не устраивает… Вокруг толпы здоровых половозрелых мужиков, а я на просушке!
— Ну, извини, — улыбнулся я, — так я же тебя и пригласил, чтобы предложить тебе сексуальные приключения. Развлечёшься, расслабишься, немного успокоишь, гмммм, донимающий тебя внутренний зуд…
Звучит заманчиво, — Зара бесстыже улыбнулась, и я почувствовал, что под столом её шаловливый хвостик обвился вокруг моей правой лодыжки.
— Прекрати, негодница, а то Истер пожалуюсь, — я строго взглянул на распоясавшуюся чертовку, и одновременно подумал, что да, надо было о её потребностях как-то подумать, а то устроили девушке жестокое воздержание, которое ей никакого удовольствия не доставляет…
— Ну вот, — разочарованно вздохнула краснокожая развратница, — опять я без сладкого.
Истер она уважала и, как это я сейчас понял, даже слегка опасалась.
— Ну не расстраивайся, — прозвучали эти слова, на мой взгляд, вполне ободряюще, — я же тебя позвал то, как раз, по вопросу этого самого сладкого…
— Тогда говори, — оживилась Зара, — я вся внимание.
— Значит, смотри, — Зара действительно слушала меня очень внимательно, ловила каждое слово и пытливо заглядывала в глаза, — появился у нас тут в охране один интересный тип… И мы пришли к выводу, что он пытается воздействовать на Лизу, преследуя какие-то свои корыстные цели…
— Ага, а что предлагается делать мне в этом случае? — поинтересовалась чертовка, — как то перетянуть его внимание на себя? Это я могу, только покажи мне его… Главное, чтобы по мужской части у него всё было в порядке… А внешний вид, это не так уж и важно…