Клиент (заметив, что его родители смеются с облегчением, сам смеётся и улыбается): Идите к чёрту.
Психотерапевт (устремив глаза к потолку и сложив руки, как в молитве): Не слушай его, Господи, ты уже много лет его не слушаешь. (обращается к клиенту, успокаивающе) О, ну давайте ещё разок для вашего дружелюбного психотерапевта.
Клиент (улыбается, кивает, серьёзным тоном): Ладно, ладно, я никогда не верил во весь этот бред о бессмертии, даже когда сам говорил об этом. Вот. Удовлетворены?
На этой стадии клиент расставляет точки над i, делает выбор и начинает действовать. Отличительной чертой этой стадии являются всё более уверенные заявления клиента о том, что мнение психотерапевта о нём искажено, неточно, основано на деформированной трактовке неадекватных выборок медицинских данных. (Ср. С. 25)
Клиент (после паузы, убеждённо): Я поступаю так, потому что сам себе не нравлюсь.
Психотерапевт (демонстративно): Нет! Вы себе не нравитесь, потому что…
Клиент (перебивая): Нет, нет.
Психотерапевт (договаривая): Поступаете так.
Клиент (громче): Нет!
Психотерапевт (перебивая): Вы всё перевернули с ног на голову.
Клиент (ещё громче и твёрже): Вы не правы!
Психотерапевт (подстраиваясь под его тон): То есть как это – я не прав?
Клиент (пытаясь объяснить): Это потому, что…
Психотерапевт (напыщенно, не дожидаясь ответа): Вы всего лишь пациент, а я – врач. Откуда, чёрт возьми, вы знаете… откуда вы взяли что я не прав?
Клиент (с уверенностью): Ну, вы тоже можете ошибаться, мистер Фрэнк Фаррелли.
Психотерапевт (смеётся): Да ну? Я могу ошибаться?
Клиент (с твёрдой уверенностью): Да, вы ошибаетесь. Вы ошибаетесь насчёт меня. Я не такой… злой, и не такой жестокий, и не такой… ужасный, и не такой… безнадёжный (звонит телефон, игнорируя его, заканчивает), и не такой… (телефон звонит снова, психотерапевт кладёт руку на трубку, но не поднимает её, ждёт, пока клиент закончит)неадекватный, как вы… утверждаете! (клиент смеётся, резко кивает головой) Вот! (С. 51)
Клиент мобилизует определенные, конкретные, легко наблюдаемые и адаптируемые формы искреннего поведения, чтобы доказать, что психотерапевт ошибается в нём. Его идентичность и система ценностей собираются в фокус. Он всё более чётко осознает, кем он является, а чего в нём нет, и это сопровождается растущей уверенностью в своём новом кристаллизующемся «я».
Заключительная стадия – консолидация и интеграция.
Клиент теперь практически не протестует против того, как психотерапевт определяет его как личность. Если он и протестует, то делает это нетерпеливо или с юмором; он всё более уверен в адаптивных возможностях своего нынешнего «я». Он склонен отвергать карикатурные определения психотерапевта, потому что они устарели или описывают «прежнего его».
Клиент (смеётся): Я раньше был таким, господин Всезнайка, но сейчас уже нет!
Он гордится своими достижениями и находится в фазе интеграции, дающей возможность более адекватно и точно анализировать и осмысливать свой опыт.
Клиент (задумчиво, медленно, как бы разговаривая с самим собой): Вы знаете… В последнее время я получаю от людей столько тепла и настоящей любви… Я вижу, что теперь, когда я стал другим… Но на самом деле они не так уж сильно изменились, они были такими по отношению ко мне всегда… И всё же я просто не мог этого видеть или объяснять… Но они были такими всё время, а я был слеп…
Психотерапевт (после паузы, с тихим сарказмом): Всё то же старое искажённое представление, да?
Клиент (улыбаясь, уверенно): Нет, никаких искажённых представлений, Фрэнк, на этот раз всё по-настоящему, и это происходит уже несколько недель. (после паузы задумчиво) Вам нужно было бы походить за мной пару недель, чтобы увидеть теплоту, которую люди испытывают по отношению ко мне. Наверное, раньше я этого не замечал. Но теперь, когда я более открыт для них, я вижу это отношение.
Психотерапевт (с отвращением): О чёрт, вы становитесь напыщенным.
(Клиент качает головой, хихикает и ухмыляется.) (С. 52)
К концу терапии клиент заложил надёжный фундамент своей идентичности и самооценки, освободив тем самым психическую энергию для строительства здания своей жизни – общей модели поведения, отношений, целей и достижений.
До сих пор в этой главе мы рассматривали четыре стадии с точки зрения клиента и мотивацию клиента продолжать провокативную терапию. Теперь мы обратимся к стадиям, составляющим опыт, который проходят большое число студентов в процессе обучения провокативной терапии. Но прежде чем перейти к рассмотрению этого вопроса, хотелось бы услышать мнение уважаемых коллег.
Карл Роджерс, прослушав запись сессии провокативной терапии, сказал: «Я знаю вас, Фрэнк, и знаю вашу преданность пациентам, но мне интересно, если другие будут использовать этот подход, получат ли они такие же результаты?» Карл Уитакер после наблюдения за групповой сессией провокативной терапии заметил: «Да, всё так, как в жизни. Сессия должна быть “живой” – если она будет механической, “мёртвой”, она не даст никаких результатов». А Билл Джексон заметил: «Я знаю вас, я вёл с вами сессии, я видел вашу теплоту и заботу о пациентах. Однако, когда некоторые из ваших аспирантов впервые пробуют её применять, они выглядят как саркастичные придурки. Это похоже на новичка и опытного скрипача. Новичок смотрит на опытного скрипача и говорит: “Я понял идею. Вы кладёте скрипку на плечо и пилите туда-сюда этой штукой, которую называете смычком”. Так вот, из этих двух скрипок будут выходить разные звуки. А психотерапия – это с определенной точки зрения в основном обертоны. Или, как говорится, “дело не в том, что ты сказал, а как ты это сказал”».
Нам кажется, что все три психотерапевта выразили одну мысль: провокативную терапию, чтобы она давала нужный эффект, нужно изучать не механически, а пропускать через себя.
Наблюдая со стороны за процессом освоения провокативной терапии на протяжении многих лет, мы смогли разделить процесс становления провокативного терапевта на семь стадий.
Первую реакцию при знакомстве с провокативной терапией можно назвать «феномен испанского стыда», характеризующуюся фразой, произнесённой вслух или про себя: «Боже мой! Так нельзя разговаривать с этими несчастными больными людьми». Или, как ответил один клиницист, когда его попросили озвучить первую мысль, которая пришла в голову о провокативной терапии: «Думаю, я почувствовал что-то вроде: “Какого хрена этот сукин сын, психотерапевт, делает с этим несчастным пациентом?”»
За первой реакцией, как правило, следует вторая – заинтригованность, которая обычно выражается в просьбах поприсутствовать вживую на индивидуальных и групповых сессиях, посмотреть видеозаписи работы психотерапевта с клиентами, послушать аудиозаписи с пациентами, группами, семьями. Степень заинтересованности новичка можно приблизительно определить по тому, насколько глубоко он погрузился в наблюдения и усвоение знаний.
Эта стадия начинается по прошествии некоего периода наблюдений: новичок хочет испробовать провокативную терапию на клиенте и решается на этот шаг с некоторым опасением, думая, что отпугнёт клиента (т. е. что он, начинающий провокативный психотерапевт, потерпит неудачу и будет отвергнут). Вскоре он понимает, что может вести провокативный разговор с клиентом, вызывать у него ответную реакцию, даже провоцировать клиента на конфронтацию и использовать юмор в своей индивидуальной манере. Однако зачастую он получает от клиента шквал информации и сильных эмоций, с которыми не может справиться, и нередко в ответ на интенсивность эмоций клиента он разочаровывается (или полностью отказывается) от провокативной терапии.
Супервизия жизненно важна на протяжении всего процесса, но особенно на этом этапе. Новички хотят знать: «Что мне делать дальше? Я могу спровоцировать эмоции у клиента, но не знаю, что с ними делать. А моё чувство юмора недостаточно развитое и меткое, чтобы вызвать смех у клиента». Супервизор пытается расширить представление практиканта о тактиках и защитных механизмах клиента, одновременно подталкивая студента выработать некоторые контрстратегии и концептуализировать проблемы и ход терапии. Он пытается раскрепостить студента и высвободить его способность подмечать смешное в человеческом поведении, даёт ему примеры ответов, просит назвать три юмористичных ответа на конкретный вопрос клиента. Он обращает внимание студента на забавные нелепости, которые все мы совершаем время от времени, проигрывает с ним 5–10-секундные сценки, посвящённые различным ситуациям, происходящим на сессиях, и, наконец, поощряет студента с юмором относиться к его роли психотерапевта. Например, один студент пришёл на супервизию с проблемой, которую считал неразрешимой. Пациент хотел, чтобы с ним работал не студент, а профессионал. Студент был достаточно сильно напуган отказом пациента, но его проблема была мгновенно решена с помощью нескольких вариантов ответов, которые студент «отрепетировал» с нужными эмоциями.
1. (Тревожно.) Послушайте, я передал сотрудникам то, что вы сказали, но, видимо, настоящие профессионалы не хотят тратить на вас время.
2. (С насмешливой злостью на руководителя.) Ну, ты мне тоже не нужен! Я – зелёный пацан, только начинающий учиться, а мой начальник спихнул тебя на меня!
3. (Умоляюще.) Ну же, мне надо на ком-то тренироваться.
4. (