Балалайка с задумчивым видом наблюдала за потасовкой, не пытаясь вмешиваться или комментировать.
В конце концов, мне это надоело, и Ритка, пискнув, улетела на диван.
"Одна десятая от Шеньхуа, одна пятая от Йонг" — Примерно оценил я.
Ничуть не обидевшись и не расстроившись, Рита принюхалась:
— Лен! — Возмутилась она. — Ты опять курила в номере! Ну, мы же договаривались, Лен!
Завязалась перепалка, в которой я, разумеется, не участвовал, почувствовав себя на несколько минут третьим лишним.
— Йоган! — В меня с дивана ткнули пальчиком. — Ведешь меня в "Желтый флаг"! Пираты, флибустьеры, ром водопадами, небритые подозрительные личности, шушукающиеся за столиками и, в финале, кабацкая драка!
— Риточка… — Слабо запротестовала Балалайка.
— Ну, Ле-е-ен! — М-да… такой капризной я Ритку еще не наблюдал… пипец ее бой-френду, если он когда-нибудь у нее появится. Себя в этом качестве я старался даже не рассматривать. — Я хочу в "Желтый флаг"! Я там никогда не была! Тем более, мы же их крышуем… Ты же обещала, ну Ле-е-ен!
И еще минут десять уговоров, аргументов, контраргументов, угроз, обещаний и клятв — "буду хорошей девочкой", "слова не скажу", "вообще молчать буду", "офицерский норматив в ОсНаз ГРУ сдам"…
Не понимаю я Балалайку! Хлопнула бы по столу и приказала — в чем проблема-то?! И Ритка тоже хороша — разговаривает с таким опасным человеком, как с какой-нибудь подружкой!
— Идите, куда хотите! — Балалайка махнула рукой. — Я дам сопровождающих — нечего девушке в одиночку бродить по таким аморальным местам!
Мне оставалось только следить за лицом — Балалайка сдалась и не настояла на своем?!
— Я не в одиночку — со мной будет Йоган! — Обрадовалась Рита.
— Разумеется! — Даже удивилась Балалайка. — Именно поэтому в сопровождении будет "двойка", а не "пятерка", как было бы в противном случае! Пойдете пешком? Или возьмешь машину?
— Пешком разумеется! "Желтый Флаг" — только конечная точка маршрута! Хочу пройтись с молчелом под ручку по вечерним улицам южного городка!
Я, конечно, могу и ошибаться, но, кажется, в Роанапра появился человек, вьющий веревки из железного босса "Отеля Москва"! И — сто процентов — кроме "двойки", нас обязательно будет прикрывать "пятерка"… а то и две. Слишком уж у Балалайки отношение к Ритке… личное.
— Йоган! — Снова этот приветливый голос "тети Лены", от которого страшно становится. — Ты ведь с оружием? А то могу дать пару стволов.
Я поколебался, но — все-таки ответил честно:
— Спасибо, тетя Лена. У меня всё с собой.
И поймал внимательно-хитрый взгляд Риты, когда назвал Балалайку "тетей Леной".
— Молодец! — Кивнула Балалайка. И тут же объяснила причину похвалы. — А я и не заметила! Молодец! Видимо, на поясе, под пиджаком?
— Не только.
— Какой умница! — Умилилась она. — Вот, Риточка, учись у брата! Йоган, ты уж присмотри там за ней, ладно?
Рита лишь фыркнула неопределенно. Интересно, она представляет себе, насколько это круто — вить веревки из Балалайки? И насколько это опасно в таком "южном городе", как Роанапра…
+++
— Ченг, кто учил Йогана драться? — Вкрадчиво поинтересовалась Балалайка.
— А шо такое? — Улыбнулся Ченг в трубку криптофона.
— Кто. Научил. Его. Драться.
— Красивый русский девушка, от чего ты расстроена? Почему груссть-печаль?
Балалайка представила себе, как улыбка Ченга стала шире, но привычно не позволила пробиться наружу раздражению — на Ченга, увы, женские контролируемые истерики не действовали. Приходилось действовать твердо и последовательно:
— Не придуривайся, Ченг! Ну, так кто?
— Нэ, а шо такое? И вообще, как вы посмели обидеть ребенка?!
— Так получилось… И никого мы не обижали! Это он Ритку скрутил, когда ее наезды ему надоели…
— Ай, молодца! — Восхитился Ченг. — Показал, кто в доме хозяин! Настоящий мужик!
— Просто он так характерно это сделал… — Разумеется, на провокацию Балалайка не купилась и продолжала гнуть свою линию. — Ченг, не переводи стрелки. Кто научил его драться?
— Да никто! Как-то так само собой получилось…
— Врешь!
— Вру…
Балалайка чуть не сорвалась, представив, как этот… нехороший китайский мужчина пакостливо улыбается. Ну, она и не рассчитывала, что удастся так просто, "наехав", "расколоть" Ченга. Не тот человек. Поэтому спросила прямо:
— Ты отдал его этой сучке?
— О-о-о! Из твоих уст это сойдет за похвалу и признание заслуг! Чем ты так недовольна? Драться умеет — так это ж хорошо! Настоящий мужик должен уметь постоять за себя! А уж как это потом в семье пригодится!
— Она испортит мальчика!
— Если она сможет испортить мальчика, то туда мальчику и дорога. — Неожиданно жестко ответил Ченг. — Будет обычным отморозком-головорезом, каких тут сотни. И которому рано или поздно кто-нибудь открутит голову…
— "Все, что не убивает — делает сильнее", да? — Поджав губы, прокомментировала Балалайка. — Мне не нравится твой подход к воспитанию наших… нашего молодого пополнения. Но — ладно. Вернемся к… Я довела информацию до Йогана. В том числе и раскрыла ему одну из целей акции — отжать немного японских денежек.
— С ума сошла?!
Теперь жестко улыбалась Балалайка, невольно максимально точно скопировав интонации Ченга:
— Если эта информация толкнет мальчика на неправильные поступки, то туда мальчику и дорога. "Отелю" это не угрожает — мы сможем действовать даже в условиях прямого противодействия властей. Пусть и с большей тратой ресурсов.
— Эгоистка! — Возмутился Ченг, совершенно явственно представив холодную улыбку Балалайки. — Кста-а-ати! — Елейно заулыбался он. — Как он вел себя за столом?
— Сносно. — Была вынуждена признать Балалайка. — Блинчиками не чавкал. Даже ложкой и вилкой пользовался.
— И-и-и?
— Можешь забирать себе этот дурацкий "Боинг". — Вздохнула Балалайка. — Завтра утром тебе занесут документы.
— Тц-тц-тц…
— … и приведут пилотов! — Балалайка поморщилась.
— Балала-а-айка! — Протянул Ченг. — Зачем мне пилоты? Среди пассажиров было двадцать химиков из исследовательской группы "Сион Дайнемикс". Ты обещала мне именно их! А пилотов можешь себе оставить! — И, правильно истолковав молчание собеседницы, радостно воскликнул. — Спасибо-спасибо! Пусть тебе сегодня ночью приснится Ченг, май дарлинг!
— Мне только ночных кошмаров не хватало…
+++
— Ты вспомнил? — Шепнула Рита, сильно прижавшись ко мне всем телом.
Сзади, строго в восьми метрах — не ближе и не дальше — шли наши сопровождающие. Прохожие кидали мимолетные взгляды и тут же отводили глаза — это все-таки Роанапра и тут глазеть на других не просто неприлично, а опасно. Тем более (тем более!), если объекты наблюдения выглядят невинно и безобидно, будто влюбленная парочка.
— О чем? — Осторожно уточнил я.
Осторожно, потому что — кто их, женщин, разберет! Еще обидится, если выяснится, что я забыл какое-то свое обещание.
— Значит, не вспомнил еще… А, забудь! — Легкомысленно махнула она рукой. — Когда вспомнишь — поговорим…
И? Что это сейчас было?
— Мороженое! — Воскликнула она. — Йоган! Хочу пломбир! Или шербет! Пли-и-из! Поухаживай за красивой немецкой фройляйн!
И захлопала глазками. Ну, это "хлоп-хлоп" у нас, видимо семейное — и действует одинаково на всех.
+++
— Стоять, нах! — Рыкнули в наступившей тишине из-за дальнего столика и добавили то, что повергло меня в короткий ступор. — Большое спасибо!
Как там говорят: "Это я удачно зашел!", да? Вот то же самое, но — наоборот.
Убегать было поздно — "спица" из хромированной "Беретты" упиралась мне точно в центр груди. Поверх ствола посверкивали мрачные глаза Ребекки.
Она была бухая — об этом свидетельствовала не только наполовину пустая бутылка виски, стоявшая перед ней, но и плывущий взгляд, и покачивающееся тело… Но "спица" из ее пистолета почти не дрожала.
И жгла. Ну, хоть это ощущение и было для меня новым, но тут не надо быть титаном мысли, чтобы понять, что жжение скорее всего означает наличие патрона в патроннике и снятый предохранитель. И, возможно, готовность выстрелить.
Паршиво!
Волосы на затылке, кажется, встали дыбом от набежавших мурашек, тело закололи маленькие иголочки, полумрак бара будто осветили мощными софитами и, одновременно, цвета поблекли, будто я смотрю через светофильтр… с эдаким красноватым оттенком. В пальцы обеих рук слабо ткнулись острия лезвий метательных ножей, выпав из зажимов на запястьях (про шарики для тех же целей я даже не подумал в этой ситуации!).
Стоп-кадр.
Рита, только что висевшая у меня на руке, была уже справа в пяти шагах от меня, в тишине зала бродило эхо от щелчка предохранителей, а в Македонскую упирались уже три "спицы" — от пистолета Риты и из пистолетов ее сопровождающих.
При этом две спицы — сопровождающих — подрагивали и гуляли по телу Реви, иногда соскальзывая "в молоко", а одна — застыла, как влитая, "прилипнув" к солнечному сплетению Македонской.
Ну, предположение можно считать доказанным — моя сестра тоже может пользоваться этой "спицей"… Как, впрочем, и ожидалось. Выяснить бы еще, на каком уровне. Или не стоит? Умеешь считать до десяти — сосчитай до пяти. А в Роанапра — лучше сделать вид, что неграмотный и считать вообще не умеешь.
Кстати, "спица" из "Беретты" Реви дрожала куда меньше, чем "лучи любви и дружбы" из пистолетов наших сопровождающих. Правда, эта спица не была такой… эластично-монолитно-упругой, как Ритина или моя. Но все равно — интересно. Очень интересно.
— Садись… Присаживайся… пожалуйста. — Реви положила пистолет на столешницу и лихим "хоп!" опустошила свой стакан. — Пока вежливо…
Я осторожно присел напротив Македонской. Рядом, снова ко мне прильнув, устроилась Рита, а сопровождающие заняли один из свободных столиков, которых вокруг оказалось непривычно много…
Странно, я ожидал от Реви смущения или прилипчивого заигрывания. А тут какая-то злость и ненависть, приправленная нешуточной обидой. Неужели, она как-то прознала о том, что тогда я всего лишь вырубил ее и потом даже пальцем не дотронулся, чего не допустило бы большинство жителей Роанапра, считающих себя мужчинами.