— Ага. Давай-ка я еще раз уточню на всякий случай. Может быть, ты работаешь на службу безопасности вашей конторы?
— Н-нет.
— Имеешь отношение к каким-то правоохранительным органам?
Окаджима помотал головой.
— К спецслужбам?
Окаджима замотал головой еще яростней.
— Тогда почему ты изображаешь стойкого оловянного солдатика и разыгрываешь сценку "Я вам ничего не скажу, можете резать меня на кусочки"?
Ответа на этот вопрос Окаджима не знал. Он вдруг со всей отчетливостью понял, что аргументы, связанные с важностью этой миссии для его дальнейшего карьерного роста и места в штатной таблице транснациональной корпорации, для ЭТОЙ аудитории — не аргументы вовсе! Более того, почему-то и ему самому сейчас все эти аргументы стали казаться незначительными и неубедительными.
Негр совершенно правильно понял его молчание.
— Итак, господин японец. — Новая белозубая улыбка. — Это тот диск, который нам нужен?
— Д-да…
— Молодец! — Его дружески стукнули кулаком в плечо. — Так бы сразу и сказал!
Окаджима покосился на остальных членов команды захваченного судна, которые на корточках, положив руки на затылки и уткнув глаза в доски палубы, сидели рядочком в десяти метрах у палубной постройки. Вряд ли они услышат…
— Можно… с вами?
Огромный пират даже чуть отодвинулся от него, демонстрируя нешуточное удивление. Но быстро догадался:
— А-а-а… Сынок, ты сильно разочаруешься, когда поймешь, что твое геройство никому не нужно, и никто его не оценит. Людям важен результат, понимаешь? К тому же, мы — не самая лучшая компания для морского путешествия.
— Датч, чё ты с ним возишься? — Вступила в разговор красивая девушка.
— Реви, не мешай мне общаться с интеллигентным и образованным человеком! — Отмахнулся негр. — С тобой только о пушках можно поговорить, а Бенни…
Неожиданно оба, Датч и Реви, чуть подняли головы, будто к чему-то прислушивались.
"Гарнитуры, да еще и специализированные, с ларингофонами. — Понял Окаджима. — Продвинутые нынче пираты…"
— Понял тебя! — Произнес в пространство негр. И, обращаясь к Окаджима, добавил. — Мы тебя можем подбросить до одного городка. Но вот беда — мы отчаливаем уже сейчас — там на радаре кто-то светится. А ты без документов и без денег… У нас нет времени ждать, когда ты сходишь за вещами.
— У меня с собой. — Окаджима хлопнул ладонью по набедренному кошельку.
— О! Опытный путешественник! — Одобрил негр.
Ну, еще бы! Все благодаря Мори-сану, который выкроил минутку, чтобы проинструктировать молодого коллегу перед путешествием: "Все твое должно быть всегда с тобой, Окаджима-кун! И это "все" обязано уместиться в маленькой сумочке!"
Кстати, огорченным негр не выглядел.
"А чего ему огорчаться-то? Если что не так пойдет — за борт и нет проблем!"
— Ну, тогда пошли.
— Датч! — Возмутилась красавица-пиратка. — Ну, нахуя?!
— Это будет весело. — И новая белозубая улыбка.
+++
Шеньхуа, как кошка, поводила ушами, встала и тихонько вышла, закрыв за собой входную дверь. Каблуки поцокали куда-то в направлении лифта. Не прощалась ни со мной, ни с Йонг… А-а-а, понятно. По какой-то причине не хочет встречаться с проснувшейся только что Ритой.
Через минуту из спальни вышла покачивающаяся девушка в моей рубашке. Я тут же сунул ей огромную кружку с кофе, над которой она и застыла в прострации.
— А где… чудное видение? — наконец, спросила она.
— Тебе, видимо, приснилось…
— Я про Шеньхуа.
— Кто такая Шеньхуа?
— Шеньхуа — наемная убийца с двумя большими черными ножами и внешностью дорогой тайской "эскортницы"… и соответствующим поведением.
Хм. В досье у Балалайки есть даже такие подробности?
— Первый раз слышу.
Как и ожидалось, Рита не обиделась — такой ерундой вывести ее из себя было тяжело. К тому же она еще не проснулась окончательно…
— Это сакэ — такая дрянь, оказывается…
Это точно.
— … но язык развязывает — любо-дорого посмотреть!
— Кто такой Паук? — Спросил я.
Рита от этого вопроса скривилась:
— Насекомое такое противное. Паучью сеть плетет. Мух-дур в нее ловит…
Ясно, ничего интересного не узнаю. Связать бы ее и залить бы в нее несколько бутылок сакэ. Раз уж они так на нее действуют. Но — ей на работу и выполнять ее собственное задание. Балалайка, если узнает, за такое меня по голове не погладит. Может, просто спросить? В конце-концов, иногда это действует!
— Ты много интересного мне вчера рассказала…
— Ой, не надо… — Поморщилась Рита. — Я прекрасно помню, что рассказывала вчера тебе… и этой… "типа того". Так вот тебе я ничего интересного не рассказывала. Так что не надо "ля-ля"…
— Я правильно понял: все "интересное" ты рассказывала Шеньхуа?
Рита глубже "нырнула" в свою кружку и буркнула:
— Типа того.
— А мне…?
— Нет. — Сказано было твердо и решительно. — Не волнуйся — что узнала Шеньхуа, никому не повредит… из нас. А то, что знаю я — тебе нахер не нужно…
Интересное уточнение.
— Я — в ванну! — Рита поднялась и пошлепала босыми ногами в сторону душевой.
— На месте Ватанабэ-сенсея. — Впервые подала голос Йонг, сидевшая до этого мышкой. — Я бы рекомендовала вам, онее-сама, добавить обязательное: "И не вздумай за мной подглядывать, бака!"
— Я — в ванну! — Повторила разозлившаяся, кажется, Рита. — Йоган, потрешь мне спинку?
— Ну, или так. — Хладнокровно кивнула Йонг.
— Йоган, я серьезно! Встал и пошел!
— Не хочу. — Я лениво водил ложечкой в своем кофе. — Что-то у меня в последнее время на тебя не стоит…
Дверь в ванну за Ритой громко захлопнулась. Нестрашно: сейчас семь утра — во всем доме двери хлопают. А вот то, что мы только что неслабо поссорились — это плохо.
— Они-сама! Ну, нельзя же так с девушками!
— Нельзя. — Мне оставалось тольк овздохнуть.
— А мне спинку потрете, они-сама? Или… — Она шмыгнула носом. — У вас… на меня… тоже…?
Маленькая зараза! Но своего она добилась — я рассмеялся. Тихо рассмеялся, чтобы Ритка в ванной не услышала. А то подумает, что над ней смеюсь — обидится еще сильнее.
Глава 16
Блондин-европеец казался Року единственным нормальным и адекватным парнем на катере. Во-первых, он был без оружия. Во-вторых, очень сноровисто работал с компьютером. В-третьих, нормально разговаривал.
Но потом Бенни сообщил по общей связи:
— Датч! Засечка на радаре! Судя по скорости и размеру — вертушка! Идет четко на перерез.
И все бы ничего, так бы и продолжал казаться нормальным человеком, но в конце он выдал в эфир радостное и предвкушающее:
— Йа-ху-у-у!!!
Вот это вот "Йа-ху-у-у!" мгновенно вывело Бенни (а ведь утверждал, что Оксфорд заканивал!) за рамки остального человечества, к которому опрометчиво приписал его Окаджима Рокуро — нормальный, пока еще, человек.
Что такое "атакующий вертолет"? Кроме банальностей "это страшно" и "это ужасно" в первую секунду ничего в голову не приходит. Да чего уж там — в первые секунды в голову вообще ничего не приходит! И, вообще, мозги в этот момент превращаются в липкий дрожащий от ужаса студень.
В то же время, никто спорить не собирается — это и страшно, и ужасно. А первое, что так и подмывает посоветовать: "попробуй сам". Эдак, со злостью и со смысловой нагрузкой "отъе…"… "отстань!" Потому что вспоминать об этих минутах особого желания никто не испытывает.
Дробный грохот лопастей и свист двух турбин бьют не только по ушам, но и сотрясают внутренности. Черный дракон, расставив короткие крылья с "когтями" подвески, по всем правилам военной науки заходит со стороны солнца, грохот и свист нарастают. И вот рев прижимает к палубе, когда огромная туша металлического "дракона" проносится буквально в тридцати-пятидесяти метрах над головой.
Ну, что тут скажешь? Это страшно. И это ужасно. Может, добавить обсценной лексики? Во-первых, она сама напрашивается после пролета "дракона", во-вторых… говорят, очень помогает в передаче эмоциональных оттенков. Ну и нервы успокаивает хотя бы чуть-чуть. Но настолько "чуть-чуть", что упоминания в виде отдельного пункта — не заслуживает.
Хладнокровная Реви ("Еще раз назовешь меня "госпожой Ребеккой" — отстрелю руку!") удобно развалившаяся на спине в башенке и расположившая огромное длинное ружье между коленей, хладнокровно нажала на спуск — оглушительно грохнул выстрел.
"Как же так? Он ведь даже не атаковал! Ну, пролетел угрожающе… Но стрелять после этого?!"
— Датч! — Послышался ее спокойный голос в наушнике.
Окаджима непонятно за что пожаловали гарнитуру… правда, без микрофона — только наушник. И очень дальновидно и правильно поступили, кстати: еще несколько секунд (Рокуро это чувствовал) и он не выдержит — зайдется в испуганном крике. И будет засорять своими воплями эфир, мешая настоящим профи — Датчу, Реви и Бенни.
— С этим калибром — бесполезно… — С досадой посетовала Реви. — Уже три прямых попадания в стекло! И — нихуя…
Последнее бранное слово было сказано настолько равнодушно, задумчиво и отстраненно, что Окаджима понял: да! Эти люди, видимо, достигли какого-то уровня просветления и истинно-буддийского спокойствия!
— Это не стекло, детка!
Вот! Вот опять! Тон Бенни снисходителен и чуть высокомерен. Будто Мори-сан объясняет несмышленышу-Окаджима тонкости политики в "Асахи Индастриз".
— Вертолет Ми-24. Эпичная советская вундервафля… Лобовое бронирование, как у БТРа. Бронестекло держит пули от ДШК… Так что с нашей пукалкой того же калибра…
— Датч! — Позвала Реви. — У нас есть что-нибудь посерьезнее?
— Неа. — Все тот же почти равнодушный голос. — Мистер Окаджима, будьте любезны зайти в ходовую рубку — на палубе сейчас будет неуютно.
Рок с готовностью юркнул в помещение рубки. Он даже совершил маленький подвиг, не забыв задраить за собой люк!
Реви вздохнула, как мамаша, чей сыночек только что в сотый раз звезданулся на землю… ну, то есть брючки у малыша грязнее уже не станут, но пожурить малыша надо: