Быть счастливым – не значит получать всё что хочешь. Ведь стоит нам получить желаемое, как мы немедленно начинаем хотеть большего. Жадности человеческой нет предела, но изо дня в день меня снедало ещё и ощущение, что я недостаточно хороша.
Счастье же рождается в свободе. Свободе от стремления обладать тем, чего у нас нет. Свободе от чрезмерного перфекционизма. Свободе от установок, что мир непременно должен быть таким, а ты – сяким. Эта свобода – путь к тому, чтобы увидеть себя и мир такими, какие мы есть, и стать, наконец, хозяином своей жизни, отыскать в ней это самое счастье.
Мы сможем стать щедрее друг к другу, научиться принимать друг друга и любить лишь тогда, когда избавимся от вредного стремления к несуществующему идеалу. Быть может, такая душевная щедрость и есть признак настоящего взросления? А ещё это способ понять, что же нам на самом деле важно. Способ обрести душевный покой и счастье. Способ научиться лучше понимать жизнь.
Мы можем стать счастливее. Если по-настоящему этого захотим. У нас есть право на счастье, ведь в бурной реке жизни мы так усердно гребём и выплываем, когда кажется, что нас утягивает на дно! И в этом нет ничего особенно сложного: чтобы стать счастливее, достаточно хотя бы немного сбросить с плеч груз прошлого, который давит на нас, и избавиться от завышенных ожиданий в свой адрес.
В один прекрасный момент вы вдруг начнёте чувствовать нежность к тому раненому ребёнку, что живёт глубоко в душе. И стоит вам взглянуть на него любящими глазами, как он вдруг перестанет плакать и мирно заснёт. Кажется, этому Внутреннему ребёнку нужна любовь не всех вокруг, а только ваша. И если вы станете немного щедрее к нему, то однажды он ещё сможет продолжить развиваться.
Жизнь – это непрекращающийся процесс развития. Он остановится только с нашей смертью. А его цель – научиться понимать, что в жизни по-настоящему важно и что такое настоящее счастье. Поэтому я до сих пор потихоньку учусь. Учусь тому, как отпускать и встречать нечто новое; как любить и быть благодарной; а ещё тому, как радоваться маленьким кусочкам счастья каждый день.
Почему я простила
У меня была одна пациентка, которая долгое время пролежала в больнице из-за параноидального бреда и галлюцинаций. Драма этой женщины касалась, главным образом, её отца. У него был крайне тяжёлый характер, и он много пил. Вместо того чтобы отправить свою маленькую дочь в школу, он жестоко издевался над ней и заставлял попрошайничать. Некому было её защитить, и в результате она повредилась умом, а потом из-за своей болезни совершила несколько ужасных преступлений.
Кто угодно скажет, что драма этой женщины была безумно горька. Все, кто слышал эту историю, ощущали гнев в адрес отца, которого, разумеется, невозможно простить, и были на стороне пациентки. Гнев и месть, а ещё – любовь: её драма всё время была нанизана на этот стержень. В качестве метода лечения пациентка выбрала психодраму, в которой около десяти раз решалась убить своего отца. Она ставила сюжет, в котором узнаёт о его смерти и приезжает к нему. В этом сюжете она должна была встретиться с его смертью, а потом сменить роль: играть за него, говорить всё, что хотела от него услышать, и составлять завещание.
Однако, когда она услышала, как режиссёр говорит, что её отец скончался, то реакция пациентки была удивительна. Она вдруг начала рыдать, подбежала к сцене и закричала:
– Я всё ещё ненавижу отца, и мне многое нужно ему сказать, но что же мне делать, если он уже умер?!
Все участники действа, включая меня, не смогли сдержать слёз при виде этой сцены. Пациентка закончила спектакль, простив себя за свою ненависть и за то, что хотела смерти отца. Потом сказала всем участникам удивительные слова:
– Я пока не могу простить своего отца за то, что он творил. Его действия были отвратительны. Но я поняла, что ненависть к нему разрушает меня, заставляя терять настоящее и будущее. Теперь, хотя бы ради собственного блага, я должна перестать ненавидеть и отказаться от мести.
Мне оставалось лишь склонить голову перед величием её духа, хотя она была серьёзно больна, а я – здорова. Эта пациентка исцелила в ходе психодрамы не только себя, но и всех нас – тех, кто участвовал в её спектакле.
Наши эмоции порой подобны ребёнку, который топает ножками, требуя у родителей ещё одну конфету. Даже невозможное с точки зрения логики может быть совершено нами на эмоциях. Когда мы захвачены сильными чувствами, то способны совершать импульсивные, ребяческие поступки и говорить вещи, которые не пристали взрослому человеку. Всё это происходит спонтанно и внезапно, и этим мы способны ранить окружающих. Затем, конечно, мы краснеем, страшно сожалеем и всю ночь вертимся, размышляя о содеянном, – а потом снова поступаем точно так же. Клянёмся себе, что это не повторится, сожалеем, даём себе слово исправиться – и всё повторяем. Со временем это становится стилем нашей жизни. Воистину: «Я ошибаюсь – следовательно, существую!»
Мы, однако, гораздо более чувствительны к чужим ошибкам, чем к своим, и долго помним причинённую обиду, легко забывая, как сами кого-нибудь обидели. Всё дело в том, что наши эмоции по природе своей эгоцентричны. Они не знают насыщения и подталкивают нас к тому, чтобы мы в любой ситуации ощущали себя пупом земли. В особенности к этому склонны дети, так как у них ещё не до конца развито самосознание и чувство реальности. Если они подвергаются какому-либо фрустрирующему воздействию или испытывают психологическое давление, то, не понимая происходящего, они выдают в ответ резкую эмоциональную реакцию, а полученная ими душевная травма ещё долго не заживает. Во взрослом возрасте от неё остается лишь шрам, но и он способен ныть, как настоящий.
Именно благодаря эмоциональности мы поразительно хорошо можем запомнить какое-либо событие – в особенности дурное. Словно это само собой разумеется, мы легко забываем о многих счастливых моментах нашей жизни; но, если нас кто-либо обидит или ранит, мы будем помнить это невероятно долго и каждый раз, вспоминая, злиться и стыдиться, словно всё произошло десять минут назад.
Гнев и злость – реакции самозащиты. Однако если мы застрянем в бесконечном переживании сильного гнева, то чувства из прошлого, из воспоминаний перекроют нам дорогу в будущее. Стремясь восстановить задетое самолюбие и отплатить за причинённую нам когда-то боль, мы упускаем из виду то, что действительно важно. У человека, охваченного гневом, нет ни настоящего, ни будущего. Только прошлое, в котором живёт нанесённая ему обида.
– Это ведь родители вырастили меня таким. Ну, вот пусть теперь и расхлёбывают результаты своего труда, – заявил мне однажды пациент. Его родители были гиперопекающими, и он много страдал от невозможности самому решать хоть что-нибудь. Пациент говорил, что жил, одержимый гневными мыслями о необходимости непременно отомстить родителям за их удушающую опеку. В качестве мести он решил не оправдывать их ожиданий и доказать, что они во всём ошибались. Вот так и выходит, что не проработанный как следует гнев способен навредить не только нам самим, но и людям рядом с нами.
Мы злимся, если задевают наше самоуважение. А ещё когда нас обижают физически, когда с нами обращаются несправедливо, а больше всего – когда не получаем, чего хотели. Гнев повсюду. Невозможно рассуждать о жизни, не говоря при этом о потерях, нехватке или отсутствии чего-либо; в конце концов люди эгоцентричны все до одного, а наш мир – довольно несправедливое место.
Несколько лет тому назад я сама сильно страдала от гнева в адрес одного человека. Из-за своей ненависти я разучилась улыбаться; потом потеряла аппетит, а за ним и сон. Однажды в этот период я не могла заснуть до трёх или четырёх часов утра и всё ворочалась в своей кровати. И тут меня вдруг осенило: «Если это всё продолжится, я сама закончусь». Пришло ясное понимание: нельзя разрушать себя из-за ненависти к человеку, который для тебя даже не очень-то и важен. И вот тогда чувство, только что бурно, словно варево в горшке, кипевшее в моей душе, вдруг затихло, стало беззвучным, словно мышь. После этого я вновь начала хорошо спать ночами. И поняла то, что ранее осознала моя пациентка из кейса выше: прощать тех, кто нас обидел, необходимо прежде всего для нас самих.
Прощение – способ изгнать из сердца гнев и ненависть. Прощение позволяет нам вернуть мир своей душе и освободиться от прошлого, чтобы начать двигаться вперёд, смело глядя в будущее. Также прощение даёт нам возможность принять и понять странности другого человека; помогает взглянуть в лицо реальности, осознать её и смириться с ней. Помогает принять, что окружающие – такие же точно люди, как и мы сами, и порой не следует тратить свою энергию на тех, к кому не испытываем особой привязанности.
Прощение необязательно должно быть направлено на другого человека. Себя нам тоже необходимо уметь прощать. В книге «Вторники с Морри»[15] профессор Морри, умирая от болезни Лу Герига, говорил своему студенту Митчу вот такие слова:
«И не только других мы должны простить, Митч. (…) Мы должны простить и себя тоже. (…) За всё, что нам не удалось сделать. За всё то, что мы должны были бы сделать. Нельзя увязать в сожалениях о том, чего не случилось. Это очень мешает, когда оказываешься в том положении, в котором сейчас я. Мне всегда хотелось достичь большего в своей работе; написать больше книг, чем написал. Я, бывало, корил себя за это. Теперь вижу: это ни к чему. Примирись. Примирись с собой и со всеми, кто вокруг тебя. (…) Прости себя. Прости других, Митч. Не жди. Не всем даётся на это время, как сейчас даётся оно мне. Не всем так везёт».
О друзьях, что несут мою печаль на своих плечах
На протяжении всей жизни рядом со мной были друзья.
Вот подружка, с которой мы в детстве играли в дочки-матери, и чьего имени я теперь уже не помню. Вот друг, с которым мы, держась за руки, вместе ходили в школу. Вот подруга, которой я клялась в вечной верности и с которой обменивалась секретными дневниками. Вот друг моей молодости, с которым мы, бывало, до утра сидели на кухне, споря под вином о смысле жизни и о любви. Вот подруга, которая приезжала ко мне, когда я оказывалась на самом дне отчаяния и разочарования, выслушивала, подбадривала и хлопала по спине, мол, держись! И подруга, которая делила со мной все мои радости и горести. И друг, который говорил: «Да ты в целом ничего так», – и озарял своим светом моё существование…