льными вариациями, дверь кабинета неожиданно распахнулась, впуская двух весьма колоритных личностей — аристократку и воина.
— Леди Эльвина, я безмерно счастлив снова лицезреть тебя! — радостно воскликнул градоначальник.
Вскочив, он коротко поклонился вошедшей женщине и махнул рукой в мою сторону:
— Вот, прошу! По твоей просьбе я, наконец, сумел отыскать нашего неуловимого Везунчика… Встань, невежда, и поприветствуй госпожу Эльвину, дочь герцога Косарского!
Выбравшись из кресла-ловушки, я скопировал поклон градоначальника, увидев который, леди пренебрежительно поджала губки. Видимо, простолюдинам следовало кланяться герцогским дочерям гораздо ниже и подобострастней. Но что взять с невежды?
— Благодарю, Алонко, — мягким грудным контральто обратилась аристократка к хозяину кабинета. — Можешь не сомневаться, я ценю твои старания и обязательно передам отцу, чтобы поторопился с отчетом.
— Ох, что вы, Леди, для меня это было парой пустяков.
Градоначальник снова поклонился, а в его эмоциях пышным цветом расцвела радость, словно он только что выиграл в лотерею.
— А сейчас не мог бы ты оставить нас наедине с этим молодым человеком и проследить, чтобы нам никто не мешал? — сказала Эльвина.
— Разумеется, Леди! Сделаю все, что в моих силах.
Получив на прощание небрежный кивок, первое лицо Ирхона покинуло свой кабинет, а не испытывающая ни малейшего стеснения аристократка вольготно устроилась на нагретом месте за письменным столом и принялась внимательно меня рассматривать. Я ответил тем же.
На вид лет леди было чуть за двадцать, но привлекательной ее назвать было сложно. Бледная мордашка с отчетливо заметной косметикой, призванной оттенить немного выпученные глаза и большой острый нос. Длинная прикрывающая широкий лоб челка и густые каштановые волосы, завязанные в пучок на затылке, который поддерживали две заколки, всунутые крест-накрест на японский манер, дополняли образ строгой учительницы младших классов. Если бы не дорогое платье, золотые сережки с драгоценными камнями и массивные перстни на ухоженных, не привыкших к тяжелой работе пальцах, Эльвина ничем бы не выделялась из толпы. Ведь даже фигурой леди не могла похвастаться, будучи плоской и костлявой. Правда, из-за пышной юбки с корсетом очертания бедер было не разглядеть, но положения они все равно не спасали.
Меня больше привлекал ее спутник. Крепкий, мускулистый, несмотря на жару, облаченный в серый камзол с изысканной вышивкой, с саблей на поясе, он напоминал лихого пирата и оружие явно носил не для красоты. Но внешний вид — далеко не главное. Важнее то, что данному товарищу я очень не нравился. Судя по чувствам, вояка был готов убить меня на месте, но пока активных действий не предпринимал. Застыл у дверей и не проронил ни звука, предоставив вести переговоры девушке.
— Так вот ты какой… неуловимый Везунчик, — подала голос вышеупомянутая особа. — Я тебя представляла иначе. Не потрепанным хилым бродягой, а гигантом в сияющих доспехах, способным одним взмахом меча разрубить корову.
Знакомый прием. По идее, я сейчас должен начать оправдываться за свой непритязательный внешний вид и невпечатляющую комплекцию. А вот хрен тебе! Я на эту встречу не напрашивался.
— Леди Эльвина, я провел не одни сутки в дороге и смертельно устал, так что оставим словесные игры и перейдем к делу. Зачем я понадобился?
Аристократка снова недовольно поджала губки и сверкнула глазами. Видать, не привыкла к подобному обращению. Напомнив себе, что семья уже больше часа мается в полной неизвестности, я стойко выдержал взгляд Эльвины, и леди нехотя уступила. Сложив пальцы в замок, она скучающим тоном заявила:
— Мне рассказывали о тебе многое, Везунчик. Как правдивые истории, так и откровенную чушь. Но все рассказчики сходились в одном — на Пограничье нет более удачливого искателя. Ты знаешь Проклятые земли, не боишься их, многие месяцы водишь по ним свою команду и всегда возвращаешься с богатой добычей. Именно поэтому я решила нанять тебя в качестве проводника…
Я не дал девушке закончить:
— Не интересует. Всего доброго!
Развернувшись, я хотел выйти из кабинета, но воин в сером камзоле преградил мне путь, демонстративно положив ладонь на рукоять сабли. Ну-ну, напугал ежа голой…
— Ты даже не услышал деталей заказа! — удивилась леди.
— Повторяю, меня это не интересует.
— Плачу двести золотых!
Я повернулся к Эльвине и в надежде, что та отвяжется, заявил:
— Леди, за один выход я зарабатываю в пять раз больше.
— Хорошо, дам пятьсот монет, — не сдавалась аристократка.
Тяжело вздохнув, я предпринял последнюю попытку уладить дело без скандала:
— Я принципиально не принимаю частные заказы. Могу лишь посоветовать заглянуть в «Золотой меч». Там собирается много сильных и опытных искателей Ирхона, которые с радостью ухватятся за это предложение.
— Те пустобрехи мне не подходят, — покачала головой Эльвина. — Мне нужен ты!
— Сожалею, ничем не могу помочь, — твердо заявил я и обратился к вояке: — Дай пройти!
Тот крепче сжал рукоять сабли, но с места не сдвинулся. И что мне делать с этим шлагбаумом? Взять подмышки и переставить? А не будет ли это квалифицировано как нападение на аристократа?
— Ладно, Везунчик, если не понимаешь по-хорошему… Я слышала, у тебя есть друзья гномы, которые проживают в Ирхоне. Ты же не хочешь, чтобы они потеряли кузницу и были выброшены на улицу без медяка в кармане? А я легко могу это устроить!
Ну, раз пошла такая пьянка…
— А вот я слышал, что на теле человека имеется сорок три точки, сильный удар в которые неизменно вызывает летальный исход, — ласково протянул я. — Ты же не хочешь, чтобы я нашел их у тебя и проверил свои знания на практике? А я легко могу это устроить!
Тут у вояки сдали нервы. Он дернулся и потянул из ножен клинок. Я отреагировал на автомате — с разворота стукнул его ребром ладони в основание черепа. Удар был выполнен идеально, и мужик, закатив глаза, рухнул на дубовый паркет. Звук падения был глухим, поэтому я не переживал, что он поднимет тревогу, а леди держала себя в руках и пока не собиралась визжать или звать на помощь. То ли сообразила, что ее телохранитель остался жив, то ли до сих пор была свято уверена, что причинить ей вред я не посмею.
Понимая, что назад пути нет, я подошел к столу и многозначительно оскалился. Что удивительно, я не слышал страха Эльвины. В ее эмоциях присутствовало удивление, разочарование и толика откуда-то взявшегося восхищения, но не было даже намека на опаску. Это меня смутило, но ситуацию нужно было как-то разруливать, и я не нашел ничего лучше, чем угрожающе нависнуть над аристократкой и мягко поинтересоваться:
— Ну что, дорогая, продолжим обмениваться любезностями?
Та в ответ окинула меня оценивающим взглядом и резюмировала:
— А ты храбрый. Но глупый. По имперским законам за убийство представителя аристократии…
— …полагается много неприятных вещей, знаю, — не дал я Эльвине перехватить инициативу. — Только тебя это уже волновать не будет, не правда ли? Или ты надеешься с того света понаблюдать за моей казнью? Так спешу тебя огорчить, она может и не состояться, ведь для суда меня еще надо найти и задержать, что будет сделать ой как непросто. А какие слухи потом пойдут по Пограничью, боюсь даже представить! Опьяненная властью дочь герцога Косарского решила заполучить себе в любовники народного героя, а когда тот отказался, предпочитая хранить верность законной супруге, попыталась надеть на строптивца рабский ошейник. Немыслимо!
— Но я не…
— Тебе ли не знать, что толпа глупа и доверчива. И чем лживее и грязнее сплетня, тем сильнее в нее верят, а фантазия у меня буйная. Представь, каким это окажется ударом для репутации твоей семьи! Ведь вашей братии только дай повод — вцепитесь в глотку и будете рвать, пока силы есть. Подумай, оно тебе надо? Не только глупо погибнуть, но и опозорить свой род напоследок?
Теперь страх появился — похоже, я отыскал уязвимую точку леди. Что ж, продолжаем разговор!
— Сейчас всего этого можно избежать, — вкрадчиво взывал я к разуму наглой аристократки. — Мы мирно разбежимся в разные стороны и позабудем о существовании друг друга. Ты не станешь устраивать пакости мне и моим друзьям, а я не буду распускать слухи, порочащие твое имя. Договорились?
Я слышал, как ворочаются шестеренки в голове у Эльвины, но не мог направить их вращение в нужную мне сторону. Давить эмпатией было бесполезно — как только я уйду, мысли леди вернутся в прежнее русло. Нет, она должна сама признать бесполезность нашего дальнейшего общения и отпустить меня с богом. Когда вояка на полу зашевелился, издав тихий стон, аристократка определилась:
— Хорошо, Везунчик, я признаю, что допустила ошибку. Не нужно было угрожать твоим друзьям.
— Рад, что мы достигли консенсуса, — кивнул я. — А теперь, разреши откланяться.
— Постой! — воскликнула девушка. — Сначала послушай, что я скажу. Да, опускаться до угроз было глупо, но я не могла пройти мимо такого соблазнительного факта. Не знаю, рассказывали тебе твои низкорослые друзья или нет, но в последнее время им организовали жесткую травлю. Слишком многим успехи нелюдей встали поперек горла, и те мелкие неприятности, что свалились на них в последний месяц, — лишь первые камни большой лавины, призванной заставить гномов убраться из города. Уже сейчас, насколько мне известно, ирхонскими дознавателями готовятся две судебные тяжбы по поводу некачественной продукции, поступившей из кузницы коротышек. А поскольку пострадавшие, в отличие от мастеров, могут похвастать своим происхождением, кузнецам придется возместить весь причиненный ущерб. Если же они и после этого не передумают, специалисты Серого с радостью возьмутся за прибыльный заказ, отданный самим градоначальником. В любом случае, финал этой истории будет именно таким, как я описала… Но всего этого можно избежать, — не удержалась леди от шпильки. — Мой род имеет на Пограничье большое влияние. А если поход на Проклятые земли окажется удачным, его влияние только укрепится. Одна моя просьба — и гномов оставят в покое. Никакого давления со стороны Ирхонских гильдий, никаких судебных разбирательств, им дадут возможность спокойно работать и даже обеспечат заказами. Все зависит от тебя. Договоримся — я включу в контракт пункт, гарантирующий гномам защиту, нет… Думай, Везунчик!