А после этого вампир прыгнул. Ему мог бы позавидовать любой олимпийский чемпион. Длинные пальцы впились в полные плечи женщины, словно булавки, проколов кожу. Челюсти твари разошлись и сомкнулись на горле кассирши.
– Вот и все, – медленно произнес Тогот. – Печальный фильмец.
– Ты был прав, тварь та же самая, – я специально говорил вслух, чтобы Ольга слышала.
– Не надо иметь семь пядей во лбу, чтобы догадаться, – вздохнул Тогот. – Твои приятели вытащили на свет эту тварь, и теперь, кроме того, что нам придется разгребатьрезультаты их творчества, нам еще нужно будет отловить этого красавца, пока он не свил себе тут гнездышко.
Перспектива не из приятных.
До церкви мы добрались к вечеру. Пришлось дать большой круг, чтобы не столкнуться с многочисленными погонями, разосланными в разные стороны, от проклятой заправки. Потом Ольга еще часа два рулила по лесной дороге, которую и дорогой-то назвать было трудно. То огромная яма с водой, то поваленное дерево поперек дороги. Потом лес расступился, и мы выкатили на холмистую равнину, словно кляксами, усеянную пятнами озер.
Старый храм величественно возвышался на вершине одного из холмов. У его подножия раскинулось поповское хозяйство.
– Что ж, поговорим вначале с батюшкой, а потом уж в монастырь наведаемся.
– Зачем тебе этот батюшка сдался? – удивилась Ольга.
– Мы же говорили… – протянул я, потом по выражению лица «дамы» понял, что или у нее и в самом деле короткая память, или в тот момент, когда мы обсуждали план действий, перешли на ментальное общение. – С этим монастырем давно уже что-то не так. Неправильный он какой-то и был издавна таким. Поэтому прежде чем туда соваться надо справки навести. А кто о монастыре лучше знает, как не священник?
– Заткнись, а? – рявкнул я на покемона. – Лучше бы постарался прикинуть, какая гадость нас может ждать в монастыре.
Покачиваясь на ухабах, машина сползла с холма. Ольга притормозила у ветхой изгороди, и я, высунувшись из машины, окликнул бабку, копавшуюся в огороде:
– Эй, матушка, не подскажете, где нам батюшку найти.
Матушка кряхтя разогнулась, и повернулась ко мне. С удивлением увидел я торчащий из под темного платка нос картошкой и рыжую с проседью редкую бороденку.
– Я батюшка и буду, милок. А по пошто ты меня ищешь?
Я был поражен. Чего-чего, а вот такого батюшки, я не ожидал.
– Я из города, хотел бы поговорить, – наконец нашелся я.
– Что из города, вижу, – пробасил батюшка. – Ну что ж, подъезжай к крыльцу, милости просим.
Согнувшись он подобрал с грядки тяпку и чуть приподняв полы рясы неспешно направился к дому. Я вернулся в машину, и мы покатили дальше, объезжая «церковные» угодья.
Изба батюшки (именно изба, по другому это строение нельзя было назвать) выглядела приветливо: всюду незамысловатая резьба, чистые занавески на окнах и кактусы в горшках – множество кактусов. Высокое крыльцо с резными перилами.
Дверь натужно заскрипела и на пороге показался батюшка, но уже без идиотского платка.
– Проходите, – предложил он, широко распахнув дверь. – За машину не беспокойтесь, тут на ближайшие пять километров ни одного поселения нет.
Мы с Ольгой вылезли из машины и поднялись на крыльцо по тихо поскрипывающим ступеням. Батюшка пропустил нас вперед, а потом прикрыл дверь. Мы же, сделав несколько шагов из темной прихожей, пропахшей березовыми вениками и сушеными травами, вошли в светелку, посреди которой виднелся огромный стол дубового дерева, настоящая мечта антиквара.
– Проходите, присаживайтесь, – продолжал батюшка.
Мы так и сделали.
– Зовут меня, отец Михаил…
– Артур.
– Ольга, – представилась моя спутница.
– Видите ли, мои все в город уехали, будут только завтра, так что угостить вас особо ничем не могу, разве что чайком, – продолжал басить священник.
– Не стоит, – остановил я его. – Мы собственно торопимся.
– Да куды ж торопиться на ночь глядя?
– Волка ноги кормят, – отмахнулся я. – В общем-то и дело наше к вам не слишком велико. Мы – этнографы…
– А я – комонавт, – усмехнулся батюшка.
– Мы – этнографы, – повторил я, сделав ударение на втором слове.
– Ага, и потому перестрелку на заправке учинили.
– Откуда вы?.. – начал было я.
– Знаю, – вздохнул священник. – Я собственно как о перестрелке услышал, так стал вас ждать.
– Да не было никакой перестрелки, – отмахнулся я. – Так, пальнул, чтобы менты не гнались.
– А с милицией вы, стало быть, на ножах?
– Нет, пожалуй, – пожал я плечами. – Просто они одним делом занимаются, мы – другим, и хотелось бы друг другу не мешать.
– Наркотики, поди?
– Что вы, батюшка. Зачем же так.
– А что разве тот тип, что на стоянке людей убил, не под кайфом был?
Я покачал головой.
– Тут все сложнее. Боюсь, что он как-то связан с монахами из Озерного…
Я не успел договорить, пораженный переменой происшедшей с батюшкой. В один миг он побледнел, отступил от стола, вновь внимательно разглядывая черты моего лица, потом словно опомнившись, начал быстро креститься, бормоча что-то себе под нос.
Мы с Ольгой молча ждали, пока батюшка успокоится, но, похоже, наше спокойствие еще больше встревожило его. Перестав креститься, он прочитал защитное заклятие от злых духов. Слишком простое, чтобы вызвать у меня неприятные ощущения, разве что покалывание в кончиках пальцев рук и ног. Он хотел было начать читать еще одно заклятие, но я его остановил:
– Не стоит, батюшка. Мы не из монастыря.
– Могу ли верить? – в его голосе зазвучали утробные нотки загнанного зверя.!!!!!!!
– Если бы я был оттуда, то не стал бы у вас расспрашивать о монастыре.
– А может, вы хотите узнать, что мне известно.
– Если б я был из монастыря, – повторил я, – то я бы просто вас убил. Судя по реакции батюшки, я попал в десятку. – Скажем так: я принадлежу враждебной им группировке.
– Крещеный?
– Да, но…
– Дьяволопоклонник?
– Нет, но мне помогают потусторонние силы.
Кажется, батюшка начал успокаиваться.
– И чего же вы хотите от меня?
– Узнать побольше об Озерном монастыре.
Священник глубоко вздохнул, потом запустил руку в карман и выудил пачку сигарет. Вытащив одну, он оглядел стол в поисках зажигалки, но не нашел и тогда Ольга щелкнув пальцами, сотворила пламя. Батюшка на мгновение опешил, а потом, вздохнув подался вперед и прикурил от большого пальца Ольги. Дунув на пальцы она затушила пламя.
– Она – демон? – кивнул священник в сторону Ольги.
– Нет, архангел другого мира, – и увидев непонимание на лице священника, я добавил. – Слишком долго объяснять. У нас мало времени. Я хотел бы, чтобы вы рассказали мне об этом монастыре все, что знаете.
Батюшка тяжело вздохнул.
– Сложно это… Ни один настоятель тут долго не задерживается. Мой предшественник – Захарий, лет пять назад утоп. До него Михаил был, так тот в лес, по грибы пошел и не вернулся. А все почему? Потому что с монастырскими в ссоре. Я тоже сюда как приехал, ко мне двое – шасть. Я то вначале думал, хорошо, что монастырь под боком. Если нужно чего, всегда люди божьи подсобят. А тут, заходят. Одеты как положено, все чинно, только лица злые какие-то. Потом один, тот что постарше, спрашивает, сколь лет я жить собираюсь? Я отвечаю, что то, лишь самому Господу ведомо. А он говорит, Господу, не Господу, а если в наши дела соваться будешь, то долго не протянешь. И вообще объявил, чтобы я ближе чем на три версты к монастырю не подходил. Я, естественно, тут же отцу Алексию жалобу отправил, но ответа так и не получил… Трижды отправлял. А потом, когда в Лавру ездил, с людьми говорил, мне там посоветовали больше не писать никуда, чтобы я держался подальше, монастырь этот в покое оставил…
– Хорошо, – кивнул я. – Но меня интересует немного другая информация. Что ваши прихожане о монастыре говорят, какие слухи ходят… А может, ваши предшественники что узнали, перед тем как исчезнуть?
Отец Михаил пожал плечами.
– Узнать-то узнали, – вздохнул священник. – Только все это больше бабушкины сказки напоминает.
– И все же, – настаивал я. – Можете говорить смело, все что вы скажете, останется между нами.
– А что говорить! Сказки одни, – покачал головой батюшка. – Бабы говорят, что тот монастырь – истинного Зла рассадник, и живут там не монахи, а чудовища в человечьем облике.
– Вампиры? – впервые заговорила Ольга.
– Нет, – покачал головой батюшка. – Монахи, люди обычные, но вот дела они творят злые, безбожные, и ни церковь, ни районная администрация в те дела не лезет.
– Например?
– Например, закупают они много кормов, только скота их никто на полях не видел. Часто к ним большие чины из Москвы наведываются. Якобы там на охоту или на рыбалку. Хотя какие такие дела у них со светской властью? Да только никто на охоту не ходит. А кто в их дела сунется, того или мертвым дома в кровати найдут или какой несчастный случай с человеком приключится. Или вот была тут кузня, я еще ее застал, и кузнец был из «левшей», такой здоровенный парень. Не то, что кузня нужна тут, но издавна так повелось. К тому же кузнец – золотые руки всегда и в городе работу найдет. Так вот, явились к нему как-то из монастыря и заказали подковы. Обычные подковы, только большие, словно слона подковать хотели. Он им так и так, подковы я конечно смастерю, но мне бы и прибить их самому надобно, потому как дело это тонкое. А они ни в какую. Сделаешь подковы и гуляй. Ну, замучило его любопытство. Сделал он подковы, монахи пришли, заказ забрали, а кузнец, дурень, за ними увязался украдкой. Больно хотел он на того коня взглянуть. Только нашли его тело через день волками растерзанное. Участковый наш пытался докопаться, да не тут то было. Приехала из Москвы какая-то комиссия. Участкового сняли, а потом приехали большие чины из ФСБ, все записи кузнеца арестовали, кузницу опечатали, и сколько его вдова по учреждениям разным не бегала, так правду найти и не смогла…