ё, что хочу». Кто-то почувствовал, что психотерапевт принимает его: «Что бы я ни сказал вам, мои слова вас не шокировали». Один из коллег заявил: «Фрэнк Фаррелли спускается в личную канализацию клиента, обмазывается грязью и говорит клиенту: “Заходите и не бойтесь. Вода тёплая”».
21. Вопрос: Занимаетесь ли вы патронажем, например планированием после выписки из стационара, подготовкой к собеседованиям при устройстве на работу и т. д.?
21. Ответ: Да. Например (5.69), случай Матильды-калеки. Мы с социальным работником, помогавшим мне, отвезли пациентку в центр города и высадили её там, дав ей инструкцию пройти собеседование на должность полотенцедержателя в борделе. Такую «должность» мы придумали в результате длительных обсуждений её никчёмности. Ещё одна причина, сподвигнувшая нас на такие действия, заключалась в том, что она просто сидела в палате и ничего не делала, только говорила, говорила, говорила. Поэтому мы решили подстроить некую провокацию и оставить её одну в городе, чтобы посмотреть, сможет ли эта бедная, беспомощная, растерянная пациентка что-то сделать, хотя бы вернуться в больницу! Кстати, к обеду она благополучно добралась до больницы.
22. Вопрос: Как провокативная терапия работает с клиентами, которые являются жертвами систем?
22. Ответ: Провокативная терапия делает акцент на самоуважении, самоутверждении и адекватных методах самозащиты, поэтому она хорошо подходит для клиентов, которых система принесла в жертву своим целям и которые стали «дверным ковриком» для других людей. Учась давать отпор психотерапевту, клиенты понимают, что им не нужно мириться, а можно дать отпор – порой жёсткий – людям, которые угнетают или используют их в своих целях. Я мог бы перечислить конкретные примеры, но, возможно, достаточно будет и этого общего ответа.
23. Вопрос: Конечно, вы не начинаете провокации на первой сессии. Сперва вы развиваете терапевтические отношения и выражаете поддержку, верно?
23. Ответ: Неверно. С первой минуты первой сессии я иду ва-банк, цепляясь за самую доступную подсказку, будь то эмоция клиента, смысл его первого вопроса или высказывания, его внешний вид и т. д. Например, пациентка средних лет тихо постучала в мою дверь, а когда я пошёл открывать, она стояла, сгорбившись и почти вжавшись в себя.
Пациентка (жалобно): Могу я вас видеть, мистер Фаррелли?
Психотерапевт (громко): Конечно, красавица.
(Он возвращается к своему столу и садится.)
Пациентка (входит в комнату с робким видом): Куда мне сесть?
Психотерапевт (указывает на стул рядом со своим столом): Садитесь вот сюда.
(Пациентка начинает садиться в кресло.)
Психотерапевт (грубо и громко): Стоять! Нет! (указывает на стул у противоположной стены) Садись вон туда.
(Пациентка переходит к стулу, на который указывает психотерапевт.)
Психотерапевт (повелительным голосом, оглядывает кабинет): Нет, подождите минутку… (делает паузу, выглядит неуверенно) Я понял! Садитесь вон туда. (указывает на стул возле двери)
Пациентка (внезапно выпрямляется, хмурится; громко и демонстративно): А идите к чёрту! Я буду сидеть, где хочу!!! (садится на ближайший стул)
Психотерапевт (вскидывает руки, как бы защищаясь, жалобно): Ладно, ладно, не надо буянить!
(Пациентка разражается хохотом.) (С. 70)
Мы считаем, что если психотерапевты взглянут на свой опыт, то, как и мы, поймут, что первый разговор обычно является переломным и даёт возможность обсудить с клиентом вопросы, которые могут не всплыть в течение некоторого времени. Ещё одно соображение в этой связи заключается в том, что если вы сразу не затрагиваете очевидные проблемы клиента, то как бы говорите ему: «Вы слишком ранимы, чтобы обсуждать это сейчас». Более того, провокация во время первой беседы с самого начала определяет отношения и укрепляет позицию психотерапевта, особенно с манипулятивными, ведущими себя неадекватно клиентами. Ещё одно соображение заключается в том, что клиент в этот момент (во время первого разговора) очень нуждается в помощи и поэтому наиболее восприимчив к влиянию психотерапевта на него.
24. Вопрос: Продолжать ли провоцировать клиента или отказаться от этого на четвёртой стадии, когда перемены очевидны?
24. Ответ: Зачем сбрасывать козыри? Нет, я продолжаю в том же духе. К этому времени клиенты обычно просят психотерапевта стать друзьями и вести себя естественно, на что провокативный психотерапевт, как правило, отвечает: «Друзьями?! Разве я похож на человека, который пригласил бы эмоционального калеку домой на ужин? За свою почасовую оплату я буду с вами разговаривать, но дружить..? Ну же, будьте благоразумны. А что касается откровенности, то разве вы сомневаетесь в том, что ваш дружелюбный психотерапевт говорит вам правду, всю правду и ничего, кроме правды, да поможет мне бог?»
На четвёртой стадии психотерапевт знает, что клиент способен раскрыть его «тайну», то есть осознать цель юмора и провокации. Психотерапевт продолжает провоцировать клиента вплоть до последней сессии, чтобы помочь ему самоутвердиться и разорвать зависимые отношения, а также чтобы показать, что отношения психотерапевта и клиента одновременно реальны и нереальны в том плане, что, хотя они напоминают настоящую дружбу, они таковой не являются, прежде всего из-за того, что их цель – изменение одного из «друзей». Задача клиента – построить в реальном мире за пределами терапии такие дружеские отношения, которые удовлетворяли бы его, были бы честными и равноправными.
25. Вопрос: Работаете ли вы с семейными парами?
25. Ответ: Да, часто. И в моей практике есть несколько очень забавных случаев провокативной терапии с парами, в том числе случай Брунхильды и мистера Милкетоста[22] случай мужа-робота и плаксы-жены и т. д. Следующий вопрос.
26. Вопрос: Даёте ли вы советы в рамках провокативной терапии?
26. Ответ: По большому счёту, нет, не напрямую, хотя бывают и исключения. Провокативный психотерапевт может предложить несколько бессмысленных решений, похожих на те, которые клиент безуспешно использует, или заявить, что он «знает другого психотерапевта, который предложил бы…» На это один клиент, смеясь, заметил: «Вы всё время говорите о каких-то других психотерапевтах, которые советуют то или это. Может быть, мне стоит найти этих других психотерапевтов и послушать их? Они дают гораздо лучшие советы, чем вы со своими сарказмом и чванливостью». Наконец, провокативный психотерапевт может дать несколько прямых советов, а затем подвергнуть сомнению способность клиента следовать им. Таким образом, если клиент что-то делает, то успех этих действий становится возможен только благодаря ему. И в то же время, если клиент попробует воспользоваться советом и у него ничего не получится, провокативный психотерапевт скажет: «Я же говорил!»
27. Вопрос: Как вы не боитесь говорить клиентам то, что вы говорите им?
27. Ответ: Потому что в основном мои слова – правда. Я не говорю им ничего такого, что они сами не говорили себе или что о них не говорили или думали другие люди. То есть мои слова звучат для них как звуки заевшей пластинки и не являются чем-то совершенно новым или слишком вызывающим, как это может показаться стороннему наблюдателю.
28. Вопрос: Кто-нибудь ещё, кроме вас, занимается провокативной терапией?
28. Ответ: О провокативной терапии, я рад вам сообщить, слышали во многих штатах и даже в Германии, Великобритании и Польше. Факты свидетельствуют о том, что весть о провокативной терапии разносится по городам и странам и что провокативная терапия обсуждается и практикуется во всё большем количестве мест как в нашей стране, так и за рубежом. Разве это не замечательно?
29. Вопрос: Как понять, что вы действительно добились изменений в состоянии клиента или пациента?
29. Ответ: В качестве ответа на этот вопрос позвольте привести случай с миссис Абсолютный Ноль. Меня вызвали к тридцатилетней пациентке с депрессией. Сотрудники больницы не могли найти причину её депрессии, и в ходе беседы с ней в присутствии персонала больницы психотерапевт задавал вопросы о разных сторонах её жизни.
Психотерапевт (лаконично): Вероятно, вы плохая мать, и вы это знаете, и поэтому у вас было три госпитализации.
Быстрота и уверенность, с которой она ответила, не оставили сомнений в том, что не в этом заключалась её проблема.
Она чувствовала себя уверенно в роли матери.
Психотерапевт (продолжая): Значит, ваш дом похож на городскую свалку в жаркий день? Слой пыли доходит до колен вашего мужа?
Пациентка (твёрдо): Неправда! Он такой же чистый, как и у всех остальных. Иногда нужно убираться, но это ожидаемо при наличии маленьких детей.
И пошло-поехало. Взвешенные, адекватные, уверенные ответы на мои «ловушки», касающиеся всех её ролей: матери, домохозяйки, жены, дочери, невестки. История её здоровья тоже оказалась ничем не примечательной.
Психотерапевт (устало): Ладно, красавица, если ты такая аккуратная, компетентная и любимая, то чего ты так расстраиваешься?
Пациентка (смотрит вниз, делает паузу): Я не хочу об этом говорить.
(«Что?! – пронеслось у меня в голове. – Ага, вот где собака порылась!» И я решил пойти с козырей.)
Психотерапевт (триумфально): Дело в сексе!
Пациентка (громче, поднимая глаза, сердито): Я же сказала, что не буду об этом говорить!
Психотерапевт (самодовольно): Понятно, вам стыдно, что вы извращенка!