Этот же рецепт я выписала и пациентке, которая жаловалась мне на свою мать. Я сказала: «Вы в любом случае её не поменяете, поэтому просто примите такой, какая она есть». Со временем я стала замечать, что в определённых ситуациях моя свекровь всегда говорит и делает одно и то же; так стал вырисовываться поведенческий паттерн. Ещё немного, и я стала предсказывать, что она скажет в той или иной ситуации. Поразительно, но на этом этапе она перестала меня задевать. Что бы свекровь ни сказала, я просто отвечала: «Да, хорошо», – и аккуратно спускала дальнейшее на тормозах. Если я понимала, что вот сейчас она разозлится, то играла на опережение и быстро меняла тему разговора, чтобы избежать конфликта.
Можно, конечно, осуждать смирение и принятие как методы общения с человеком, но я считаю, что это – простейший из всех способов самозащиты. В тот момент, когда мы при столкновении с человеком начинаем рассуждать, мол, да почему же он такой, то теряем себя и сдаёмся ему на милость. Поэтому, если вы оказались вынуждены жить с тем, кого вы не можете переделать, – просто смиритесь с ним.
2. Иногда необходимо притворяться
Люди очень неохотно притворяются. Они считают, что это нечестно. Ведь обычно мы так поступаем, когда наступаем на горло своему самоуважению ради чужого признания или любви. Но, мне кажется, в притворстве есть не только дурная сторона. Да, разумеется, когда мы только делаем вид, что чем-то заняты, то это нечестно. Если близкий мне человек будет притворяться, что слушает, а сам в это время думает о своём, я разозлюсь; и если я сама буду делать вид, что всё нормально, когда мне на самом деле очень тяжело, то станет ещё и очень грустно.
Тем не менее отношения с коллегами, например, создаются отнюдь не с целью разделить на двоих все мысли и чувства и стать ближе. Напротив, в рабочем общении не следует принимать всё близко к сердцу, потому что и сами рабочие отношения плавно меняются в соответствии с нашим деловым интересом. Следовательно, такой контакт не подразумевает искренности и откровенности. Даже если вы вдруг не перевариваете своего делового партнёра, нет никакой необходимости демонстрировать это. Говоря, что честность, мол, лучшая валюта, и в лоб заявляя человеку, что терпеть его не можете, вы в результате просто потеряете отношения с ним.
Представьте, что каждый раз родители будут честно говорить детям о том, как сильно те раздражают в некоторые моменты. Как больно, должно быть, станет детям от этих слов! Искренне выражать свои эмоции, безусловно, необходимо, вот только нужно понимать, насколько это уместно. В таких случаях притворство – весьма полезная вещь. Притворяться перед кем-либо ещё не значит быть в его власти, это значит всего лишь подстраиваться под него. Это не ложь, а попытка сгладить ситуацию, чтобы не тратить свою энергию без необходимости. Поэтому если вы свято уверены в том, что, мол, притворяться – нехорошо, то лучше забудьте об этом побыстрее. Порою искренность может причинить боль и испортить отношения.
3. От обиды, словно от ненужного подарка, можно отказаться
Допустим, нас кто-то критикует. Не так уж важно, в чём именно дело, но сам факт, что нас кто-то осуждает, заставляет нас краснеть от стыда и унижения. Как же бороться с несправедливой критикой? Следует ли ударить оскорбителя или, может быть, лучше просто сбежать, твердя, что так мне и надо? Древнеримский историк Тацит сказал: «Гневаться на оскорбления – почти признать их заслуженными». То есть и драться, и злиться на обидчика – плохая стратегия.
Представьте вместо этого, что вы получили подарок. Если он вам не нравится, можно просто вернуть его. С критикой то же самое: если она несправедлива, вы можете просто не принимать её. Какую бы гадость вам ни сказали, только от вас зависит, согласиться со сказанным или нет. Кроме того, когда нам говорят нечто обидное, то первое ощущение – ещё не настоящий ущерб, а лишь осознание, что мы пострадали от злых слов. И дальше уже нам решать, оставить это ощущение себе, чтобы оно действительно превратилось в ущерб, или же вернуть всё собеседнику и забыть.
Другой человек, разумеется, может злиться, что мы не желаем его слушать, и пытаться нас задеть. Он даже может начать намеренно критиковать нас перед окружающими, рассчитывая этим унизить. Но поддаваться ему или нет, зависит от вас. Так что, боль, которую вам пытаются причинить, можно вопринимать как нежеланный подарок и просто отказываться от неё.
4. Больше вам меня не задеть
Если человек не играет существенной роли в вашей жизни, не следует из-за него переживать. И винить себя тоже не надо. То, что кто-то вас обижает, вовсе не значит, что вы плохой. Напротив, если вы не сделали ничего дурного, то плохой здесь именно тот, кто пытается сделать вам больно. Если вы хотите, чтобы впредь он не мог вас обидеть, то не тратьте слишком много сил на то, чтобы наладить с ним отношения: эту энергию лучше пустить на собственное развитие. Если вы сфокусируетесь на своих навыках и способностях, то однажды просто подниметесь над своим обидчиком. Пусть даже после этого он станет говорить о вас гадости за спиной, но в лицо он больше ничего сказать не сможет. К тому же, когда мы сосредотачиваемся на укреплении собственных опор, уже сам этот процесс становится нашей надёжной защитой и поддержкой.
О радости учиться
– Мама, ну зачем ты вышла за папу замуж? Разведись ты с ним, пожалуйста!
Я часто говорила это, когда была подростком, глядя на то, как моя печальная мама вынуждена во всём подчиняться отцу – человеку негибкому и упрямому, чьи поступки нередко были лишены всякой логики. Отец же был человеком высоких моральных принципов и неукоснительно следовал букве закона.
Если вы хотите представить себе, насколько эта черта была в нём сильна, достаточно будет рассказать, как однажды я попросила его помочь мне решить пример по математике. Отец начал с того, что заставил меня сесть безукоризненно ровно. Затем велел мне заточить карандаш, подготовить ластик и положить тетрадь на стол под правильным углом. Всё потому, что его девизом было: «Для идеального результата необходима идеальная подготовка». По этой вот причине мы с ним готовились к решению одного примера 30 минут и лишь после того, как всё было идеально, приступали, собственно, к математике. Надо ли говорить, что к тому моменту я уже ничего не хотела!
Мой принципиальный отец очень любил книги, поэтому дома была обширная библиотека. В те годы у нас было полное собрание сочинений мировой литературы из ста томов, и с начальной школы я читала их один за другим. Увидев, что я люблю читать, папа начал по пути с работы периодически заглядывать в книжную лавку и покупать мне новые книги. Игрушек у нас в те годы практически не было, поэтому новые книжки были для меня словно дождь в пустыне. Во время каникул я глотала по книжке в день, а потом говорила: «Папа, я дочитала!» «Дочитала, говоришь?» – одобрительно спрашивал отец и покупал мне новую.
Благодаря этому я смогла прочитать такие вещи, как «Сравнительные жизнеописания» Плутарха, «Жизнь» Мопассана, «Игру в бисер» Гессе, «Мысли» Паскаля и другие. Среди них штук 10–20 были моими самыми любимыми – например «Джейн Эйр» или «Гордость и предубеждение», – и я без конца их перечитывала. Также я вновь и вновь открывала «Мусою»[19] монаха Попчона, «Середину жизни» Луизы Ринзер, и «А потом ни сказал ни слова»[20] Чон Хе Рин. «Теорию относительности» Эйнштейна я понимала довольно смутно, но всё равно прилежно читала. Одним словом, то было время хорошей литературы.
Хотя мне в ту пору было мало лет, я упорно вчитывалась в смутно понятные мне тогда человеческую природу и человеческий разум. Стремления и ошибки персонажей, их страдания и избавление от них – всё это было настолько ярким, что почти пугало меня. Тем не менее я не могла закрыть книгу не дочитав, потому что мне было интересно, чем же всё закончится; и в конце мотивы героев становились мне намного понятнее. Вероятно, с помощью книг я сублимировала собственные подавленные стремления и фантазии, которые боялась показывать кому бы то ни было. И, как знать, быть может, именно книги научили меня внимательнее смотреть на окружающий мир и людей в нём.
За исключением моего увлечения чтением, школьные годы были не особенно весёлыми. Невозможно радоваться учёбе, если на тебя всё время давят бесконечные экзамены и оценки. Поэтому я мечтала скорее поступить в университет. Видите ли, мне казалось, что стоит только туда попасть – и выматывающая школьная зубрёжка закончится. Ох, как же я ошибалась! И став студенткой, обнаружила, что теперь мне нужно учить ещё больше, чем в старшей школе. «Зачем мне это всё знать, я же собираюсь быть психотерапевтом!» – стенала я, с огромным трудом заучивая названия бесконечного количества костей в человеческом теле. Казалось, что моя жизнь на медфаке тяжелее, чем у рабов на галерах. Но я мечтала: «Вот стану дипломированным специалистом – и всё, больше никакой учёбы. Выучил всё один раз – и пользуйся теперь полученными знаниями всю жизнь! Верно ведь?»
Но вот что странно: самым весёлым периодом моей жизни стал тот, когда я, уже практикующий врач, бесконечно училась новому. Меня к этому больше никто не принуждал, все экзамены были позади. Но когда на меня перестала давить обязанность учиться, то это занятие вдруг стало интересным. Меня с давних пор крайне манила область полноценного изучения психологии человека, и, начав ею заниматься, я перестала замечать течение времени.
И вот я, в свои 40 с лишним, приходила с работы, уделяла время детям, занималась хозяйством, разбиралась с другими делами, страшно уставая от всего этого, а часов с одиннадцати ночи и до рассвета сидела, как школьница, за книгами. Учись я из-под палки – наверняка не прошло бы и 10 минут перед учебником, как тело бы затекло, а мысли ушли бы в сторону от учёбы. Да что там, я и учебник-то не открывала бы, потому что засыпала бы прямо в детской, укладывая детей.