ем.
— Что со связью? — другой сержант.
— Сверить часы! — Приказал Горбунов. — На моих пятнадцать — сорок девять…
Повесьма вместе со всеми бросил взгляд на свои наручные часы…
— … связь на частоте — шесть. Смена частот по графику "девять". Сейчас принимаем ключ "четыре-два-ноль-два". Но на всякий случай, разговоры в эфире — строго на английском! Еще раз для осбо одаренных — "четыре-два-ноль-два".
"Странно, обсуждали же это во время инструктажа. Позывные и шифры железно заучили, график смены частот и шифров детально разобрали… Наверно, дают время собраться и настроиться. Ну и своим поведением показывают, что не видят в положении Вайс ничего необычного. Заодно, демонстрируют нам, курсантам, лояльность к этому… Арсалану… А я б его урыл бы! Чесслово, урыл бы!"
— Взво-о-од! Средства связи — включить и настроить!
Началась обычная рутина: проверка связи, проверка небоевого снаряжения…
Повесьма обратил внимание, как Арсалан и его "жены" — "Рамиля" и "Ясира" (ну, дураком надо быть, чтобы думать, будто эту невысокую девушку зовут так, как представил ее этот козел) — споро надевают на себя комплекты радиостанций, вешают на уши гарнитуры, щелкают тангентами и выходят на связь…
При этом Повесьма обратил внимание, как Арсалан, пристраивая гарнитуры на ушки своих "жен", очень старательно загораживает процесс от взглядов бойцов.
"Это он их от нас загораживает, что ли?!"
Но особенно "курсантов" взбесило то, с каким рвением "Рамиля, вторая нелюбимая жена" крутится вокруг Арсалана, помогая ему настроить явно незнакомую тому систему связи. И с какой услужливостью и готовностью реагирует на раздраженный тычок Арсалана в сторону "Ясиры" — дескать, лучше ей помоги! При этом, было такое впечатление, что Маргарита-Рамиля пытается загладить какую-то вину!
"Надо ж, как она в роль вошла! Надеюсь, она не собирается с ним… ну… для полного соответствия с легендой… того… И это ж аморально, в конце-концов! Они же родственники! Это Восток, конечно, но — они же не аборигены какие-нибудь!"
— Я — в первой машине с нанимателем и его женами! — Сообщил Горбунов ("Тоже троллит" — легко определил Повесьма). — Командирам отделений — распределить обязанности бойцов во время движения конвоя. Первое отделение — вторая машина! Второе отделение — третья машина! Третье отделение — четвертая! Через минуту жду доклад от "комодов". Время пошло!
("комот", "комод" — командир отделения)
И началась беготня. Но, опять — без суеты. Повесьма взвалил на спину огромный рюкзак, подвхатил три тяжеленных сумки и потрусил ко второй машине.
+++
Не понравился я соотечественникам. Сильно-сильно. Так что ждем первой конфронтации. Ну, и засекаем время — смотрим, что Ритка в своих подчиненных лучше "надрессировала" — личную преданность или воинскую дисциплинированность. Хорошо бы первое — до приезда на неспокойную территорию Афганистана напряженность между нами так или иначе придется снять, чтобы, уже не отвлекаясь, выполнять задачу. А для этого нужно, чтоб кто-нибудь из них на меня сорвался. Если б это были "старички" "Отеля Москва", я бы и не дергался — я уже говорил, что в Роанапра нет более дисциплинированных людей, чем подчиненные Балалайки. А с этими… с этими шансы есть.
Сержант Горбунов сел за руль и отрегулировал водительское кресло (ну, еще бы — наши с ним габариты даже сравнивать смешно!). Мы с девушками забрались следом и устроились на огромном заднем сидении.
Девушки вели себя тихо и скромно. Особенно, Ритка. Ну, еще бы — после чуть не начавшегося скандала в "Ишлари-Центре" — как шелковая. Чует "нелюбимая жена", чье мясо сегодня схомячила… и как ей попадет, если это дойдет до Балалайки. Хотя, есть вероятность, что нас "пасли" свои же и риткина прошара так или иначе до командования будет доведена.
— Воробей на связи. Готовность? — Бросил Горбунов, нажав на клавишу передачи.
Я свой передатчик еще не включал — смысла никакого. Командовать этими людьми я не собирался — если все пойдет по плану, то руководства Ритки и Горбунова за глаза хватит, а если не по плану — по месту будем разбираться… одновременно выдумывая оправдывания перед Ченгом и Балалайкой на случай провала.
— Что там у вас в торговом центре произошло? — Спросил меня Горбунов, когда вся колонна вырулила на шоссе. — Если не секрет, конечно…
Ну, уверенным на сто процентов быть, конечно, нельзя. Но Горбунов — мужик надежный, как скала. Я покосился на Ритку — на ее лице никакой паники оттого, что кто-то еще узнает — не было. Наверно, можно и удовлетворить любопытство "сержанта".
— Жен воспитывал.
— Бить-то зачем было? — Буркнула Рита. — Йонг! К тебе обращаюсь! Не по-сестрински! Ладно б, Йоган…
— "Прилюдное обнажение срама — двадцать плетей", — Спокойно процитировала Йонг, отрешенно смотря на проплывающие за окном многоэтажные штабеля контейнеров.
— Слушай старшую жену, глупая женщина! — Подхватил я. — Плохо себя вела, Борис Дмитриевич! Заставила мужа перед уважаемыми людьми краснеть!
— Ай-яй-яй! — Посочувствовал Горбунов, с трудом удерживая серьезное лицо.
— Ну и сказал бы… — Буркнула Рита. — Лупить-то зачем??
— Не хватало еще, чтоб правоверной женщине об ЭТОМ требовалось НАПОМИНАТЬ! — Возмутился я. — Или ты ждала, когда добрые люди вызовут ближайший патруль шариатской гвардии? А я потом — вытаскивай тебя из участка? Выплачивай штраф? Попадай в полицейские базы? По миру хочешь мужа пустить, женщнина?!
— "Если б я был султан…" — Тихонько пропел Горбунов. — Мечта! Капитан будет недоволен, товарищ сержант. — Горбунов бросил взгляд в зеркало. — А с чего началось?
— Всего-то купальник к себе приложила! — Возмущалась Рита. — Я примерить хотела! Я такой хотела! Вот тут и вот тут — вставочки. Воротничок — под горлышко. И там стразики были! Очень миленький!
— … на глазах у всего честного народа. — Добавил я.
— … под камерами наблюдения. — Вставила Йонг.
— Я тобой доволен, Ясира. А тобой — нет, Рамиля! Будешь наказана!
— Как пожелаете, господин! — Вздохнула Рита, заставив Горбунова удивленно-весело хрюкнуть.
— Спасибо, господин. — Хладнокровно отреагировала Йонг. — Вы очень добры, господин.
— Обалдеть. — Горбунов помотал головой, сделав большие глаза.
+++
Выехали из огромного города с его пробками. Пробки, кстати, оказались тут совсем неожиданными — почему-то думалось, что они возможны только в "западных цивиллизованных странах". А вот — поди ж ты — ничуть не меньше, чем в Москве. Или в Париже, в который Повесьма, как всякий уважающий себя житель бывшего "совка", разочек все-таки съездил, уступив уговорам своей бывшей.
Конечно, автопарк тут, в Карачи, заметно дешевле и изношеннее. И… пропыленнее. И, в основном — очень маленькие малолитражки и мотороллеры. Но плотность сигналящей в послеполуденном пекле колесной массы — ничуть не меньше. А уж при безалаберности местных водителей…
Несмотря на все старания, конвой в городе все-таки разделился, и пришлось в десяти километрах от указателя "Аллах, Карачи под дланью твоей!" (на дари), съехать на обочину и ждать отставших. Бойцы из второй машины даже покурить успели, обозревая окрестности — огромную степь, редкие деревца, низкие постройки и белые шапки гор вдали.
Правда, когда отставшие подтянулись, отправляться почему-то не спешили.
Из машины выпрыгнул Арсалан, осмотрелся. Тут же из тягачей появились водители, натягивая на ходу маленькие шапочки-тюбетейки и встряхивая небольшие разноцветные коврики.
— Почему не едем? — тихо задал вопрос Повесьма, пихнув локтем командира отделения.
— Время намаза. — Пожал плечами тот. — Аср — предвечерняя молитва. Привыкайте. И — давайте в машину — нечего внимание местных привлекать.
— Предвечерняя? Так будет еще и вечерняя?
— Считай, что тебе сейчас от командира "минус" прилетел, Повесьма. — Довольно шевельнул усами сержант. — За "капитана Очевидность" — по какой-то причине командир очень не любит этого "военнослужащего", хе-хе…
Из первой машины вышли "шемаханские царицы" — "жены" Арсалана. Они пристроились в хвост колонны, возглавляемой "мужем", и засеменили за мужчинами. Отойдя от машин на полсотни метров, вся процессия остановилась, Арсалан сверился с компасом, что держал в руках. Чуть развернулся под небольшим углом к дороге и, ловко расстелив коврик и скинув туфли, сел на корточки.
Водители за его спиной споро выстроились в идеальную шеренгу и тоже сели на свои коврики. На почтительном расстоянии за шеренгой мужчин скромно пристроились женщины — Рита-Рамиля и Ясира.
— Уважают нашего работодателя. — Хмыкнул комод. — Руководить молитвой назначили… Как эта должность у них называется… сержант Борис?
— Имам. — Послышался в наушниках голос Горбунова.
Поток машин в последние пять минут на довольно оживленной трассе снизился до одной-двух машин в минуту.
— Интересно, а как они выкручиваются, когда время намаза их в пробках застает? — Сделал большие глаза Повесьма.
Сержант чуть удивленно хмыкнул и пожал плечами — видимо, никогда об этом не задумывался, но — "вопрос интересный". Судя по молчанию в эфире, Горбунов тоже этого не знал.
— Может, у господина Арсалана спросить? — Провокационно предложил Повесьма.
— Вот ты и спроси. — Хохотнул сержант.
+++
Утреннее совещание только началось, а присутствующие уже зевали и, пошатываясь, по очереди подползали к стоящему в кабинете кофе-автомату. Нудный голос докладчика и выбранная им манера подачи материала тому очень способствовали.
Толстый монументальный блондин в очках водил стилусом по сенсорному экрану своего ноутбука, который транслировал сейчас изображение каких-то графиков, диаграмм и карт на два больших экрана на противоположных стенах огромного кабинета. И тянул:
— … Анализ составляющих информационного потока, так или иначе касающегося наших интересов в Афганистане, свидетельствует, что вероятность интенсификации терорристической компоненты проходящих там процессов в последнее время значительно увеличила свое значение. Построение тренда по нашей методике показало, что следует ожидать трех-, четырехкратное увеличение количества негативных событий и происшествий…