— Долго еще? — раздраженно спросила Алисия у нищего, прикрывая нос кружевным платочком.
— Дык с полверсты, — с готовностью ответил Барух. В отличие от чародейки, жуткой вонью в подземелье он никак не был обеспокоен. — Быстренько дойдем, тутой надо будет спуститься, перейти в другой коридор, а вот тамой свихнуть в другую сторону. И маленько петлянуть. Не сумлевайся, вашество, доведу в лучшем виде,
— Кто она?.. — шепнул я Влахию.
— Алисия Филомела Горотелия; наполовину алвка, наполовину жмудинка, — с гордостью сообщил старик. — Я преподавал ей в Академии. Неимоверно талантливая девица. Сейчас занимает чин главного чародея при Князевых приказах. Сама напросилась на службу, хотя могла безбедно жить при Лиге Белого Света, составляя чародейские декокты для богатеньких боярынь или пробавляясь выгодными подрядами от города. Но строптива… просто страсть. Характер — как у…
— Я все слышу, мэтр профессор, — спокойно заметила Алисия, не поворачивая головы. — И кое-кто, прямо сейчас, проверит на себе мой характер.
— Молчу, моя курочка, молчу… — Влахий подмигнул мне и замолчал.
Я попробовал сосредоточиться на округлых, обтянутых лосинами ягодицах чародейки, но не смог, окружающая обстановка никак не способствовала созерцанию прекрасного. Запах падали сменился кислым запахом плесени и пыли, на потолке и стенах стали встречаться фосфоресцирующие грибы, сочащиеся мерзкой зеленой слизью. Отблески факелов выхватывали из темноты груды человеческих костей. Черепа, берцовые кости, позвонки, почти целые костяки. выбеленные временем, потрескавшиеся, со следами чьих-то зубов. Все чаще стало казаться, что из темноты на нас смотрят чьи-то глаза. Рука невольно легла на рукоять меча, но стражники вели себя очень спокойно и деловито, что немного сглаживало нервное напряжение.
— Фу… мерзость! — вдруг взвизгнула Алисия и прыгнула в сторону. С ее пальцев сорвалась ослепительная молния и ударила куда-то в угол, сплошь заплетенный плотной паутиной.
— Не опасный, ваше высокое чародейство… — один из стражников наколол на копье маленькое мохнатое тельце, судорожно подергивающее множеством суставчатых лап. — Мохнатик, кроха еще…
— Убери… — зло буркнула чародейка, видимо, стыдясь своего страха, и сразу же сорвалась на Барухе: — Ну?! Где место? Куда ты нас завел? На дыбу захотел?
— Дык… дык… — нищий в ужасе шарахнулся в сторону. — Дык, погосты пройдем — и на месте. Скоро…
— Город Добренец еще называют «городом на костях», — академическим тоном просветил меня Влахий. — Сектанты-нисарианцы, последователи лжепророка Нисара, веками сносили в катакомбы своих мертых, а после того как время освобождало их от плоти, складывали кости в погребальные ниши.
Действительно, через некоторое время мы стали проходить высеченные в сплошном каменном массиве большие залы с вырубленными в стенах нишами, плотно забитыми костями. Сотни тысяч костей, тщательно отсортированных по размеру и виду, удивительно доходчиво напоминали о бренности всего живого. В залах царил полный порядок: очевидно, до сих пор кто-то следил за этим; я даже приметил на полу следы от веника и свежую гарь от факела на потолке. Странно. А не наш ли проводник на погостах хозяйничает? Получается, эти самые последователи лжепророка до сих пор не перевелись в Добренце. Хм… прямо расследование провел: вжился в роль прознатчика… Синоду эти сведения, скорее всего, очень пригодились бы. Ну а мне что с этого? А ничего; значит, идет Синод лесом.
— Вот… — Барух наконец остановился на перекрестке, от которого в разные стороны шли несколько ходов. — В том ходе, видал я их. Шли оттудой вниз, мабыть к реке.
— Что ты здесь делал? — спокойным, но зловещим тоном задала вопрос Алисия.
— Ну… дык… — замялся нищий. — Гулял, мабыть…
— Откуда они могли идти? — вмешался я, резонно подозревая, что нищего сейчас будут несколько невежливо допрашивать.
Чародейка недовольно сверкнула взглядом, но меня не прервала.
— С нижнего району, — облегченно зачастил Барух. — С нижнего, альбо с рыбного рынка. Тама входы есть.
— И куда?
— А вот сего не знаю, боярин… — энергично замотал головой нищий. — Тама внизу у реки, такие турусы, што стал-быть, заплутать и сгинуть запросто можно. Не заходил я туда ни в жисть. Да нихто из наших не заходил. А хто заходил, уже не возвертался…
— Гиблые там места, — покачал головой десятник, — странно, что они туда пошли.
— А портал? Можно здесь открыть портал? — поинтересовался я у Алисии.
— Нет, — отрезала чародейка.
— Гранит; каменоломни вырублены в граните, — добавил Влахий. — Он отражает флуктуации. А с другой стороны, они могли идти туда, где можно открыть портал или…
— Тихо! — властно прикрикнула на нас Алисия, присела на корточки и стала копаться в своей сумке.
— Что «или»?.. — шепотом спросил я Влахия.
— Или шли к природному перекрестку флуктуаций, так называемому естественному порталу, — пояснил старый чародей. — Из такого можно попасть только в определенное место, но на него не влияют никакие помехи, достаточно всего лишь активировать. Да… и еще: такие порталы работают только в определенное время. Так что нам может повезти.
Чародейка тем временем капнула из маленького флакончика на каменный пол, положила на него несколько черных кристаллов и еще что-то совсем непонятное.
— Пробует активировать чары поиска… — едва успел сообщить Влахий, как Алисия пропела какое-то заклинание, затем быстро коснулась камня небольшой палочкой. Раздался резкий звон и… И на полу медленно проступили фосфоресцирующие следы, ведущие в глубь коридора. Следы обычных человеческих сапог и еще кого-то, обладающего громадными разлапистыми босыми ступнями.
Нищий вдруг сдавленно хрюкнул, ловко увернулся от десятника и припустил по коридору. Но пробежал он недалеко: чародейка, не оборачиваясь, взмахнула рукой, и Барух, как стреноженный, рухнул на пол. Стражники, весло хохотнув, пнули его несколько раз и за ворот подтащили к Алисии.
— Как далеко ты можешь провести? — женщина небрежно взмахнула своей палочкой, оставившей в воздухе светящийся след, и ткнула ей в нищего. Барух тут же испустил утробный вой и скрутился в жестоких конвульсиях. В коридоре мерзко запахло мочой.
— Еще раз повторить? — Алисия нацелилась палочкой Баруху в пах.
— Д-до… р-речки… — жутко клацая зубами, еле выдавил из себя нищий, с диким ужасом смотря на чародейку. — И д-до к-капища…
— Вяжи ему руки, — коротко скомандовал десятник Козима. — И на поводок шельму. Тока эта… ваше высокочародейство… факелов у нас уже в обрез… и эта… можить, допомогу кликнуть…
— Не нойте, — буркнула Алисия. — Закончим — получите по паре цехинов каждый, а тебя, Козима, представлю на урядника.
— Я добавлю еще по два от себя, да бочонок румийского сладкого, — Влахий хлопнул Козиму по плечу. — Не робей, служивые, мигом обернемся.
А я просто промолчал. Слово «капище» вызывает у меня не совсем положительные воспоминания. Скажем даже, отвратительные воспоминания. И соответствующие предчувствия.
— Дык… — усатая физиономия десятника расплылась в широкой улыбке. — Мы ж не за мзду… но как скажет ваше высокочародейство. Живее, робяты, обтяпаем дельце — и разговеемся. Шевелись, шевелись, желудки!
«Робяты» довольно загомонили, выстроились в прежнем порядке, и мы двинулись дальше…
Глава 22
«…обры, в иных местах именуемые ограми, а також ордолобами — суть зверолюди, обличием, а також прямоходнением на человеков похожие. Иные исследователи наделяют оных разумом, и я сие отрицать не буду, однако ж замечу — разум огров имеет свои пределы, весьма невеликие. Для человеков обры вельми опасны, ибо сложением мощные и лютый нрав имеют. Однако ж обры-полевики из предгорий Драконовых Ступеней, приручаемые хафлингами как помощники в горном деле, менее склонны к насилию, чем обры-чешуйчатники и грязевики. Пример сему есть обр Филимон, многия годы служивший полотером на факультете монстрологии университета Града Великого и за свои заслуги помещенный после кончины в музей в виде чучела…»
(Преподобный Эдельберт Великоградский. «Бестиарий и описание рас Мира Упорядоченного»)
Серединные земли. г. Добренец. Старые каменоломни.
26 Лютовея 2001 года от восхождения Старших Сестер. Вечер
— Гляньте, вашество… — стражник ткнул факелом под ноги. — Тут ктой-то крысюка пришиб…
— В сторону! — Алисия сделала шаг вперед и склонилась над телом.
Я тоже присмотрелся, но никакого крысюка, по крайней мере, каким он рисовался в моем воображении, не увидел. Вместо него в луже запекшейся черной крови лежало тело человекообразного существа среднего размера, покрытого густой шерстью, сбившейся в колтуны. Голову «крысюка» кто-то расплющил в лепешку, в буквальном смысле вбив в каменный пол. Помимо головы у тела отсутствовала задняя нога, с корнем выдранная из таза.
— Некая мутация крысы, причем не чародейского характера… — со знанием дела прокомментировал Влахий. — Так… способность к прямохождению весьма вероятна, следовательно, уже можно причислять к зверолюдям, плотоядный… — старик толкнул носком сапога остатки длинной челюсти с мощными тупыми клыками, — ага… скорее всего, падальщик… А где нога… никто не видит вторую ногу?
— Ее забрал с собой обр, перекусить на ходу. Он же его и прибил… — уверенно заявила Алисия. — А этот крыс… — она опять склонилась над следами и спешно полезла в сумку, — этот крыс по собственной глупости напал на одного из людей. И даже немного подранил его…
— Моя школа диагностики! — с гордостью заявил Влахий. — Из этого следует, что надо…
— Уже, мэтр профессор… — Алисия собрала ватным комочком немного крови и спрятала его в бутылочку. — Уже. Итак, они опережают нас едва ли на пару часов. Пните эту сволочь, пусть ведет дальше.
Немедленно прозвучал звук глухого удара и стон умирающего человека, виртуозно исполненный Барухом. Но несколько более страдальческий, чем требовала ситуация. Однако второй пинок помог ему передумать умирать, и нищий исправно повел нас по коридорам. Не знаю, как он угадывал дорогу — сам я уже давно запутался в хитросплетениях коридоров, но через некоторое время под ногами захлюпала вода, а проводник угрюмо сообщил, что мы уже почти пришли.