В общем, мы решили всем скопом навалиться на последователя Великого Хаоса и скрутить его в бараний рог. А то хитрый уж слишком. И скользкий. А мы таких не любим.
Я думаю, что излишне говорить о том, что каждый из нашего небольшого отряда был экипирован по высшему разряду, одет в ИМД и вооружён до зубов.
С одним лишь исключением. Зара заявила, что это железо, напичканное электроникой ей, большей частью, без надобности, потому от ИМД отказалась. Но не побрезговала ни артефактом генерации защитного поля, ни маскировочным девайсом.
А вот Эви, не взирая на сопротивление чертовки таки пристегнула е её поясу и индивидуальный медицинский артефакт, сопроводив это увещеваниями о том, что он совсем не тяжёлый, а жизнь сбережёт в большинстве случаев.
Зара немного побрыкалась, видимо для порядку, но потом всё таки дала себя уговорить.
Почти сразу за тем, как гвардейцы, задействованные в оцеплении доложили о занятии своих позиций, с их постов пошёл видеоряд.
Мы с интересом наблюдали, как по лабиринту тёмных и безлюдных переулков, оплетавших массивное здание полуразвалившегося и давно заброшенного цеха, украдкой пробираются люди.
Они пробирались по одиночке и мелкими группками. И все походили друг на друга, так как каждый из них был закутан в какие-то безразмерные тёмные балахоны, полностью скрадывавшие особенности этих крадущихся во тьме фигур.
— Не хотят быть опознанными, — хмыкнул я про себя, — и странно было бы, если бы было иначе, хе-хе…
Дело в том, что секта эта, в основном, привлекала представителей нашей мелкотравчатой аристократии, которых, с одной стороны, привлекало обещание огромной силы, а с другой стороны, их привлекали собрания членов секты, в процессе которых они могли предаваться любому распутству. Любым греховным наслаждениям…
Там, в чаду факелов, они могли становиться кем угодно, садистами и садо-махохистами, сплетающимися друг с другом в пароксизмах противоестественного наслаждения болью и страданиями, или чужими, или своими…
Были тут и педофилы, которым банда Юргена иногда поставляла объекты для удовлетворения их постыдных страстей. Бандиты иногда хватали и беспризорников, которых потом никто искать толком не будет…
Тут можно было насладиться наркотическим трипом, причём, секта давала стопроцентную гарантию того, что адепт, принимающий наркотики, будь то любая химия, экзотические грибы с других планет или ещё что-нибудь забористое, останется жив и здоров.
То есть, передоза можно было не бояться.
Мало кто знал, что за этим самолично следил сам жрец Великого Хаоса, который и являлся в кульминационные моменты организуемых тут шабашей в собственном облике, очень похожем по описаниям на облик главного врага рода человечества, именуемого Диаволом…
Параллельно с передачами гвардейцев я получал и обрабатывал информацию, которую собирал Пронька.
Я прикрыл глаза, и передо мною возник просторный зал, на грубо отёсанных каменных стенах которого потрескивали чадящие факела.
Трепещущее пламя не могло совладать с тьмой, обволакивавшей всё, что находилось в помещении.
Постепенно глаз начал выхватывать из тьмы фигуры, закутанные в просторные балахоны. Лица стоящих были скрыты за причудливыми и гротескными масками.
Стоящие во тьме фигуры образовывали большой круг и было их около тридцати.
— Однако, — мысль эта была вызвана моим неподдельным удивлением, — публики то собралось много. Оказывается, хитрый чёрт за очень короткое время завоевал недюжинную популярность в местных аристократических кругах…
— Повязать всех прямо тут мы наверное, и не сможем, — подумал я озабоченно, — хорошо, гвардейцев всё-таки прихватили… Надо будет поручить Проньке, что бы присматривал за этими гавриками, чтобы никто не ушёл, паче чаяния. Чтобы он обо всех сообщал сержантам, а те уже их и вязали при попытке к бегству, хе-хе…
— Серёга, — вдруг спохватился я, — у тебя то всё готово? А то я и сам могу прыгнуть, своими силами, так сказать… А вот остальные без тебя никак не обойдутся…
— Обижаешь, начальник, — отозвался Серёга, — у меня всё под контролем. Но, скажи мне, а Пронька твой сейчас тебе то, что в зале происходит, транслирует?
— Конечно, — отозвался я.
— Ну так разверни эту трансляцию на панели, а то ты один смотришь, а мы вынуждены о происходящем только догадываться, глядя на твою мимику…
— Действительно, — хором поддержали его девчонки, — мы тоже хотим быть в курсе.
Мне ничего не оставалось, как попросить Зоэ направить пронькину трансляцию на большую инфопанель, висевшую в бункере.
Поверхность панели затрепетала от факельных бликов, мечущихся по стенам подземного помещения секты.
И в этот самый момент вязкую тишину ритуального зала нарушил надтреснутый голос:
— Братья и сестры, пора начинать…
— Ага, началось… — подумал я,— ну, что ж, будем брать…
Глава 23Шабаш. Начало
Хозяином голоса ожидаемо был барон Блаватский. Ещё бы.
Теперь за какой бы маской он свою протокольную физиономию не спрятал бы, я его всегда узнаю по голоску этому специфическому.
Этот голос у меня в памяти после просмотра тех материалов, что успел сделать Пронька во время наблюдения за этим гнездом дьяволопоклонников, отпечатался хорошо.
Помимо его скрипучего голоса мне запомнилось многое, что творил этот отмороженный наркоман, и педофил по совместительству.
Не буду излагать подробности, но перед началом операции я довольно долго размышлял о том, что, может быть, когда наступит время, не передавать его полиции, а просто свернуть ему шею и прикопать где-нибудь на свалке. И место выбрать самое загаженное. Заслужил ведь. Однозначно заслужил.
Кстати говоря, Блаватский не стоял в общем круге. Он вышел откуда-то из глубины зала, где причудливо клубилась тьма, напоминавшая по характеру своего движения чернильное облако, извергаемое каракатицей в моменты стресса.
Казалось, обрывки этой, почти материальной, тьмы самостоятельно плыли за ним, словно привязанные.
Зрелище, что и говорить, весьма эффектное. Не иначе, как и тут чёртушка наш постарался, добавил спецэффектов.
А что? Выглядело это довольно мрачно, я б сказал даже, готически.
Одет он был как и все присутствующие, в бесформенный тёмный балахон. Его лицо скрывалось за маской, реалистично копировавшей морду клыкастого псевдооленя с развесистыми рогами.
И шаги его сопровождались глухими ударами о пол длинного посоха, который он сжимал в правой руке.
При каждом соприкосновении посоха с каменной поверхностью в сторону разлетались искры. Абсолютно чёрные искры, контрастно выделявшиеся своей концентрированной чернотой даже в том полумраке, который царил в зале.
Да, к эффектам они тут вдумчиво так подходят. Не халтурят.
Барон вошёл в круг, и целеустремлённо двинулся к подиуму, на котором стояло огромное кресло. Даже не кресло, а целый трон.
При взгляде на этот трон становилось жутковато. Создавалось впечатление, что он сооружён из костей. Чёрных костей. Черепов, как человеческих, так и человеку не принадлежащих. Вообще, непонятно кому принадлежащих, если быть честным.
В общем, выглядела эта костяная табуретка весьма угнетающе и мрачно.
И, опять таки, весьма готично.
Выдерживают стилистику, гады. В кич не сваливаются.
Вон и из под высокого свода, где тоже клубилась живая тьма, доносились крики летучих мышей и шорох их кожистых перепончатых крыл…
Но на трон господин Блаватский, он же Велизарий, карабкаться не стал, видимо, не по чину, а застыл рядом.
— Возрадуемся же, братья и сёстры! — провозвестил он, — сегодня мы принимаем в свои ряды новых сестёр, которые жаждут познать истину и отдать себя и души свои нашему Повелителю! — и со всей дури врезал посохом по подиуму.
Ответом ему послужил глубокий, как бы это сказать… Хоровой вздох стоящих в кругу адептов.
В этот звук вплетались самые разные голоса, мужские, женские, и, даже казалось, детские… И различалось в этом вздохе голосов гораздо больше, нежели было в зале людей, что тоже привносило в разворачивающееся действо дополнительные, очень волнующие и пугающие, нотки.
— Ну как вам? — обернулся я к своим соратникам, которые, затаив дыхание смотрели это мистическое представление.
— Нельзя не отметить, что мероприятие подготовлено весьма неплохо, — сказала, прищурившись, Светлана, — я даже кое-какие их фокусы себе на заметку взяла. Думаю, могут пригодиться, когда надо будет жути нагнать на кого-нибудь.
— Да, всё убедительно смотрится. — а это уже Истер добавила свою оценку происходящего, — хотя, я даже тут чувствую, что на присутствующих в зале идёт какое-то ментальное воздействие.
— Само собой, — Зара тоже смотрела на происходящее в ритуальном зале с прищуром, словно прицеливаясь, — старый козёл С’Ами’Аза контролирует процесс, старается ничего на самотёк не пускать. Так что, все, там присутствующие, уже сейчас готовы по его приказу делать всё, что угодно.
— Истер, — я решил ещё раз поинтересоваться нашей ментальной зашитой, — а нас этот резвый козлик своими мозголомными приёмчиками не нахлобучит?
— Да не должен, вроде, — задумчиво протянула Истер, — мы с Зарой проверяли…
— Что именно проверяли? — я несколько удивился, так как никаких действительно эффективных приборов для нейтрализации ментального воздействия нам разработать пока не удалось, — неужели удалось что-то стоящее сделать? А тогда почему мне не доложили?
— Да нет, — Истер скроила расстроенную физиономию, — просто шлемы наших ИМД экранируют мозг от подобных атак. Гриба то помнишь? Обломался он с нами тогда. И от воздействий чёрта шлемы тоже должны экранировать довольно неплохо. А без шлема у нас только Зара будет, а она привычная к этому, и противостоять попыткам забраться себе под черепушку вполне сможет. Так что тут всё нормально будет, надеюсь…
— Ага, — хмыкнул я, — снова шапочки, сделанные из фольги, на службе человечества… Зара, а ты как, выдержишь? — я обернулся к чертовке, которая продолжала не отрываясь смотреть на экран, и кончик её хвостика выписывал в воздухе сложные траектории.