Это было правдой. Как только машина Ченга скрылась за поворотом, мадам Чоу развела вокруг нас с Йонг бурную деятельность. Мы были отправлены в душ, потом — переодеваться, потом — мыть руки. И — за стол! Хотя я, если честно, лег бы спать — многочасовое бдение над спящей голой красавицей, потом волнения с этим "тренировочным" покушением на Ченга… Количество еды, выставленное мадам Чоу на стол: будто какая-то огромная компания заказала в ресторане столик, а потом отказалась от банкета. А еда… ну, не выкидывать же! Так что кушайте, кушайте! Под умильными взглядами мадам Чоу и под ее классическое а-ля-добрая-бабушка причитания о том, какие мы худенькие и какие мы бледненькие (Еще бы — спать хотелось зверски!), нам пришлось изрядно потрудиться палочками, ложечками, шпажками, пальцами, ножами.
— Ну, что ты, как неродной! — Балалайка накуксилась (!), надув губки. — Давай, ты меня будешь "тетей Леной" называть. В приватно-интимной, так сказать, обстановке. Хорошо?
— Да, тетя Лена. — Ошарашено признал я текущую обстановку "приватно-интимной".
Ну, что… "дядя Ченг" сорвался, так что теперь будет "тетя Лена"? Авансы на меня так и сыплются… Кто, интересно, будет следующий? Впрочем, после подобных "заяв" авансы от других крупных "игроков" Роанапра никакого впечатления на меня уже не произведут — после Ченга и Балалайки другие как-то "не тянут"!
— Вот и отлично! — Заулыбалась она. — Может быть, просто чаю?
Хм, а когда она улыбается — она ничего так… даже ожог этот не так в глаза бросается! Я кивнул, невольно тоже заулыбавшись.
Анимешный котенок на животе застенчиво посматривал вверх из-под весьма крупных выпуклостей босса "русской мафии", а мягкая ткань пижамы так обтягивала тело, что… М-да… За мистера Ченга остается только порадоваться! Разумеется, назвать госпожу Балалайку "миленькой" ни у кого язык не повернется, но что-то в ней было такое, что заставляло вспоминать такие эпитеты, как "роскошная", "роковая", "зрелая", "сочная". "Женщина с шармом", так сказать. Ну, и с пушками, конечно.
Романтический интерес моего покровителя, мистера Ченга, мало для кого в городе был новостью. Разумеется, окружающие понимали и специфику этих отношений и все сопутствующие сложности — эти двое вполне могли наброситься друг на друга. И вовсе не для того, о чем можно было подумать. И с голыми руками, и с пистолетами. Что неоднократно, судя по слухам, и делали. В ходе решения каких-либо разногласий.
Но с другой стороны — оба все еще живы! А это о многом говорит!
Но главное — упоминать об этом и даже намекать на это никто в городе не рисковал, даже "за глаза" — перманентная непредсказуемость Ченга и строго контролируемая отмороженность Балалайки как-то не располагали к неодбуманной болтливости… А идиоты в Роанапра надолго не задерживаются — теория Дарвина в этом замечательном городе действует безотказно!
— А как у тебя с японским языком, Йоган? — Неожиданно спросила Балалайка.
— Никак, тетя Лена. — Удивился я.
Меня разговор начинал напрягать. Несмотря на приветливость Балалайки. Она такая женщина, что… Как бы это описать… Она — тяжелая. Железобетонная. Чугунная. Вроде и говорит ласково, и улыбается мило, и вся такая домашняя и симпатичная, и котик этот на плоском животике под двумя серьезными выпуклостями, и котятками на длинных сильных ножках, и фигура — весьма и весьма… зрелая и женственная. "И все дела", как говорится…
А все равно — напрягает. Заставляет нервничать и дергаться. Во всяком случае — меня. Подозреваю, что дело в моем чутье настоящего жителя Роанапра. Это сколько я уже здесь — полтора года, два?
Интересно, что господин Ченг такого дискомфорта в общении у меня не вызывает. Хотя, он не менее опасен, чем дама его сердца. Видимо, дело в том, что я "хожу под Ченгом", а не "под Балалайкой". Разные эгрогоры, так сказать. Пусть и дружественные друг к другу. Временами. Местами.
— Это плохо, Йоган! Очень плохо! — Балалайка поставила передо мной чашку с черным сладким чаем.
Да где ж Ритку-то носит, а?! Мне этот разговор все больше и больше не нравится!
Полчаса назад по телефону в "Доме Чоу" от меня в ультимативной форме потребовали прибыть "в расположение "Отеля Москва" и искупить свою вину". Узнав у мадам Чоу, что пока нет никаких планов по использованию Йогана ни в качестве Хранителя Веера, ни в качестве "курьера", я отпросился на вечер. Мадам Чоу недовольно поджала губы — к моим контактам с Маргаритой она относилась резко отрицательно (хотя стабильно и технично "съезжала с темы", когда я начинал троллить ее вопросом "Плохая компания? Почему, МАТУШКА Чоу?") — но почему-то сегодня возражать не стала. Уложив спать осоловевшую после сытного ужина Йонг (вот она, кстати, никак и никогда не возражала против моих встреч с Риткой, хотя, казалось бы, был наиболее заинтересована в моей изоляции "по этой части"), и опрометью кинулся сюда.
Прилетел в мыле, готовясь дать отпор Маргарите, разозленной провалом экзамена… А встретила меня одна Балалайка! Это ж-ж-ж неспроста! А где Ритка?
— Почему, тетя Лена? — Осторожно спросил я.
— Потому что следующее ваше задание, насколько я знаю, будет в Японии.
Вот так новости! Ни Ченг, ни мадам Чоу мне об этом не сказали, а Балалайка откуда-то знает!
Она сделала глоток чая из своей чашки:
— Ни в суть, ни в детали, ни в цели вашей работы в Японии я не посвящена, как ты понимаешь, но у меня будет ма-а-аленькая просьба… Кстати, — Спохватилась она. — Ченг… мистер Ченг, в курсе моей просьбы. И он это тебе подтвердит, разумеется.
— Да, тетя Лена. — Мне оставалось только кивнуть — первое, что стоило уяснить любому жителю Роанапра: от Ченга и Балалайки не может быть просьб — только приказы! — Конечно, я выполню вашу просьбу. — И поторопился уточнить. — Когда это не будет мешать основной работе.
— Вот и отлично! — Все-таки, улыбается она очень приятно и мило… если желает понравиться. — Риточка с вами поедет. — Огорошила она меня еще одной новостью. — У нее там будет свое задание. Присмотри там за ней, Йоган. И помоги, если потребуется. И если не в ущерб твоей… вашей работе. Хорошо?
— Ну, разумеется! — Я недоумевал все больше. — Я присмотрю… за сестрами.
Балалайка и вовсе расцвела:
— Прекрасно! В тонкости своего задания сестра посвятит тебя сама. Заодно, подумаете втроем, как можно синхронизировать свои операции. Чтобы одно не мешало другому.
— Да, Бала… тетя Лена!
— Спасибо, Йоган! Огромное тебе человеческое спасибо!
— Тетя Лена, мож… разрешите вопрос?
Балалайка удивилась. Видимо, уточняющие вопросы не предусматривались сценарием.
— Должен ли я в рамках этого дела знать что-то, чего не знает Рита?
Некоторое время Балалайка задумчиво меня рассматривала. Задумчивый взгляд Балалайки — это… это опять сложно. Что б там ни утверждали любители красного словца, сложных аналогий и витиеватых аллегорий, а мало кому удавалось по-настоящему ощутить себя лягушкой, распятой на прозекторском столике. Взгляд вивисектора на бледно-зеленое брюшко обреченного земноводного — вот что такое "задумчивый взгляд Балалайки".
Впрочем, я допускаю, что все это результат моего воображения. Я ведь человек пристрастный — я знаю, что собой представляет Балалайка, во главе какой организации стоит, на что способна (впрочем, о последнем, слава богу, я знаю только из слухов… даже не от Маргариты — та молчит о делах "Отеля", как партизан)… Ну, это как просьба высказать свое мнение о незнакомом человеке по одной лишь фотографии. При этом предварительно говорят, что вот на этой фотографии — убийца и насильник, а вот на этой — детский врач… А на самом деле — наоборот.
— Что ж… — Медленно, все еще о чем-то размышляя, тянула Балалайка. — Ранее такого не предполагалось. Однако… человеку, который задал такой вопрос… Да, такому человеку, пожалуй, будет полезно узнать кое-что сверх того, что знает Риточка…
Я облегченно перевел дух — меня, кажется, отвязали от виртуального прозекторского столика и отпустили порезвиться в пруд к друзьям и подружкам…
Балалайка отставила свою едва пригубленную чашку в сторону и оперла подбородок на сцепленные пальцы.
— Задачей Риточки будет внедрение в одну японскую корпорацию. В качестве иностранного специалиста. Ей необходимо будет "провести" своего босса от его нынешнего положения в иерархии к более высокому. Способ проведения — на усмотрение Риты. А вот то, для чего это необходимо и о чем Риточка не знает: в будущем этот человек, распоряжающийся ресурсами крупной международной компании, не сможет отказать "Отелю Москва", когда нам потребуется неожиданно появиться там всей труппой и чуть-чуть почикать пирог тамошнего теневого бизнеса… Вот… где-то так.
В губах Балалайки откуда-то уже была до половины выкуренная сигарета. Тяжелый клуб дыма медленно поднимался к вытяжке.
— У тебя еще есть вопросы, Йоган?
— Никак нет, тетя Лена!
Кажется, я — дурак! Нашел, чему радоваться — Балалайка посчитала меня достойным узнать дополнительную информацию! Даже с моим небогатым опытом понятно, что люди, обладающие такой информацией, живут интересно, но недолго. Придурок! Какого хера я лез с этим вопросом?! Захотел себя умным показать?! Ну, вот — показал! Мудак! "Синдром ботаника" — это все-таки клиника!
Балалайка тряхнула гривой и достала с полки рацию:
— Боря! Можете заканчивать. И скажи ей, что до утренней переклички она получает увольнительную. Нет, пусть до утреннего развода. — И со вздохом объяснила невидимому собеседнику. — Потому что обещала — терпеть не могу, когда она сырость разводит!
Через семь минут (я в это время все-таки был вынужден попробовать блинчики… не пожалел, кстати — блины с красной икрой — это сказка!) в пятикомнатный номер Балалайки влетела Рита, неся с собой ароматы шампуней и гелей. Только что из душа после какой-то тренировки?
И тут же попыталась отвесить мне подзатыльник. Я легко увернулся. После сидения в подвале Дома Чоу это было элементарно. Попытка "наказать" брата была тут же повторена. А поскольку я увернулся и в этот раз, подзатыльники посыпались один за другим, и стали модификациями — "подреберник", "подшейник", "подсра…"