Наша старость – зона нашей ответственности. Нельзя заявить: «Я прожил тяжёлую жизнь», – и получить за это пожизненное разрешение на любое поведение. Старики ворчат, мол, нынешние юнцы совершенно не имеют почтения к чужому возрасту! Но требовать от окружающих уважения только за возраст – всё равно, что отказаться от ответственности за все ваши дела, да и вообще отказаться от прав на управление собственной жизнью.
Если ждёте, что кто-нибудь придёт и станет вас развлекать, пока вы всё время ворчите, эгоистичны, легко сдаётесь, постоянно спорите со всеми подряд и тревожитесь о малейшем недомогании, то рано или поздно услышите от людей вот что: «Да сколько ж можно требовать к себе внимания?!»
Американский философ Джудит Батлер считала, что мы не должны мириться с неправильными поступками, даже если речь идёт о пожилых людях. Пожилые люди точно так же могут быть жадными, причинять боль другим или делать то, что не следовало. Проявлять снисходительность и снимать с пожилого человека вину и ответственность за содеянное – значит унижать его человеческое достоинство.
Если мы просто молча посмотрим вокруг, то наверняка увидим немало пожилых людей, которые согревают этот мир одним своим присутствием. Они не знамениты, не совершили чего-либо значительного, однако рядом с ними нам просто становится теплей. Одна бабушка лет 80 каждый месяц пешком спускалась по крутой лестнице метро, а затем поднималась наверх, чтобы забрать лекарства для своего больного сына. Она смутила меня, сказав:
– А жить-то уж до того хорошо!
Мария Монтессори говорила: «Мне уже 90, и всё моё тело, от макушки и до самых кончиков пальцев, скручивает артрит. Но зрение у меня по-прежнему хорошее, и я могу читать. Какое счастье, что я могу читать! О, любимые мои книги!»
В СМИ нам, как правило, демонстрируют только больных, одиноких и несчастных пожилых людей. В результате, у зрителя создаётся впечатление, что это и есть типичный образ любого старика; и люди начинают потихоньку бояться старости. Но ведь неприятности могут случиться и с юнцами! Молодой человек точно так же способен потерять работу, внезапно заболеть и обессилеть, да даже остаться без зубов. Дело в том только, что у старика шансы на всё это гораздо выше, но не со всеми, кто стареет, непременно случаются подобные вещи. Если мы приложим некоторые усилия, то с нами всего этого может не произойти. Говорил про это и философ Платон: «Тому, кто обладает спокойной и счастливой натурой, безразличен его возраст; а тому, кто являет собой полную противоположность, и юность, и старость одинаково тягостны».
Если нам не тошно и не скучно жить, если у нас есть о ком или о чём позаботиться, если у нас достаточно открытости и гибкости, чтобы справиться с неизбежными потерями, – то старость не так уж и страшна. В конце концов мы движемся к старости с самого нашего рождения, и многочисленные потери, с которыми нам приходится столкнуться на жизненном пути, шаг за шагом готовят нас к самой последней из потерь.
А ещё, для того чтобы сделать старение более радостным, необходимо уметь подняться над собой. Нам нужно интересоваться другими людьми и смотреть на мир широко открытыми глазами. Подниматься над собой – значит чувствовать радость другого как свою, уделять внимание вещам, которые не имеют прямого отношения к нашим интересам, и работать на благо будущего, хотя сами вряд ли до этого времени доживём.
Когда мы поднимаемся над собой, это помогает нам преодолеть чувство тщетности, накатывающее при мысли о том, что в ближайшем будущем нас ожидает смерть, и придаёт смысл нашему существованию. А основа для изменений – вера в то, что, даже если мы умрём, жизнь будет продолжаться в следующих поколениях, и мир не исчезнет. Я знаю: моё интеллектуальное, духовное, материальное наследие не пропадёт, потому что я – бабушка, учитель, наставник, – передам его тем, кто будет после меня.
Таким образом, работая над своим духовным и материальным следом, пожилые люди получают возможность жить в настоящем. Поэтому советую прекратить навязчивую одержимость прошлым и придерживаться сегодняшнего дня. Так, шаг за шагом мы научимся слышать, видеть, чувствовать все детали этого мира, ценить его и восхищаться им.
Верного ответа на вопрос: «Как же правильно стареть?» – не существует. Старость может быть активной и энергичной или же, напротив, временем очень тихого отступления назад. Кроме того, старость может стать временем для упорядочения всего, что мы узнали и сделали, или же возможностью для изучения чего-то нового. А для кого-то старость – время вдоволь покачаться в кресле-качалке. Нет стандартного набора правил, как нам вообще жить свою жизнь. Лучшая жизнь для каждого – та, которой он живёт, которая ему больше всего по душе.
Возможно, мои рассуждения о старости могут показаться чересчур пресными. Но я хотела бы сказать вот что: в конце концов самое главное – не бояться. Каждый пожилой человек – первопроходец своей собственной судьбы. На жизненном пути ему довелось пройти через падения и взлёты, испытать и горечь, и сладость. Так и надо продолжать дальше – идти той же дорогой, которой мы шли с самого детства. И твёрдо знать по большому счёту необходимо только одно: наша жизнь – только наша ответственность.
С тех пор, как мне исполнилось 50, я частенько размышляла о том, какой буду бабушкой. Я мечтала, что стану такой, которая умеет видеть красоту мира даже в самом малом. Такой, что будет видеть больше, слышать чутче, чувствовать глубже. Я надеялась, что буду бабушкой, которой хватит терпения для того, чтобы смеяться над нелогичностью и абсурдностью этой жизни. Тёплой, доброй бабушкой, которая всегда выслушает внучат, если им нужно выговориться. И, несмотря на всё это, я, честно говоря, всё равно не могла себе до конца это представить: вот мой сын женится, а дочка – выйдет замуж, вот у них родятся дети, и я, выходит… стану бабушкой?
Тем не менее у меня родилось двое внуков. И вот тогда, когда мои мечты, наконец, начали сбываться, я и поняла, что в 50 мыслила слишком нереалистично. Мечтала сразу стать идеальной бабушкой – а получилось, что я всё ещё бабушка-новичок, неуклюжая и неопытная. Например, не умею скрыть своего огорчения, если внучата, едва придя в гости, заявляют, что уже хотят домой. И порой выговариваю замужней дочке: почему, мол, она так редко ко мне приезжает?
Больше всего на свете я хочу смотреть на то, как растут дети моих детей. Когда у меня это не получается, я становлюсь нетерпелива: ведь каждое мгновение наших встреч для меня драгоценно. А потом с грустью понимаю: ни дочка, ни внуки даже не знают о том, как сильно я их жду. Ведь всякий раз, когда я сержусь или обижаюсь вместо того, чтобы высказывать свою любовь, то чувствую, что отдаляюсь от них. Как же мне стать тёплой и доброй бабушкой?..
К счастью, у меня ещё есть немного времени, чтобы постараться и всё-таки в неё превратиться; и я с предвкушением смотрю в будущее. Вот поэтому-то и не боюсь старости, а радостно её приветствую.
…Я бы любила больше, несмотря на боль
Однажды к нам в клинику пришла девушка 16 лет. Она не ходила в школу, не виделась с друзьями, не выходила из дома и даже не ела толком. Мать привела её за руку и насильно усадила в кресло, и потенциальная пациентка просто молча уставилась в пустоту. О чём бы я её ни спрашивала, она ничего не отвечала – а спустя несколько месяцев вдруг сказала:
– Доктор, зачем мы живём на свете? Что с того, что станешь хорошо учиться и найдёшь хорошую работу? А потом замуж, дети… Зачем вообще всё это? Всё равно же мы все умрём.
Всё так. Все мы однажды умрем. К тому же, с точки зрения необъятной вселенной и бесконечного времени, человек – крошечное создание, чьи следы едва ли заметны на ткани бытия. И тем не менее люди живут. Живут, веря в то, что даже в нашем конечном существовании есть вечные ценности и абсолютный смысл. Живут, чтобы осознать эти ценности и смысл, а затем сохранить их и передать следующим поколениям. И с этого ракурса наша жизнь – чудо. Мы все живём, хотя обречены на смерть, и не впадаем в меланхолию. Я верю: чудо бытия произрастает из любви.
Когда нас кто-то любит, мы чувствуем, что важны. Когда мы сами любим кого-то, то понимаем: на свете есть нечто, на много важнее нас. Более того, когда мы влюблены, то испытываем удивительное единение с другим человеком; ощущаем, что время словно остановилось. Вот так, в этом мире, где всё так скоротечно, происходит наше знакомство с Вечностью; а Вечность есть Любовь.
– Ну и что ж с того? – ответила мне та девушка тоном, который ясно говорил, что я её не убедила. – Раз нам всё равно умирать, любовь только добавит страданий. Лучше уж тогда покинуть этот мир, вовсе не узнав любви.
Вместо ответа я посоветовала ей роман, по моему мнению, очень хорошо подходящий для того, кто ищет смысл жизни. То была книга Джона Грина «Виноваты звёзды»[39]. В ней рассказывалось о любви юноши и девушки, которым остаётся жить не так уж много.
Хейзел 16, и у неё рак щитовидной железы в терминальной стадии. В какой-то момент рак метастазирует в лёгкие, так что девушка прощается было с жизнью, но, к счастью, новое лекарство предотвращает дальнейший рост раковых клеток и выигрывает Хейзел ещё немного времени. Её жизнь может оборваться в любой момент, и потому девушка сама себе напоминает ручную гранату с сорванной чекой, которая в любой момент может сдетонировать. Гранату, которую следует засунуть куда-нибудь подальше, чтобы взрывом задело как можно меньше людей. Это и есть жизненная цель Хейзел: постараться покинуть мир, причинив окружающим как можно меньше горя.
Однако к ней однажды, словно по велению судьбы, приходит любовь. На одной из очередных встреч группы поддержки для тяжелобольных Хейзел знакомится с Огастусом – высоким, очаровательно улыбчивым парнем. У него своя боль: из-за остеосаркомы у него ампутирована правая нога, но сейчас он в ремиссии. Молодые люди влюбляются друг в друга с первого взгляда и начинают встречаться, делая всё то же самое, что и их здоровые ровесники: обмениваются книгами, слушают вместе любимые группы, вместе играют в компьютерные игры, даже отправляются в Амстердам, чтобы увидеться там с писателем, которым восхищается Хейзел.