– Помоги принцу и сразу возвращайся!
– Так и будет. Ты останешься здесь, в этом домике. Ничего не опасайся, тут спокойно. В соседней комнате спит Флави. Она болела, но теперь выздоровела. На крайний случай, вот тебе пистолет, – я положил на столик рядом с кроватью презент принца. – Стрелять вот так. Здесь щелкаешь, наводишь, сюда жмешь!..
– В кого мне стрелять, Лис?
– Надеюсь, ни в кого… Но если что – стреляй не думая!..
– Я не хочу стрелять!
– Я знаю.
– Лис?..
– Что, милая?
– Ты же не чудовище?
Она смотрела на меня своими огромными глазищами, стараясь заглянуть так глубоко, чтобы разглядеть мою душу. А имелась ли у таких, как я, душа? Чудовище ли я? С точки зрения многих, несомненно, да! Я обладаю способностями, которые обычным людям и не снились, я убивал…
Но кем я сам себя считаю? Монстром, живущим под кроватью? Или человеком?..
– Я не хочу быть чудовищем, милая.
– Значит, ты не чудовище, – удовлетворенно кивнула Света. Она как-то очень легко умела иногда расставить все точки над «i». – Езжай уже, спасай своего принца!..
Когда мы с Натали и Рошем покинули домик, шел десятый час. Нам как раз хватало времени, чтобы добраться до места, осмотреть позицию и подготовиться. Выход наш предворил короткий, но тяжелый разговор с Рошем. Я отказывался брать его с собой, не связав определенными обязательствами. А он никак не соглашался с этим. Но выбора у него не имелось, он осознал данный факт минуты через четыре. Я не стал ломать традицию последнего месяца, и поступил, может, слегка опрометчиво, создавая прецедент, но с другой стороны, наилучшим для меня способом – я соединил себя и Роша нитью. Не черной, как в случае с Флави, и, конечно, не белой – смертельной. Я создал нечто особенное – синюю нить! В формулу я вкладывал не слишком многое – основным правилом для Роша являлось не подчинение, как в прочих случаях, а совместная игра! Если он задумает действовать против меня, я сразу это почувствовую и усмирю его посредством нити. Вариант казался идеальным, и у Роша не осталось доводов против.
Поэтому после процедуры я спокойно развязал ему руки.
Светлана приняла на себя временную функцию хозяйки домика, и уже суетилась на кухне, подготавливая питательный бульон к пробуждению Флави.
А мы вернулись в ночной Париж, освещенный миллионами огней, загадочный и печальный старый город, с которым столь многое связано практически у каждого, рожденного в Союзе. Город-мечта, город-сказка, город несбыточных желаний о другой, лучшей жизни, полной приключений, верных друзей, настоящей любви…
Натали расположилась на заднем сиденье, недобро поглядывая на Роша, который с развязным видом устроился впереди и закурил тонкую сигару. Он нервничал и от этого слегка наглел. Воевать с элементариями никто не хотел.
Я незаметно послал через нить луч уверенности, и Рош немного расслабился.
Самые нетерпеливые парижане уже запускали фейерверки, и город расцветал сотнями и тысячами дополнительных огней. Но основная часть праздника начиналась в полночь.
– Мы оставим машину во дворах, сегодня трудно припарковаться, придется немного пройтись пешком!..
Народ гулял. Сотни парижан и гостей города шли нам навстречу, радостно улыбаясь в ожидании полуночи.
Мы спустились по высокой лестнице с улицы Абесс, затем проулками вышли на бульвар Клиши. Отсюда до кладбища не больше десяти минут неспешной прогулки.
Мулен Руж сиял и сверкал, привлекая внимание. Сложись все иначе, и мы со Светой встречали бы внутри Новый год, как я планировал изначально, теперь же оставалось лишь любоваться на великолепие прославленного кабаре снаружи. Толпа перед входом с радостным оживлением употребляла первые коктейли, ожидая своей очереди.
Натали чуть было не оттоптали ноги, пока мы пробивались сквозь толпу, но она мужественно держалась.
– Слушай, а зачем тебе помогать Биллу? – спросил я, как только празднующие люди остались позади. – Не проще ли уехать куда-нибудь, прийти в себя после всего?
– Честно сказать, я не знаю, – ответила девушка. – Чувствую только, что сейчас мое место здесь…
Больше вопросов я не задавал, тем более что вскоре мы дошли до перекрестка с улицей Коленкур и повернули направо, а еще через несколько минут по неприметной лестнице спустились на десяток ступеней вниз, оказавшись прямо перед запертыми воротами, ведущими на кладбище Монмартр.
– Опять придется полетать? – мысленно собираясь с силами, поинтересовался я.
– Мои люди должны были обо всем позаботиться, – обрадовал меня Рош.
Он оказался прав, ворота лишь казались запертыми, но стоило толкнуть одну из створок, как она со скрипом пошла в сторону, открывая нам путь.
Кладбище Монмартр – это одиннадцать гектаров, поделенных на тридцать три участка, на которых находится двадцать тысяч могил, как людей знаменитых и известных, так и простых парижан. Где-то здесь лежат Александр Дюма-сын, Эмиль Золя, Генрих Гейне, дю Террай, Стендаль, Андре Ампер, Шарль Фурье, Эдгар Дега, Гюстав Моро и многие другие, более или менее значимые для мира люди.
Рош уверенно шел впереди, мы старались не отставать. То тут, то там на надгробьях, у мрачных склепов, да и просто на дорожках лежали, сидели, бродили коты, преимущественно черные. Столько представителей кошачьего царства в одном месте я еще никогда не встречал. Они провожали нас долгими взорами, иногда лениво мявкая вслед. Животные казались на удивление упитанными и довольными жизнью. Кладбище притягивало их – извечных посредников между мирами – тех, кто умеет смотреть сквозь измерения…
Мы зашли достаточно далеко, прежде чем Рош остановился у небольшого, совершенно обыкновенного на вид надгробья, не украшенного ничем, кроме скромной надписи: «Клод Фуко. Естествоиспытатель. 1817–1867».
Это имя я слышал впервые, никаких ассоциаций в голове не возникало, и я вопросительно взглянул на Роша.
– Не удивляйтесь, Стоцкий. Его труды не являются общедоступными, но именно благодаря этому удивительному человеку хотя бы некоторые сейчас знают правду! Именно его труды легли в основу мировоззрения нашего ордена. Все произойдет здесь!
– Почему именно здесь? Что в этом месте особенного?
– Вы очень удивитесь, если я расскажу, – Рош задумчиво посмотрел в черное небо, ярко расцвеченное вспышками сотен салютов. – Вы – чудодеи – странный народ. Вам многое дано по праву рождения, вы развиваете эти качества, используете их, даже изучаете, но отчего-то до сих пор не правите миром, предпочитая оставаться в тени. Вы даже изучаете самих себя, но недостаточно самокритично и глубоко, чтобы добиться результатов. А вот Фуко – он действовал иначе. И всю свою жизнь посвятил созданию научного, систематического подхода к вопросу чудодейства и чудодеев. Он нашел точки силы, одна из которых как раз находится здесь. Даже вы, со всей вашей мощью, не чувствуете ее, потому как в данный момент выхода сил нет, и все вокруг погружено в сон. Конечно, вы ее увидите, как только наступит фаза активности. Фуко до самой смерти и даже после нее оставался верен своим принципам, завещав похоронить себя именно здесь, указав нам место. Ведь в точке выхода можно призвать не только истинного дракона, здесь можно проделать многие из тех фокусов, что вам подвластны, только с большим размахом!.. Раз в году на несколько минут открывается поток. Вы используете его сегодня, и с помощью перстня призовете дракона.
– Ваши люди на месте?
– Сейчас проверим, – Рош хитрым образом присвистнул, и тут же с разных сторон донесся ответный свист. – Все в порядке!
– Что случится, если дракон обретет свободу?
– Расстановка сил в мире чудодеев изменится. А для нас наступит эра Знания! А потом когда-нибудь дракона придется убить. И вполне возможно, что мы вновь попросим вас о помощи!..
Да, мне не хватало для полноты картины только на драконов охотиться… с перстнем, вместо копья и меча. Хороша перспектива, ничего не скажешь!..
В воздухе вновь раздался свист, но теперь негромкий, предупреждающий.
– Они идут! – предупредил Рош.
Я взял смертоносную пушку наизготовку. Интересно, как я выглядел с ней в руках со стороны? Наверняка чертовски забавно. Жаль, нельзя взглянуть…
Подумав, я надел на палец перстень. Все равно каждый уже в курсе, что он находится у меня. Пусть я и не ощущал в нем ни капли магии, но все же…
Натали смотрела на перстень со странным чувством сожаления и ожидания. Наконец она негромко сказала, так, чтобы услышал лишь я:
– Ты можешь приказать, и он самоуничтожится. Он подчинится тебе, пока надет на твой палец! – и добавила, переведя взгляд в сторону: – Вон они!
Братья, Малый и Большой, шествовали по дорожке рука об руку. Впереди них плыла полупрозрачная группа из десятка элементариев, а позади еще столько же конвоировали принца. Вид у Билла оставлял желать лучшего: синяк в пол-лица, несколько царапин на лбу, потрепанная одежда. Удивительно, но созданный мною облик Холмса еще держался, хотя сквозь него уже проглядывали настоящие черты принца. Обычно личина без внешней подпитки сгорала за два-три часа.
Вся вражеская компания остановилась шагах в двадцати от нас, вперед выступил Малый Брат – я все никак не мог привыкнуть к его неприятному виду – и спросил:
– Где мой дракон?
Рош, самостоятельно решивший представлять наши интересы, тут же ответил:
– Сначала принц! Отпустите его, и мы начнем процедуру вызова!
– Ха! Ты что же думаешь, я не знаю о твоих людях, прячущихся вокруг? Думаешь, получишь принца и уничтожишь нас? Твои люди уже мертвы, и, насколько я знаю – то были последние бойцы? Ты еще нескоро соберешь новый отряд, если это вообще когда-то произойдет!
Кажется, Братья нас обыгрывали. Рош резко свистнул, но в этот раз ответа не дождался.
– Да, мои Тени уже позаботились о них! Им достаточно лишь коснуться, а тихо подкрадываться они умеют!..
Рош потемнел лицом. Я еще никогда прежде не видел, чтобы человек в мгновение ока так резко изменился. Рядом со мной стоял не мужчина в расцвете сил, а старик с дрожащими руками. Он пошатнулся, и если бы Натали не поддержала его, наверное, упал бы.