Я с сожалением известил об этом кошкодевочку, она вздохнула, и разорвала связь, сказав напоследок о том, что завидует насыщенности нашей жизни и тоже очень хочет поучаствовать в разворачивающихся событиях.
После того, как сеанс гиперсвязи закончился, я полностью переключился на видеоряд, который Пронька исправно транслировал мне.
На этот раз демократы подошли к делу основательно. Они не стали рисковать своими неторопливыми цеппелинами, но это не значит, что они совсем отказались от попыток атаковать наши позиции с воздуха.
Но сначала на первую линию нашей обороны обрушился огонь артиллерии.
Следует отметить, что мы решили применить тактику гибкой обороны, как выразился Прокопьич.
Суть её выражалась в том, что как только противник начал артподготовку, наши передовые дозоры, которые находились в траншеях первой линии организованно оттянулись ко второй линии.
Тем самым они предоставили демократам возможность утилизировать тонны снарядов с минимальным ущербом для нас.
Как вы понимаете, никакой техники мы в первой линии не оставляли. Мало того, уходя в глубину обороны мои ребята прихватили с собой и артефакты, генерировавшие защитные поля.
Артиллерия демократов неистовствовала часа, наверное, три. Кроме того, и маги, привлечённые к нападению на рудники тоже отметились. Следует отметить, что сработали они довольно эффектно.
Те узлы обороны первой линии, которые были прикрыты защитными полями во время первой атаки с воздуха, на этот раз подверглись не только артиллерийскому обстрелу, но и магическому воздействию.
Пронька зафиксировал три магических удара, которые вывернули сотни тонн глинозёма, оставив вместо бункеров, которые наши гвардейцы предусмотрительно покинули, обширные котлованы, каждый из которых был не менее пятнадцати метров в глубину.
Это действо сопровождалось зрелищными пиротехническими и звуковыми эффектами. Иными словами, там произошли грандиозные взрывы. За взрывами последовали пожары. Причём горело всё, обломки тех сооружений, что мы оставили на растерзание, стоявшие неподалёку деревья… Пламя, кстати, было настолько сильным, что горела и земля, местами превращаясь в стеклообразную массу.
Как я уже говорил, выглядело это всё весьма эффектно. Другое дело, что эффективность этих ударов оставляла желать лучшего, но этого, как раз, атакующие ещё не поняли, и пребывали в уверенности, что здорово подорвали наши возможности оказывать сопротивление.
Но наши силы никоим образом не пострадали, а вот свой потенциал маги противника засветили. И, к их несчастью, потенциал этот был признан мною достойным внимания. Продемонстрировать же это своё внимание я решил, как всегда, посредством Проньки. Но, немного погодя. Надо было вскрыть их ухоронки, а уже после этого и удивлять.
За то время, пока они утюжили первую линию, отданную им на растерзание, я успел как следует перекусить на борту нашего БДК, и продумать пару каверз для перевозбудившегося противника, чтобы ему жизнь мёдом не казалась.
В общем-то, изобретать велосипед я не стал, а отправил, для начала, самого моего пронырливого диверсанта, Проньку, чтобы он собрал информацию, которая потребуется для того, чтобы немного по-разнообразить жизнь осаждающим.
Как это у нас заведено, я снабдил своего пета ящиком усиленных плазменных гранат, и отправил его слегка порезвиться.
Он должен был посетить только что разведанные артиллерийские склады, с которых и осуществлялось обеспечение боепитанием батарей, которые сейчас азартно долбили по первой линии траншей.
Кроме того, ему удалось обнаружить две точки, где магами противника готовились и проводились ритуалы по формированию атакующих заклинаний.
Пронька, получив расходники, тут же дисциплинированно убыл для выполнения поставленных задач.
А пока он занимался любимым делом, мою голову посетила ещё одна мысль.
Дело в том, что даже если Проньке удастся провести все запланированные диверсии, демократов это не остановит.
Они согнали сюда весьма серьёзные силы и не откажутся от своей затеи, покуда не поймут, что несут неприемлемые потери.
А это значит, что потери эти надо им обеспечить. Именно избыточные потери.
И, для этого я задумал манёвр, которого они, скорее всего, от Кудесника Джо не ожидают.
Хотя, если у них там есть грамотные аналитики, то совсем не исключено, что они таки придут к выводу о том, что в нашем распоряжении имеется возможность мгновенно перебрасывать людей и технику на большие расстояния. Перебрасывать мгновенно, ну, или почти мгновенно.
Но, даже если они и пришли к такому выводу, то маловероятно, что смогут угадать тот момент, когда мы сочтём нужным прибегнуть к этому.
И, соответственно тот участок, где мы можем внезапно ударить, они тоже вряд ли смогут заблаговременно усилить.
Ну нет у них такого количества людских и материальных ресурсов, чтобы надёжно контролировать не только условную линию фронта, но и свои тыловые коммуникации.
Но, пока демократы не начала наземную атаку, эту мою задумку следует обсудить с Семёном, так как он у нас главный силовик.
А для того, чтобы с Семёном поговорить, наверное следует на рудник смотаться, так как он там сейчас оборону крепит.
Сказано — сделано, и через пятнадцать минут я уже поднимался по широкой бетонной лестнице из новенького бункера, где был расположен портальный переход. А по параллельному пандусу наверх выезжал бронетранспортёр на танковом шасси, нещадно воняя дизтопливом и громыхая гусеницами.
Для того, чтобы найти Прокопьича, пришлось спускаться в другой бункер, хорошенько заглублённый и укреплённый многослойными пластобетонными перекрытиями. Ножками спускался, так как с электричеством мы пока не разобрались. Спускался, с некоторым содроганием думая, как я ножками же подниматься буду. Это с глубины более чем сто двадцать метров, на минуточку…
Но вот спуск окончен, и дневальный любезно указал мне, где в настоящий момент Семён раскладывает свой пасьянс из крупномасштабных тактических карт.
— Здравия желаю, — это я выдал уставное приветствие, увидев Семёна, склонившегося с сине-красным карандашом над необъятным столом.
Семён был облачён в чёрно-зелёно-коричневый камуфляж и обвешан, как новогодняя ёлка, всевозможными тактическими приблудами. В общем, вид имел бравый и тактикульный.
— Привет, заходи, — совсем не по уставному откликнулся Прокопьич, подняв одухотворённое чело от изучаемой карты.
— А что ты такой серьёзный то? — поинтересовался я.
— А чего бы это мне серьёзным не быть? — поднял правую бровь мой главный гвардеец, — наши оппоненты всерьёз, похоже, за нас берутся, вот уже несколько десятков тонн боеприпасов извели, чтобы нас впечатлить…
— Ага, — ухмыльнулся я. — только не говори мне, что ты впечатлился, я всё равно не поверю…
— Так я и не говорю, — Семён улыбнулся, потом испытующе посмотрел на меня и, в свою очередь поинтересовался, — а что это ты не поленился в мою норку то спуститься? Заскучал?
— Не без этого, — я ему вернул улыбку, после чего всё-таки решил перейти к делу, — у меня тут предложение созрело. Оцени. Если тебе понравится, то может и преподнесём сюрприз супостату.
— Сюрприз, это хорошо — крякнул Семён, — делать сюрпризы я люблю. Ты, небось опять Проньку решил своего послать с гранатой к этим парням.
— Ну, Семён, это же уже не сюрприз, — я немного задумался, подыскивая наиболее подходящее определение, — пронькины визиты и его взрывающиеся подарки уже вряд ли сюрпризами можно называть, это, скорее, уже наша визитная карточка.
— И то верно, — хмыкнул он, — это у нас теперь, действительно, форма приветствия такая. Так, если ты не про это, то что ты ещё такого интересного удумал?
— Сейчас расскажу… А, Семён, — он вопросительно посмотрел на меня, — где у нас сколько народу сейчас?
— Какого народу? — переспросил он, видимо, не совсем поняв суть вопроса.
— Извини, неточно немного выразился, — поправился я, — я хотел узнать, на каких объектах сколько у нас гвардейцев.
— Ну, с точностью до человека я тебе вряд ли скажу, — Семён задумался.
— Мне достаточно по подразделениям, — улыбнулся я, — с точностью до отделения.
А, тогда всё просто, — Прокопьич перестал задумываться и стал излагать, — тут у нас две штурмовые роты, ну и приданные им артиллеристы, инженеры, снабженцы… — он посмотрел в потолок, — это ещё плюс рота…
— А остальные штурмовики? — меня, собственно, только штурмовики и интересовали.
— А остальные — на острове ещё почти две роты, и неполный взвод на БДК дежурит…
Ага, значит, если захотим, то можем выставить ещё две роты? — уточнил я.
— Ну да, — подтвердил Семён, — а что ты предлагаешь?
— А я хочу дождаться, когда оппоненты наши ломанутся штурмовать наши укрепления…
— И? — с некоторым интересом во взгляде спросил Семён
— Что и? — я, в свою очередь посмотрел на своего военного гения, — как они на приступ пойдут, то выбрать место и время, да и в спину им ударить.
А как… — начал было спорить Прокопьич, потом, видимо, припомнил о нашей борьбе с осаждавшими наше поместье наёмниками Бояндина и осёкся.
— Каком кверху, — сказал я, — ты забываешь о том, что наша мобильность сейчас позволяет нам в течение очень короткого времени перебрасывать личный состав в любую точку материка. Ну, единственный минус в том, что перебрасывать ребят только через промежуточный пункт — БДК, а потому с техникой может всё это медленнее получиться.
— Ну, если использовать лёгкие БТРы, — сам себе под нос пробормотал Семён, принявшийся уже обдумывать моё предложение, — то не так уж и долго…
— Мало БТРов будет, — засомневался я, — огневая мощь у них, всё-так не очень… А нам, кстати, танковая рота в обороне рудника сильно нужна?
— Да не особенно, — задумчиво протянул Семён, так что, приказать им на БДК вернуться? — и вопросительно на меня посмотрел.
— Думаю, да, — я подумал, что если мы их сюда выдернем, то в экстренном случае и обратно вернуть сможем, только я подумал, что танки нам гораздо больше пользы принесут, находясь в составе рейдовой группы, которая будет ко