Психотерапевт: То есть вам будет стыдно и неловко, если они узнают, что у вас такая странная сиська?
Клиентка (смущённо, повесив голову): Мне не нравится, как вы выразились, но, да, примерно так.
Психотерапевт: Так вот почему вы избегаете вторую половину человечества! (пауза) Ну, чёрт возьми, теперь ваше поведение имеет смысл. Вы ходили на свидания с парнями, а они, естественно, хотели погладить и потрогать вас, то есть получить от вас всё, что возможно (клиентка кивает), но как только они расстегнули бы вашу блузку, у них могло бы быть только три возможные реакции.
Клиентка (с любопытством и одновременно смущённо): Какие?
Психотерапевт (очень серьёзно): Ну, первая реакция была бы такой: он поспешно застегнёт блузку и смущённо скажет: «Извини, я не знал, что ты калека». Во втором случае он разгорячится и скажет: «Ух ты, всегда мечтал сделать это с калекой!» И третья реакция – он расстегнёт блузку, уставится на твою странную сухую сиську и воскликнет: «Ну-ка замри. Дай-ка я достану свой фотоаппарат, а то парни в баре ни за что не поверят, когда я им об этом расскажу».
(5.12)
Клиентка смотрела на меня всё это время и, наконец, слабо усмехнувшись, сказала: «Да, мне кажется, что именно так и произойдёт, но я никогда не узнаю, если буду просто сидеть здесь и говорить, говорить и говорить об этом с вами». В этот момент я забеспокоился, но сказал ей, что наше время истекло и нам придётся обсудить это в следующий раз. Когда она уже собиралась уходить, я заметил: «Мне нравится давать названия своим сессиям, поэтому я решил назвать эту “Странный разговор про левую титьку”». Она рассмеялась и сказала: «Похоже, это подходящее название». На следующую сессию она пришла с видом кошки, проглотившей жирную канарейку. Я поприветствовал её: «Ну, красавица, чем вы занимались с тех пор, как мы виделись в последний раз?» Вкратце она рассказала, что ходила на вечеринку и там с со страхом и трепетом закадрила одного парня и поехала к нему домой. Там они голышом веселились и развлекались. В самый разгар процесса она обратила его внимание на то, что её левая грудь меньше правой. В ответ он посмотрел сначала на одну, потом на другую, сказал: «Да, ты думаешь?» и тут же возобновил свою деятельность. Она почувствовала, что с её плеч внезапно свалился огромный восьмилетний свинцовый груз, и испытала заметное чувство облегчения от того, что он принял её.
Психотерапевт (с отвращением): Значит, вы потеряли невинность, да?
Клиентка (улыбаясь): Технически я потеряла всё, кроме невинности, но оно того стоило, потому что я многое узнала о себе.
Психотерапевт (протестуя): Ну, дурында, вам просто посчастливилось подцепить сексуального маньяка. Но его реакция не показатель. Вот увидите – следующий парень, увидев вашу левую сиську, с криком выбежит из машины или спальни.
Клиентка (терпеливо и уверенно глядя на психотерапевта): Ну, тогда я скажу ему, когда он будет убегать: «Удачи тебе, дружище, в твоём поиске телесной симметрии».
И это, как мы считаем, прекрасный комплексный ответ.
Проверка реальности
Психотерапевт также может выборочно усиливать реакции клиента и таким образом стать для него своеобразным устройством тестирования реальности. Это можно сделать путём проговаривания в присутствии клиента различных сценариев будущего и фантазий, основанных на его нынешних установках и поведении. Негативные высказывания клиента о себе можно доводить до абсурда, пока клиент не начнёт отвергать их. Такое reductio ad absurdum (доведение до абсурда) – распространённая техника, помогающая клиенту научиться глядеть на себя со стороны, защищаться, отстаивать свою точку зрения и смеяться над собой. Во время седьмой сессии пациент-хроник как-то сказал (смеясь): «О, я просто… думаю, что иногда вы немного впадаете в крайности. Даже я не могу поверить, что настолько плох». Психотерапевт пытается спровоцировать клиента укрепить самооценку и не бояться демонстрировать её другим, самоутверждаться в работе и отношениях и защищаться от нереалистичной и чрезмерно негативной собственной оценки себя и оценки других людей, таким образом противодействуя разрушительным идеям клиента, которые никак не повышают качество его жизни.
Если психотерапевт сводит дезадаптивные, разрушительные паттерны клиента к абсурду, он провоцирует его взглянуть на свои утверждения и восприятия с более адекватной социальной и психической точки зрения. Нас часто забавляло то, как наши клиенты верят в «истинность» своих предположений, представлений и установок и какие аргументы они принимают в качестве их «доказательств». Провокативный психотерапевт часто приводит идиотские «доказательства» в поддержку утверждений клиента или принимает его утверждения как самоочевидные и не нуждающиеся в доказательствах. Провокативный психотерапевт часто торопится с выводами, восклицая: «Разве нам ещё нужны доказательства?» Более того, он принимает за факт интерпретацию клиентом его опыта и превращает в фарс его предположения, чтобы спровоцировать психосоциальное тестирование реальности. Как сказал один из клиентов: «Ну, я вижу, что вы в это не верите, но вы говорите именно то, что я чувствую. И звучит глупо, когда вы так говорите, но я думаю… Я действительно так чувствую. Просто я всегда воспринимал мои чувства как должное».
Реальность, на которую имплицитно и эксплицитно указывает провокативный психотерапевт, является преимущественно внешней, социальной и межличностной, а не внутрипсихической. Психотерапевт настойчиво и упорно обращает внимание клиента (прямо или провоцируя клиента высказать их) на вероятные и правдоподобные (прошлые, настоящие и будущие) социальные последствия определенных установок и поведения и тем самым указывает на зависимость и связь последствий с его поведением. Периодически оспаривая высказывания клиента, психотерапевт пытается эмоционально вовлечь клиента в процесс самозащиты с поиском доказательств (в виде определённого поведения и копинг-стратегий, которые легко наблюдать и измерить) в поддержку его позитивных высказываний о себе.
По сути, основная мысль провокативного психотерапевта: «Это чушь. Докажите. Докажите или заткнитесь. Если вам приходится протестовать, значит, это неправда». Ответственность найти доказательства быстро переходит туда, где она в конечном счёте и должна быть, то есть на клиента.
Вербальная конфронтация
Конфронтация – преобладающая техника провокативной терапии. Провокативный психотерапевт выражает свои мысли довольно жёстко и с вызовом, но не ради собственного удовольствия, а как бы говоря: «Послушай, псих, не я придумал правила, существующие в обществе, но я знаю, как они работают, и просто говорю тебе как есть. Существуют трудные жизненные уроки, которые каждый из нас должен усвоить, чтобы эффективно функционировать, и чем скорее ты их усвоишь и начнёшь поступать соответственно, тем лучше для тебя». Однако это не означает, что провокативный психотерапевт стремится развить в клиенте навык простого приспосабливания. Речь идёт лишь о том, что до определённой степени клиент сможет отказаться от представлений, ориентированных на реализацию собственных нужд, и негибких моделей поведения, начать жить в реальном мире (а не в мире, который может случиться, должен случиться или не может не случиться), развить объективность и наладить контакт с реальностью, которые позволят ему легче и эффективнее удовлетворять свои потребности.
Если психотерапевт понимает только внешний мир клиента (с его ожиданиями, предписаниями и т. д.) и пытается донести это понимание до клиента, при этом не имея столь же чёткого понимания, как этот мир выглядит с точки зрения клиента, то клиент, как я склонен полагать, будет чувствовать что-то вроде «Вы меня совсем не понимаете» и просто не будет воспринимать слова психотерапевта – даже самые ценные. Вместе с тем эмпатия и понимание со стороны психотерапевта, какими бы объективными и полными они ни были, сами по себе не являются достаточными для функционирования клиента в реальном мире. Сочувствие и понимание, которые психотерапевт даёт в процессе терапии клиенту, можно адекватно заменить; но для большинства клиентов не менее важно не просто быть понятым кем-то другим, но и самому научиться понимать точку зрения, потребности и ценности других людей и те смыслы, которые они вкладывают в свои вербальные и невербальные сообщения.
Пример.
Психотерапевт (лаконично): Послушайте, тупица, мы столкнулись здесь с неспособностью общаться. Вы требуете, чтобы семья и персонал, а также полиция и суд понимали ваши чувства. Но если вы не поднатужитесь и не постараетесь понять их точку зрения и потребности, скоро обнаружите, что вас запишут в психи пожизненно и вы будете тянуть лямку в психушке, пока не сдохнете. Понятно?
Клиент (после паузы, склонив голову, отвечает почти неслышно): Ага.
Психотерапевт (подражая его угрюмому тону): Ага-а-а… (смеётся) Что «ага»? Вы так хотите жить?
Клиент (с видом неохотно покорившегося): То есть если я не начну обращать внимания на то, что они от меня хотят, то не получу того, чего хочу от них.
Психотерапевт (решительно): Правильно, тупица! Так всё и работает. Сначала вы удовлетворяете потребности других людей, а потом они стараются понять вас и, возможно, удовлетворить некоторые из ваших потребностей. (С. 13)
Важно знать себя, но ещё важнее знать врага и то, как выжить в реальном мире.
Нас часто поражает пропасть между словами и поведением и его последствиями. Поэтому одна из терапевтических задач состоит в том, чтобы использовать терминологию, согласующуюся с поведением клиента, неоднократно подчёркивать реальные рабочие установки, которыми клиент руководствуется в своей жизни. Конфронтация может осуществляться вербально как напрямую, так и в провокативном режиме, причём последний должен преобладать.