Роберт все еще сомневался, но все-таки сказал:
— Она поехала в гостиницу к Аурелии. Они планируют улететь завтра утром.
— Улететь? Но куда?
— Назад, в Калифорнию.
Сэм вздрогнул:
— Но ведь Дел никогда не нравилось жить вместе с матерью. Так зачем же ей возвращаться?
Роберт пожал плечами:
— Может быть, здесь ей жить теперь тоже не нравится?
Сэма затрясло от услышанного, а Роберт продолжал:
— Очевидно, у Дел и ее матери был серьезный разговор. Не могу ручаться, но мне кажется, что все, что могла понять Аурелия, — это то, что она запугала свою несмышленую, юную дочь. И это в первый раз, когда она поняла, насколько Дел было неприятно, когда Аурелия постоянно пыталась ее с кем-нибудь сосватать. Аурелия на самом деле всего лишь хотела, чтобы ее дочь была более счастлива, чем она сама. Но благими намерениями, как известно, вымощена дорога в ад. И хотя тебе и мне это может показаться странным, Аурелия просто пыталась наилучшим образом устроить личную жизнь своей дочери.
— А вместо этого спровоцировала Дел прятаться от мужчин, избегать их, маскироваться от них под своей нелепой мешковатой одеждой и так далее… И саму дочь заставила сбежать из дома. — У Сэма сердце сжалось от боли за Дел. Потребовались годы, чтобы Дел смогла кому-то доверять. И этим человеком стал он, Сэм, но как же он поступил с этим доверием! — В какой гостинице они остановились?
Спустя полчаса Сэм стоял под дверями гостиничного номера.
На его стук ответил напряженный голос:
— Кто там? Аурелии нет в настоящее время.
Сэм помолчал немного, в его голове промелькнул вопрос: «А что, если она не захочет со мной говорить?»
Он прокашлялся.
— Это Сэм, — сказал он. — Я бы хотел поговорить с тобой, Дел. Пожалуйста.
Тишина. Ни единого звука с той стороны двери.
— Дел?
— Уходи, — ее голос был тверд. — Мне нечего сказать тебе.
— Тебе и не нужно говорить. Я буду говорить.
А тебе нужно только слушать.
Снова тишина.
— Впусти меня, — сказал он грозно, — иначе я буду стоять под дверями и кричать до тех пор, пока ты надо мной не сжалишься!
Едва он успел договорить, как дверь отворилась.
— Тише, пожалуйста! — прошипела Дел. — Здесь, наверное, в каждом номере по журналисту сидит, и все они только и ждут момента, чтобы что-нибудь подслушать и подглядеть о жизни моей матери!
— Тебе нужно всего лишь впустить меня, чтобы я перестал кричать, — взмолился Сэм.
Дел попыталась скрыться за дверью, но Сэм успел протиснуться внутрь и, тихо закрыв за собой дверь, последовал за ней.
Мельком оглядевшись, он заметил, что в этом номере есть и спальня, и гостиная, и ванная, и кухня — прямо квартира какая-то, а не гостиничный номер. Все было обставлено дорогой, красивой мебелью.
Эта шикарная обстановка заставила его волноваться.
Не то чтобы он боялся очень богатых людей.
Но чувство тревоги и волнения тем не менее овладело им.
С другой стороны, напомнил себе Сэм, сама Дел жила в скромной квартирке, без всяких излишеств и намеков на богатство.
Дел по образу жизни была больше похожа на него, чем на свою мать.
Так что, наверное, Дел никогда не стремилась к тому, чтобы есть серебряными ложками из дорогой посуды. И это вселяло в Сэма надежду.
Тем не менее Сэм не знал, как начать, поэтому сказал самую простую вещь, которая пришла ему в голову в данную минуту:
— Мне очень жаль.
Дел нахмурилась и пристально посмотрела на него:
— Тебе очень жаль? Потому что лгала тебе…
— Но я тоже лгал. — Он глубоко вздохнул. — И не думал о том, что ты чувствовала. Я не понимал.
Дел обхватила себя руками. Он заметил, что ее губы слегка дрожат, несмотря на то что она пытается держать их плотно сжатыми.
— Ты расскажешь мне о своем детстве?
Дел не отвечала, но Сэм понял, что она молчит не потому, что не хочет с ним говорить, а потому, что старается не заплакать.
— Из того, что ты однажды рассказала о своей матери, я сделал самые нелицеприятные выводы и вообще подумал о ней бог знает какие гадости…
Дел слабо улыбнулась:
— Нет, что ты. Она — замечательная. Просто всю жизнь она в первую очередь думала о своей карьере и уже потом обо мне. И если бы ей пришлось выбирать между домом и работой, она не сомневаясь выбрала бы работу. Ты же знаешь, что она четыре раза была замужем?
Сэм отрицательно замотал головой, у него не было обыкновения следить за жизнью знаменитостей.
— Мой отец был первым ее мужем, — пояснила Дел, — после того как он умер, она еще три раза выходила замуж. Я уже не говорю обо всех ее поклонниках и ухажерах. Не то чтобы она была плохой матерью — она просто не умеет быть матерью.
Если только в кино.
— Это один из поклонников матери стал к тебе приставать? — спросил Сэм.
Дел пожала плечами:
— Это Роберт остановил его, когда увидел, что тот ко мне пристает. Роберт был замечательным отчимом. Я никогда раньше не видела его таким разъяренным. Он сбил мерзавца с ног и вызвал полицейских. Все это происходило на вечеринке в честь какого-то очередного снятого фильма. После этого у нас в доме было еще немало вечеринок, но мама никогда не думала о том, чтобы нанять телохранителей в дом на это время.
— Она что же, после этого не отказалась от идеи проводить подобные мероприятия дома?
— Ты шутишь? Конечно, нет, — Дел снова улыбнулась.
Возникла пауза.
— Ты изменила фамилию, — сказал Сэм. — Почему Смит?
— Это девичья фамилия моей бабушки, — ответила Дел. — Я не хотела, чтобы обо мне думали только как о дочери знаменитой Аурелии Паркер.
Поэтому я и поменяла фамилию. Чтобы не было никаких ассоциаций. А потом еще все эти мамины поползновения выдать меня замуж. Ты не представляешь, скольких женихов она мне приводила. — Дел вздохнула, а Сэм подумал о том, что голливудские браки, наверное, не образец для подражания, и понятно, почему Дел не стремилась ни за кого выходить замуж. — И не то чтобы я ее не люблю. Это совсем не так, просто мы разные. И у нас никогда не было времени узнать друг друга получше. И я придумала эту историю с замужеством, чтобы она не пыталась устроить мою личную жизнь. Сэм! — Дел посмотрела на него печально. — Я никогда бы не стала вмешивать тебя в эту историю, если бы знала, что мама вот так неожиданно может приехать в город. И если бы я знала о той истории в Сан-Диего, я бы ни за что не стала…
— У каждого из нас были свои тайны, — перебил Сэм, — и серьезные основания для того, чтобы до поры до времени об этих тайнах никто не узнал.
Она кивнула.
— Во всяком случае, мне тоже очень жаль, сказала она.
— Так ты вернешься ко мне?
Она смотрела на него долго и пристально, потом медленно отрицательно покачала головой:
— Нет.
Сэм глубоко вздохнул.
«Ну, ничего, ничего, — убеждал он себя. — Еще ничего не потеряно».
— Ты можешь не возвращаться на работу, но я хочу, чтобы ты осталась в моей жизни.
Она снова отрицательно покачала головой, но он обхватил ее лицо ладонями и, заглянув в ее глубокие карие глаза, спросил:
— Ты выйдешь за меня замуж? Ты нужна мне!
Ты была нужна мне всегда, все эти годы, что была рядом, только я был глуп и не понял это сразу.
Начиная с твоего последнего дня рождения моя жизнь превратилась в сказку. И если ты согласишься выйти за меня замуж, сказка будет идеальной и я буду самым счастливым человеком на свете!
Дел, не моргая, смотрела на него.
— Ну, скажи хоть что-нибудь, — умолял он, — если мысль о браке тебя не радует, может быть, ты согласишься просто жить со мной вместе?
Он понял, что она откажется, по ее глазам еще прежде, чем она ответила:
— Я не могу, Сэм. — Дел отстранилась от него. Я очень ценю твое предложение, но я не могу этого сделать. Ты же знаешь, как твоя жизнь изменится, если люди узнают твою тайну…
— Я думал об этом, — быстро протараторил он. Если я буду женат, зачем меня преследовать?
Мне, в общем-то, нечего стыдиться, я только не хочу попадать на обложки журналов, мне не нужно повышенное внимание женщин. А кому я нужен женатый и счастливый?
Дел снова отрицательно покачала головой, жалобно улыбнувшись:
— Заголовки про героя Сан-Диего и дочь Аурелии Паркер точно поднимут шумиху. А она ни тебе, ни мне не нужна, ведь так?
— Шумиха продлится недолго. Пошумят и успокоятся, а мы будем вместе навсегда!
Выражение ее лица было скептично.
— Дел, я хочу быть с тобой! Мне все равно!
Пусть хоть весь мир об этом знает. Если нужно будет, я хоть в стеклянном сосуде, у всех на обозрении, готов быть рядом с тобой. Но рядом! Вместе! — И вдруг Сэм вспомнил, что забыл сказать самое главное. — Я люблю тебя, Дел!
— Нет, ты не должен этого говорить. — Она едва сдерживала слезы.
— Но это правда, Дел! — Он подошел к ней, взял ее руку в свою. — Я люблю тебя, Дел. И если ты сейчас, глядя мне в глаза, скажешь, что ты меня не любишь, я исчезну и больше не буду тебя преследовать. Просто скажи. — Он глубоко вздохнул, попробовал улыбнуться, но понимал, что улыбка, должно быть, получилась кривоватая. — Это, возможно, убьет меня, но я оставлю тебя в покое.
Слезинка покатилась по ее щеке.
— Ты уверен, Сэм? — прошептала она.
Этот вопрос рассмешил его.
— Уверен ли я в том, что не смогу без тебя жить? Да, уверен! А еще я видел, как Волкер и Карен смотрят друг на друга, когда думают, что один из них не смотрит на другого. Я не хочу оставшуюся часть жизни провести так же, жалея, что у меня был шанс стать счастливым, а я им не воспользовался. Я хочу, чтобы ты носила обручальное кольцо, которое я надену на твой палец.
Хочу, чтобы у меня был дом, чтобы его охраняла собака, чтобы мы жили в этом доме и чтобы у нас были дети.
— Дети… — как зачарованная, повторила Дел.
— А как же я? — надулся он. — Я люблю тебя, обожаю тебя, хочу тебя! — сказал он. — И с вопросом о детях можно смело обращаться ко мне за помощью, я мигом все организую!