…вот заходит та самая шикарная синеволосая Угарачака с потерянно-возмущенным видом, а вот, спустя десять минут, неоднократно выпив, она уже сидит вплотную к Ж’ыку Траххладыму, и между ними определенно искра.
…вот мы сидим. Люди, демоны, генералы, горничные, заместители мэра, гномы и прочая гадость, дружно тянем «Выпьем зааааа Фиоооооол!». Нам всем хорошо, некоторых пробивает на слезу, подавальщицы делают массаж грудной клетки бармену, который безответственно прекратил функционировать.
Наконец, спустя некоторое время, когда за окном почему-то начинает светлеть, я вывожу простую исекайскую девушку с сложной судьбой из-за стола, после чего мы под ручку идём с ней дышать свежим воздухом. Лилит, умница, красавица, почти комсомолка, неровно дышит избытком выпитого и съеденного вниз, опершись руками на забор, а я нежно и умиротворенно поглаживаю её по спине. Наконец, мы идём куда-то в обнимку, а она мне заплетающимся языком объясняет, что устала, заколебалась и вообще пошло это всё нафиг. Я киваю, вместе со мной кивает мир, утреннее солнце нам ласково моргает белым глазом, а потом всё как-то разом гаснет…
Глава 19
Крошка сын к отцу пришёл, и спросила кроха… Так вот, если бы отец был в состоянии, то он объяснил бы собственному чаду, что «плохо» — понятие очень растяжимое. Вообще, вся кривая взросления опирается на познание новых граней слова «плохо» и то, как люди с этим справляются. Или не справляются, молча страдая в своем безвыходном положении. Быть взрослым — это жить с осознанием простой и горькой истины о том, что как бы тебе не было в данный момент плохо… может быть еще хуже.
— Разоритель! Хулиган! Как ты вообще мог!
— Ыыы…
— Уму не постижимо, что ты натворил!
— Помолчи…
— Не помолчу! Ты завалился спать в доспехах! И шлеме! Храпел на всю Читозе весь день так, что у меня и Кинтаро голова болит! Саяка-чан, наверное, умерла! Вон она лежит неподвижно!
— Убей меня…
— Нет уж, терпи! Мне из-за тебя пришлось силком отцеплять от Читозе рыдающую Генерала Демонов, просящую увезти её от этого всего! Вот как можно за несколько часов натворить столько бед!
— Каких бед, оябун? — отлип от стенки джипопагоды я, чувствуя, как праведное возмущение дает мне сил, — Три задания. Каждое я успешно выполнил!
— Ты с помощью моего авторитета встал на сторону демонов, паскудник! — тут же рыкнул оябун, раздраженно сверля красными глазами дорогу перед гудящей машиной-домом, — Выступил как помощник мэра!
— Ну да, я и задания получил как помощник мэра! — раздраженно рявкнул уже я, баюкая в ладонях гудящую голову, — Что тебе, уважаемый оябун-сама, не нравится? Распря прекратилась? Прекратилась!
— В пользу демонов!! — взвыл белугой старик, — В пользу врагов всех разумных!
— Без четкого ТЗ результат — ХЗ! — гавкнул раздраженно я, — Я здесь новенький! В этом мире! Не судите меня строго! То у вас демоны враги, то по деревне бегают, то в посольства ходят! Определитесь уже!
Какое-то время у меня ушло для того, чтобы объяснить деду Одаю как суть термина «техническое задание», так и второе сокращение. Взбудораженные нашими криками женщины и дети вновь попытались уснуть/забыться в абсистентном угаре, но тут переваривший новинку оябун вновь начал клевать мой многострадальный мозг. Претензий по нафаршированной удовольствием суккубочке у него не было, но только в качестве отдельного эпизода. А вот последствия…
Если убрать из разгневанной речи Тсучиноко все нецензурные эпитеты, то выходило следующее. Пока он мирно пытался в мэрии вникнуть в творящийся в городе кризис, я в таверне оформил кризис, на фоне которого предыдущий вообще не котировался. Половина авантюристов захотели подать заявки в Стражи, половина Стражей захотели разорвать контракты и стать авантюристами. Таверну кто-то поджёг, после чего в Читозе, где мирно спал утомленный Кинтаро, неожиданно образовалась пьяная в стельку Саяка, тут же завалившаяся спать. В шкаф. Пьяные в клиенты приступили к тушению питейного заведения, что сплотило их еще сильнее. В ходе спасения таверны был случайно спасен и бармен, который всё-таки выжил. Это было тревожно, но терпимо.
Что было категорически нестерпимо Одаем, так это то, что его роскошнотелая заместительница Угарачака сбежала вместе с демонами на другой континент, ибо им поступил срочный вызов в виду каких-то больших событий прямиком на главном фронте. С одной стороны, именно наличие силовой поддержки в виде тех же демонов помогло старому хрену оторвать-таки товарища Митрагард от своего дома на колесах, но с другой — город-то остался без управления накануне приезда самих Донкревилей!
А Тсучиноко-то спешил! В итоге, когда деду прямо к повозке доставили некое дрожащее и закутанное в одеяло существо, согласное «на всё, только держите от меня подальше мужчин в доспехах», старый конь испортил борозду, поспешно подмахнув контракт о принятии существа заместителем мэра!
Ну а потом испортил воздух, увидев, что назначил своим помощником суккубу с мужефобией!
— Мне пришлось четырех баб в стражу принимать! — ругался Одай, — Она от мужиков писалась! А от мужиков в доспехах даже какаться начала!
Вздохнув, я содрал с себя рубашку, поворачиваясь к ворчащему старику спиной. Там, на спине, в схватке сошлись карасеголовый енот с яйцами и демонический тигр с запором. Сзади послышались звуки Кинтаро, получающего свой первый детский инфаркт.
— Это ты его еще спереди не видел, Кинтаро-кун…, - сонно пробурчала Саяка, отворачиваясь от лежащего в паре метров от нее и пускающего со рта белую пену парня.
— Старик, ты меня принял как члена якудза, — пробурчал я, покачиваясь, — Так вот, твои задания выполнены. Твой подчиненный запугал до усрачки демонического лейтенанта и бухал с генералом демонов. Саяка с ней чуть не подралась тоже. Мы что, плохо выступили, как члены Тсучи-гуми, а, оябун?
— Спрячь тело! — панически каркнул дед, едва не впечатывая джипопагоду в дерево. После того, как я спрятал свой эпический татуаж, Одай молчал минут десять, а затем выдохнул, — Уел. Я думал, Мач-кун, что ты не воспримешь все всерьез. Чего ожидать от Героя, который сговорился с Князем Тьмы, чтобы украсть Книгу?
— Эй! Не нужно гнусных инсинуаций! — тут же ожил я, залипавший в окно, — Я не крал Книгу, а изъял её, чтобы вернуть настоящему владельцу — верховной богине Аллеалле, выдавшей мне это задание. Ей она нужна, чтобы погрузить весь этот мир в глубины порока, разврата, щупалец и однополой любви. А Князя Тьмы я подставил… случайно. Трусы у неё украл. Случайно.
О, а вот и звуки взрослого инфаркта. Пока Саяка и Кинтаро с квадратными глазами держали руль, я пытался реанимировать пожилого оябуна. Это получилось только после того, как признался, что насчет погружения мира в тентакли и разврат я слегка преувеличил, мол, сама богиня хочет погрузиться, а остальное так, по остаточному принципу.
Деда с внуком спасли, Саяку и меня реанимировали кисло-соленым коктейлем из чего кисло-соленого нашлось, и дальше Читозе покатила с восстановленными в её потрохах гармонией и взаимопониманием. Старикана даже как-то попустило после того, как отпустило. Одай признался, что подозревал во мне враждебного человечеству дятла, который каким-то овощем сумел оставить себе героический статус. Единственная штука, которая заставила деда бросить планы по организации на меня засады, было то, что когда он под утро залез в машину, то увидел, как его собственный внук совершенно безнадзорно с моей стороны переписывает из Книги Всего что-то на бумагу.
Это настолько выбило Тсучиноко из колеи, что он решил попробовать во всем разобраться получше… но тут как всё закрутилось!
— А кто ты в следующем городе, а? — подколол я укладывающегося на футон старика, уступившего мне место за рулем, — Губернатор? Глава Гильдии Авантюристов? Снова мэр?
— Да брось ты эту чепуху, Мач-кун, — пробурчал, отворачиваясь от меня, старый скрытный оябун, — Ничего подобного!
— Ты что-нибудь понимаешь?
Вопрос был задан тяжелым тоном бесконечно уставшего человека. Его весом придавило даже взволнованно бегающую по собственному кабинету миниатюрную демоницу-мэра, одетую в платье до пола и тонкий полушубок нараспашку сверху. Она замерла, испуганно тараща свои большие глаза на двух сидящих в креслах совершенно одинаковых с виду женщин. Разве что у одной из них уровень был на единичку больше.
— За дверью полно мужиков с выхлопом изо рта, Ларисса. И они что-то от нас хотят, — вздохнула Ксения, — В мэрах тут запуганный суккуб. Демоны убежали перед нашим приходом. Как и сам легендарный Тсучиноко. Нет, я ничего не понимаю.
— Постой, мне один из наемников сказал, что с Тсучиноко были мужчина и женщина, со скрытыми именами! Может быть, это на…
— Нет, сестра. У «наших» уровни маленькие. Они бы и до 36-го не успели добраться, а тут…
— Д-да, — тонким голоском влезла в разговор двух усталых женщин суккуба. Ежась под их взглядами, она продолжила, — У о-о…одного из них, т-т-тог-го, что в д-д-д… броне! … у него силы было б-больше ста! Клянусь! Очень большой уровень! Честно! Я все расскажу! Т-только помогите мне здесь остаться! Пожалуйста!!
— Значит, и этот след утерян… — пробормотала под нос Ларисса, а затем хмыкнула, — Демон в мэрах?! Да еще и бывший лейтенант армии?! Да ни за что на свете! Раз ты дезертировала, а миссия вашего Генерала прекращена, то мы тебя просто казним.
Демонесса пискнула. Она, конечно, была на 10 уровней старше, чем любая из женщин, но её класс «соблазнительницы» для боя подходил куда слабее, особенно против своего пола. Да, Лилит Митрагард доверила ей высокий пост своего лейтенанта, но лишь потому, что Цумаки имела высокий самоконтроль, отпуская собственные инстинкты на волю лишь тогда, когда обстановка это позволяла. Как вчера… что кончилось таким ужасом!
Умирать она категорически не хотела. Настолько сильно, что…
— А если я расскажу, кто из Князей Демонов носил белье, которое у вас на листовках?! — решилась предать всех и вся Цумаки, — Вы позволите мне и дальше здесь оставаться?! Защитите меня?!