а — уже не заместитель, а руководитель департамерта…"), повышение оклада, двадцать человек подчиненных… Кстати, эта должность гарантированно уложит к нему в постель Имаи Кику — ведь он теперь будет на ступеньку выше. Но эта мысль, про Имаи Кику, промелькнула где-то на периферии и благополучно исчезла.
Все это было заманчиво, чего уж скрывать…
В этот момент особенно пронзительно крикнули чайки, не поделив рыбешку. И ветер как-то по-особому взлохматил волосы. И Рок вспомнил ту затяжку "после вертолета". Вспомнил блаженство, растекшееся по телу. Ну и Реви, застывшую перед ним в позе алертности, будем до конца честными, тоже вспомнил…
Он достал сигарету из пачки, позаимствованной у Датча, прикурил. Кагеяма прищурил глаза: этот невозможный для японского служащего жест — закурить в присутствии вышестоящего начальника — был однозначным ответом.
— Благодарю, Кагеяма-сан. — Чуть поклонился Рок. — Всего хорошего, Кагеяма-сан.
Он этого не видел, но когда Кагеяма, ни жестом ни словом не выразивший огорчения, направился к своей машине в одиночестве, Рита, напряженно следившая за происходящим через затемненное бронированное стекло машины, облегченно выдохнула и расслабленно откинулась на мягкие подушки.
— Ты не влюбилась ли, деточка? — Усмехнулся сержант Борис и, когда она возмущенно фыркнула, протянул ей мешочек с сухим льдом. — К моське приложи, а то несимметричная будешь. Хотя, капитан, с двух сторон воспитывала. Но с правой у нее любовь поставлена куда лучше.
+++
Балалайка бушевала. Кажется, не только я впервые видел хорошенечко разозленного командира "Отеля Москва" — Рита тоже испуганно сжалась в комочек и скукожилась на стульчике. Да и подчиненный Балалайки, огромный "сержант Борис", бочком-бочком переместился от начальства на пару шагов.
Лишь Ченг чувствовал себя в своей тарелке — он вольготно развалился на диване рядом со мной, раскинув руки по спинке, и выстреливал время от времени вверх клубами табачного дыма.
За пятнадцать минут мы с Ритой узнали о себе… не то, чтобы что-то новое, но — много неприятного: отвратительное планирование операции, вопиющее невыполнение приказов, неуставные взаимоотношения до, во время и после выполнения задания, поставили под угрозу всю миссию, на которую были — на минуточку! — затрачены годы работы тысяч людей и миллионы-миллионы долларов…
— А ты… ты чему усмехаешься?! — напустилась Балалайка на Ченга.
— Хотел тебе только напомнить, май дарлинг, что Йоган — не твой боец, а мой. Ага?
— Вот и отлично! Тут как раз находится его непосредственный командир, которому тоже не мешало бы заняться воспитанием личного состава! Он чуть не угробил моего человека! Что в этом смешного?!
Каким бы неприятным ни было последнее обвинение, каким бы несправедливым оно мне не казалось, но следовало молчать в тряпочку… К тому же, если покопаться и поскрести, то — да! — виноват, не уследил.
— Во-о-от… именно над этой реакцией я и усмехался… — Довольно оскалился Ченг.
В следующую секунду в Ченга полетела тяжелая хрустальная пепельница. Но тот лишь отмахнулся от нее, как от мухи — в руках у него как-то оказался пистолет, и Ченг разбил летящую в него пепельницу рукоятью.
Хрустальное крошево засыпало ковер на полу, застучало по голому паркету под письменным столом и под диваном.
— Ну, что ты пылишь… — Ченг спрятал пистолет и примиряюще выставил ладони, глядя в ствол "Стечкина" Балалайки, упершегося в его переносицу. — Все нормально. Живы — здоровы. Даже чуть-чуть поумнели. — Он скосил глаза на меня. — Можешь идти, Гензель. Я тут…
— Младш… Рита. — Балалайка отвела ствол пистолета. — Имей в виду — вечером у тебя торжественная чистка языка хозяйственным мылом. До этого момента — свободна!
— Есть!
Рита вскочила и пулей вылетела из кабинета. Я встал, поклонился и вышел следом. За дверями меня подергали за рукав:
— В "Желтый флаг"… — Чуть (чуть!) смущенно предложила Рита. — Сходим, а?
Вообще-то, с педагогической точки зрения это не совсем правильно. Но — мириться-то надо.
— Пойдем… У боссов под ногами сейчас лучше не путаться.
— Эт точно. — Поддержал "сержант Борис", которого "попросили" из кабинета вслед за нами. — Ступайте себе, голубки. О сопровождении я распоряжусь… Да-да, Марго, я помню — одна оперативная "двойка" сопровождения, не "пятерка".
Марг… Рита скривилась и помрачнела.
+++
— Ро-о-ок, ты как девочка! — Довольным голосом поддела Реви. — Хватит пить эту мочу, девочки! — Она хлопнула Бенни по плечу и тот досадливо крякнул, проиграв очередной поединок с каким-то монстром на игровой консоли.
Пять минут издевательств и подколок. Рок, как человек новый, этого не выдержал и затребовал крепкой выпивки, намереваясь показать этой женщине, что он тоже не пальцем деланный!
Датч и Бенни на подначку, разумеется, не "повелись" — сели за стойку с намерением насладиться зрелищем.
— Чем бы дитя ни тешилось… — Хмыкнул Датч, закуривая.
+++
Первое, что я увидел, войдя в "Желтый флаг" — огромное скопление публики вокруг одного из столиков. Видимо, очередное, глупое соревнование "кто больше выпьет". Довольно популярное тут соревнование.
Рита почему-то юркнула мне за спину, схватила за рукав и потянула куда-то в сторону… Чего это она? Увидела кого-то знакомого?
А потом я рассмотрел участников: в зюзю пьяная Реви и какой-то молодой японец в брюках и белой рубашке с синим галстуком. Тоже пьяный. Они висели друг на друге со стаканами в руках и собирались… поцеловаться?!
Я от себя не ожидал такого. Честно! Будто Реви меня снова на мушку взяла — глаза залило красным и… ну, "полный Пэ" — он самый.
Будто со стороны я с удивлением и даже потрясением наблюдал за взбесившимся внутри зверем:
"Как?! Как эта невнятная размазня в белой рубашечке смеет тянуться своими оладьями к МОЕЙ женщине?! Я его сейчас разорву! Голыми руками!"
"Погоди-погоди… Я же сам ее динамил! У меня Йонг есть! И Рита есть… хоть она и кочевряжится в последнее время. У меня даже Шеньхуа есть, если вдруг острых ощущений захочется!"
"Ну, и что, что динамил?! Ну, и что?! Это был элемент нашей игры, как ты не понимаешь?! Я же не всерьез! Я же шутя! Я — могу ее динамить. Она меня — не имеет права! Ну, Йонг, Рита, Шеньхуа — они и так на мази! Пальчиком помани — твои будут! А эта…"
"Так эту тоже пальчиком помани — твоя будет!"
"Ну и поманил бы! Какого хера она сейчас от нас на сторону собралась?! Да еще с ЭТИМ!"
"И че? Шеньхуа тоже чуть ли не на наших глазах направо и налево…"
"Не считается! Она такая порочная — изначально! А у Реви ЭТОТ будет впереди нас и, возможно, ПЕРВЫМ!"
Кто-то вцепился в рукав костюма, и я резко обернулся… Рита испуганно отдернула руку и замотала головой — ни-ни-ни, ничего такого в виду не имела…
Вот и правильно. Вот и не мешай.
+++
Рок вздрогнул. На него смотрело чудовище. Древний йокай из легенд родной Фукусимы — белая кожа, белый шелковый костюм, белые длинные волосы, раздувшиеся ноздри. На секунду даже показалось, что глаза чудовища горят красным… но это, конечно же, иллюзия — наверняка, освещение бара виновато.
И тихий рокот, как от работающего двигателя хорошей дорогой машины. Спустя секунду Рок сообразил: это оно… РЫЧИТ!
Алкоголь стремительно выветривался из головы. А вот Реви, которая минуту назад повисла на нем… Ей — хоть бы хны!
— А-а-а… Йо… Йо… Йоган! — Пьяно поприветствовала она. — Та… та… таки п'явился… Появился т'ки… А мы тут… вискариком… балуемся… Бушь?
— На брудершафт, Реви? — очень тихо рыкнуло чудовище.
— Вау! Брудершафт! Брудершафт! — вяло захлопала ладошками Реви. — А то с Роком брудершафт какой-то… не такой…
Року вдруг очень сильно захотелось залезть под стол… А потом он бросил беспомощный взгляд вокруг и понял, что это желание возникло не только у него: во-первых, многочисленные болельщики куда-то подевались, во-вторых, столики, непосредственно примыкающие к их столику, оказались пусты, в-третьих, сидящие за другими столиками сели так, чтобы не находиться к их столику спиной, в-четвертых, Датч и Бенни сидели у стойки, а Бенни даже показывал интернациональный жест "большой палец чиркает по горлу".
— Я… пойду… к Датчу. В туалет… тоже. — Выдавил он.
— Ой, уже… уходишь, милашка? — пролепетала Реви. — А как же твоя Реви?
"Замолчи, дура! Что ты мелешь! Он же меня сейчас…"
— Конечно, — прошипел монстр. — Нельзя. Сдерживаться. Долго. Возможен запор. Мистер…?
— Окаджима. Окаджима Рокуро! — Рок даже на секунду забыл о своей принципиальном и твердом желании впредь и всегда называться исключительно "Рок".
— Очень приятно. — "Ты — труп… медленно и мучительно умерщвленный труп". — Очень приятно, Окаджима Рокуро-сан.
— Йо-о-ога-а-ан! — Капризно (!) протянула Реви. — Бри… Бля… Брудершафт! С тобой! Хочу! Тут!
Опомнился Рок только у стойки. Он недоуменно моргнул — в руке был стакан с водой. Благодарно кивнув Датчу, позаботившемуся таким образом о сотруднике, Рок залпом осушил стакан… и вытаращил глаза — ведро гвоздей было высыпано ему прямо в горло. Да это же водка!
Грохнули разбитые бокалы. Рок обернулся и увидел, как Реви висит в воздухе. В первую секунду ему даже показалось, что вернулись детские сказки-страшилки — белый они пожирает девушку…
(Они — демоны в японской мифологии, очень уважающие человеческое мясцо. Большие злобные клыкастые и рогастые)
Чуть плывущими глазами Рок все-таки заставил себя присмотреться. Белогривое красноглазое чудовище крепко прижимало девушку к себе, удерживая ее за талию и плечи, впечатав ее губы в свои. Ну, в каком-то смысле, действительно, он ее… "пожирал". По залу "Желтого флага" разливалась мертвая тишина. Стало даже слышно, как мерно что-то щелкает в изношенном механизме потолочного вентилятора.
— Бао! — Крикнул Йоган, оторвавшись от закрывшей глаза мечтательно улыбающейся Реви. — Бутылку виски! И один соленый огурец!