— Веди себя прилично, дева! — моментально возмутилась хафлингесса-мачеха и дернула к себе за рукав. — Как не стыдно…
— Но, мамуля…
— Тихо, ничего со мной не сделается! — прикрикнул я на них. — Пета, поищи здесь какой-нибудь щит — прах собрать, а ты… — я обернулся к мачехе, — идем со мной.
Подвел ее к трупу Эльзы.
— Кто это? Или… что это?..
— А я откуда знаю? — строптиво фыркнула хафлингесса.
— Так узнай.
— Ну-у… ладно… — Франка присела возле останков чародейки и первым делом вспорола кинжалом завязки на груди ее плаща. Не чинясь, сунула руку за пазуху и извлекла небольшой медальон на тоненькой цепочке. Посмотрела на него, озадаченно хмыкнула и скомандовала:
— А теперь отвернись, славен. Или иди каким-нить делом займись. Негоже тебе пялиться.
— Я щит нашла! — к нам подбежала Петунья, таща большую обгорелую павезу, и с подозрением поинтересовалась: — А что это вы тут…
— Идем, — я развернул ее по направлению к прогоревшему костру. — Поможешь.
Прах воительниц и Асхада собрали на щит и развеяли над водой. Я совершенно не в курсе погребальных обрядов жителей Сегрианских островов и тем более Харамшита, но, кажется, так будет правильно.
— Вот и все… — я хотел сказать еще что-то, более приличествующее случаю, но не смог, и выдавил из себя только короткие слова благодарности.
— Кем он для тебя был? Чародей… — осторожно поинтересовалась Петунья. К моему удивлению, в глазах девчонки стояли слезы.
— Кем?.. — я невольно задумался. Действительно, кем?
— Учителем? — девушка невольно подсказала мне ответ. — Ты с ним проводил много времени.
— Да, был учителем. И… и просто близким человеком.
— Я понимаю тебя.
— А я себя — не очень. Но, идем…
— Итак… — Франка прервалась, ополоснув руки в прибое. — Ей около семнадцати лет, грудные железы не развиты, активно совокуплялась, в том числе и неприродным способом, по крайней мере, с десяти лет и последний раз — вчера с утра. Строение таза узкое, еще не рожала и вообще, я подвергаю сомнению такую возможность, так как детородные органы у нее почти атрофированы…
— Ты о чем? — я, честно говоря, немного опешил.
— А что ты хотел услышать от женского лекаря, по совместительству — повитухи? — резонно поинтересовалась Франка.
— Понятно… — Я развернулся и собрался уходить. Нет, в самом деле, а что я ожидал от нее услышать? Точные сведения и местонахождение организации черных чародеев? Или их намерения?
— Стой, — раздался за спиной голос хафлингессы. — Я… словом, я немного развлекалась. А теперь — серьезно.
— Ну, и?
— Ты в курсе, кто помог победить кочевников при Дромадаре? — Франка протянула мне медальон. — Посмотри. Это знак чародейской Лиги Чертога Ночи. Именно они совершили чародейство, уничтожив хашиитов, но и походя — почти все наше войско, устроив на месте волости обширные болота, полные всякой нечисти.
— Да… — я взял в руки медальон в виде очень грубого, почти стилизованного изображения черепа. — Она еще что-то там говорила о Третьем Круге и о каком-то иерофанте.
— Так и есть, — кивнула хафлингесса. — Очень строгая иерархическая структура, из подразделений в виде Кругов. Есть еще второй и первый. Соответственно адепты и магистры. И еще Совет иерофантов. Но тут одна очень большая нестыковка. Лига давно была объявлена вне закона и уничтожена. О Донатовой Резне слышал? Как и все остальные черные чародейские Лиги. Полностью, под корень, вплоть до родственников в третьем колене и младенцев. Их нет, и не может быть.
— Как видишь, есть. Теперь скажи, для чего вы им понадобились.
— Да откуда я могу знать! — вскипела Франка. — Неужто ты думаешь, я бы не сказала? И вообще, совсем не уверена, что они охотятся за нами.
— Я уверен.
— Тогда… тогда нам надо как можно быстрей отсюда выбираться. Но как?
— Да, как? — поддакнула мачехе Пета.
— Никак, — отрезал я. — Ждем весны. Уходим, надо присмотреть себе убежище.
— И думать забудь!!! — взвилась хафлингесса. — Свадьба на носу! Она должна в любом случае состояться! Слышишь, в любом. Благочестивая Ийуля, помоги мне!.. О боги! Я так и знала, что все сорвется, говорила же этому идиоту…
— Ну, мамулечка, не расстраивайся. Весна скоро наступит… — стала утешать мачеху Петунья. В отличие от Франки, особо огорченной она не выглядела. — Будем охотиться, рыбу ловить. Я тебя научу: знаешь, как интересно…
— А как они сюда попали? — мне в голову пришла неожиданная мысль. — Мы сверху видели все побережье, и никаких кораблей.
— Да откуда я знаю? — всплеснула руками Франка. — Может, портал открыли, или их заранее высадили. Боги, если свадьба не состоится, я так и останусь женой менялы! Этот остолоп, твой отец, Петунья Додон, ни о чем кроме гадской торговли думать не хочет. О горе мне…
— Портал, говоришь? — я внимательно посмотрел на мачеху.
— Нет, нет и нет!!! — испуганно взвизгнула хафлингесса. — Я не могу… не умею… только теоретически. И вообще, надо знать точные координаты, хотя бы карту какую-нибудь иметь. А без координат, знаешь… можно… И вообще, это очень опасно… Да не дергай меня, Петунья Додон, я не хочу и не буду…
Я уже ее не слушал, и смотрел на остов кормы, застрявший в скалах в полусотне метров от берега. Ну что же, если повезет, моя каюта уцелела. А если каюта уцелела, цела и моя карта. А если карта… Словом, надо как можно быстрее отсюда исчезать. С черными чародейскими Лигами, даже уничтоженными две сотни лет назад, я как-то больше не хочу встречаться. Второй раз уже может и не повезти.
— Да вы хоть понимаете? — продолжила возмущаться хафлингесса. — Нас может занести, одни только боги знают куда.
— Это надо сделать как можно быстрее.
— Почему? — синхронно поинтересовались мачеха и падчерица.
— Нас никто в покое не оставит. Гости могут появиться уже сейчас. Говори, что тебе для портала надо.
— И не… — Франка осеклась. — Ну-у… подробная карта в первую очередь. И мой сундучок, без него ничего не получится. Хотя и с ним, я никаких гарантий дать не могу. Ты даже не представляешь…
Хафлингесса опять стала заводить себя, и пришлось ее довольно невежливо прервать:
— В лес. Иди в лес и сиди там. Карту и все остальное я попробую тебе достать. Пета, за мной.
— Там еще шкатулка с драгоценностями могла уцелеть, — внезапно вспомнила Франка. — И сундук с платьями, и…
— В лес.
Глава 18
«…и грянула сеча жуткая, кровавая. Неисчислимые орды мерзких язычников подобно полноводной реке хлынули на наши позиции, обратив свой удар в самую середину. Нещадно побиваемым зажигательными снарядами, копиями и стрелами и також заклятиями отборных чародеев Капитула, хашиитам удалось потеснить дружины, но сие отступление воевода Лепель предусмотрел, и дружины левого и правого крыла охватили воинство язычников в клещи, а засадные полки ударили с тыла, в изобилии поражая мерзких язычников. Великое ликование охватило наше воинство, ибо победа в сей день была уже предопределена.
Однако ж случилось страшное: мертвые и порубленные хашииты стали вставать, обращаясь в нежить…»
(Преподобный Феофан Костопольский. «К вопросу сечи при Дромадаре»)
Остров Еловый.
25 Лютовея 2001 года от восхождения Старших Сестер. Полдень
— Готово? Нет? — Петa нетерпеливо заерзала на камне. — А? Страсть как кушать хочется… ну хоть кусочечек…
— Веди себя прилично, Петунья Додон! — немедленно отозвалась Франка.
Хафлингесса чертила на большом плоском камне какую-то очень сложную пентаграмму, сверяясь с картой и толстенной книгой, при этом измеряя углы на чертеже замысловатым бронзовым инструментом, весьма смахивающим на пыточную машину. И еще она жутко дулась на меня. И на свою падчерицу. Но на нее, конечно, гораздо меньше.
Дело в том, что совершенно чудесным образом наши каюты не пострадали. Я благополучно забрал свой шлем, щит, сумку с припасами и книги. И баул с чародейским инструментарием Франки. И даже ее заветную шкатулку с драгоценностями. А вот сундучище с нарядами тащить на берег напрочь отказался. Петунья выразила со мной полную солидарность, отобрав для мамули только необходимое, но случайно об этом проговорилась мачехе. Вот и результат. Да и ладно, мне от этого ни холодно ни жарко. Побурчит, перестанет. Главное, чтобы портал сотворила, ибо… словом, нехорошее мне чуется. Так, что там наш архар?..
Янтарные капельки жира, скатываясь с кусков мяса, с треском и шипением вспыхивали на углях, превращаясь в искристые комочки огня, а одуряющий запах призывал бросить все и немедленно, с животным урчанием, впиться зубами в подрумяненные ломти. Пора? Пора.
— Держи, — я снял один прут и вручил его Петунье, а второй отнес Франке. — Прервись и поешь, а то отправишь нас с голодухи в Харамшит или еще куда подальше.
— Спасибо! — хафлингесса с благодарностью улыбнулась, но потом, явно устыдившись своего непростительно лояльного ко мне поведения, сердито фыркнула, выхватила мясо и отвернулась.
— А можно сразу в Скалистые горы? Без пересадок.
— Нет, — категорично отрезала хафлингесса, аккуратно откусила кусочек мяса и, прожевав, добавила: — Там повсеместно стоят негаторы, препятствующие телепортации. Дабы исключить несанкционированное проникновение. И далеко, моей силы не хватит. И вообще…
— А куда хватит?
— Куда хватит, туда и хватит, — Франка посчитала разговор оконченным и демонстративно принялась за еду.
Я постоял еще немного около нее, рассматривая пентаграмму, так ничего не понял и вернулся к костру отдавать должное архару. В чем меня всецело поддержали мачеха с падчерицей, так что скоро от козла остались рожки да ножки. В буквальном смысле. А после фляги с вином наступило полное умиротворение. Оставалось только привести себя в порядок, ибо… Словом, грязный я, как кикимора. На галере, сами понимаете, условий никаких, да еще за сегодня вымазался в пепле, крови и еще хрен знает в чем. Так что теплый источник рядышком с пещерой, ставшей нам пристанищем, придется очень даже кстати. Броню и одежду долой… бельишко и мыло в сумке…