– Боже мой, – прошептал Уолтер. – Только не Риччетти!
– Я могу ошибаться, – продолжала я. – И надеюсь, что ошибаюсь. Но Рамзес высказывал замечания о способности Кевина разумно заняться этим вопросом, и всегда предпочитал брать дело в свои руки.
– Всё в порядке, Пибоди. – Любящее сердце Эмерсона видело эмоции, которые я стремилась скрыть. Его сильная коричневая рука накрыла мою. – Не вини себя. Куда бы он ни направился, мы должны предполагать, что его задерживают против воли, иначе он бы вернулся или прислал сообщение. Я уезжаю в Гурнех. Он всё-таки кажется мне наиболее вероятной возможностью.
– Я иду с тобой. – Уолтер поднялся.
– Если хочешь. Остальные останутся здесь. Абдулла имеет значительное влияние на гурнехцев; его помощь будет неоценимой.
– Что ты собираешься сказать ему? – спросила я.
– Что ещё, кроме правды? Его внук тоже пропал.
– Ты не будешь ещё больше расстраивать беднягу, упоминая о своих подозрениях в отношении мальчика?
– Нет смысла, – отрезал Эмерсон. – Думаешь, он сам об этом не подозревает?
– Я еду в Луксор, – сказала я.
– Нет! – Он схватил меня за плечи. – Пибоди, ради Всемогущего, хоть раз сделай так, как я прошу. Если в Гурнехе не осталось следов Рамзеса, мы с тобой попозже отправимся в Луксор и попытаемся искать там. Ты не должна рисковать в одиночку. Если я и тебя потеряю...
Перспектива ожидания, беспомощности и бездействия в течение бесконечных часов, буквально выворачивала меня наизнанку, но Эмерсон был прав. Мы не могли разбрасываться по всем направлениям. Я тупо кивнула.
– Спасибо, Пибоди, – промолвил Эмерсон.
– Будь осторожен, Эмерсон.
– Конечно. Возможно, я иду по ложному следу, – добавил он. – По-прежнему есть шанс, что он появится, но если его держат в плену, мы можем ожидать, что скоро получим известие от похитителей.
– Ты прав! – вскричала я с внезапно возросшей надеждой. – Я пришлю кого-нибудь за тобой сразу, если что-то случится.
– Похитители могут пожелать продлить наше беспокойство на несколько часов или дней, – сказал трезво Уолтер.
– Нет, нет, – возразил Эмерсон. – Они захотят сбыть Рамзеса с рук как можно быстрее, это очевидно.
И побежал вниз по лестнице вслед за Уолтером.
– Как он может шутить о таких вещах? – взорвалась Эвелина.
– Юмор – превосходный метод сдерживания бесполезных проявлений чувств, – объяснила я. – Эвелина, опусти зонтик. У тебя заболит рука, если ты будешь так крепко держать его.
Эвелина ослабила побелевшие пальцы, но оставила их на ручке. Это, казалось, успокоило её.
– Всё, как обычно, – горько произнесла она. – Мы, женщины, остались здесь, чтобы ждать, пока мужчины действуют. Я не думала, что ты так запросто сдашься, Амелия.
– Думаешь, я сдалась бы, если бы не понимала, что это – самый разумный ход? Мы только путались бы под ногами у Эмерсона. Уолтер тоже не принесёт особой пользы, но, по крайней мере, свободно владеет арабским. Теперь, ради Бога, сядьте – обе сядьте – и снова рассмотрим улики. Нефрет, Рамзес не говорил тебе о чём-либо, что могло бы дать нам ключ к его намерениям?
Нефрет рухнула на стул.
– Нет, будь он проклят. Он вечно пытается держать меня подальше от всего. Я ни на секунду не верю, что Давид до сих пор предан этому мерзкому старику. Профессор не найдёт их в Гурнехе. Очевидно, они уехали в Луксор.
– Как? – спросила Эвелина.
– Мне и самой интересно, – ответила я. – Давайте посмотрим, сможем ли мы выстроить правдоподобный сценарий. Вам известны таланты Рамзеса в области маскировки; ему понадобится совсем немного изменений, чтобы сойти за египетского парня. Они могли выскользнуть и перебраться через борт, когда Ибрагима не было рядом. Оба они в воде, как дома, поэтому оставались в реке, плавая или бредя, пока не удалились от дахабии, а затем украли лодку – или, возможно, попросили кого-нибудь подвезти их.
– Тогда мы сможем их выследить, – нетерпеливо перебила Эвелина.
– Я не сомневаюсь, что Эмерсон уже приступил к этому, дорогая.
– Тогда что нам остаётся делать?
– Ждать, – заключила я. – Нефрет, ты попросишь Махмуда сделать ещё кофе? Я ожидаю, что скоро у нас появятся гости.
И действительно, гости не заставили себя ждать. Эмерсону не было нужды объяснять мне свои планы: наш разум работает как единое целое (кроме исключительных обстоятельств). Он пошёл к гробнице за Абдуллой, и я была уверена, что из-за задержки там уже будут сэр Эдвард и, возможно, Сайрус. Джентльмены будут настаивать на оказании помощи в поисках Рамзеса, и Эмерсон, не желая, чтобы они мешали ему, пошлёт их ко мне.
Я ошиблась только в количестве. Четыре джентльмена, а не два. К нам присоединились ассистент Сайруса и взволнованный Кевин О’Коннелл.
Конечно, все были обеспокоены, но возбуждённая речь Кевина казалась просто пропитанной чувством вины:
– Если это из-за моей небрежности, миссис Э., я никогда не прощу себе! Я хотел пойти в отель накануне вечером, но было уже поздно, когда я закончил репортаж, а сегодня утром просто забыл, и... Я немедленно отправляюсь в Луксор.
– Я не виню вас, Кевин, так что перестаньте болтать, – ответила я. – Рамзес думает, что он способен устроить всё лучше, чем кто-либо другой, и даже я не могу остановить его, когда он преисполнен решимости действовать. Но всё это только догадки. Мы не знаем, в Луксор ли он уехал.
– От вопросов вреда не будет, – настаивал Кевин. – Я должен что-то сделать, миссис Э.
Сэр Эдвард не произнёс ни слова после приветствия. Теперь он тихо промолвил:
– Я согласен с мистером О’Коннеллом. С его и вашего позволения, миссис Эмерсон, я пойду вместе с ним. Вероятно, я лучше владею арабским, чем он.
– Естественно, так как мой запас ограничен полудюжиной слов, – заявил Кевин. Перспектива действия (и мои любезные заверения) ободрили его. – Я принимаю ваше предложение, сэр Эдвард, и не могу не признаться, что мне будет безопаснее с другом, прикрывающим мою спину.
Нефрет проводила их до трапа. Я не запрещала ей, так как знала: не существовало ни единого шанса, что она сможет уговорить их взять её с собой.
– Полагаю, мне нет смысла идти с ними, – решил Сайрус. – От меня с Уилли будет больше толку на этой стороне реки. Пошли, Уилли, встряхнём местных жителей.
– Нет, подождите. Где мисс Мармадьюк?
– Вероятно, возится с рукописью Эмерсона. Она намеревалась ей заняться.
– Я хочу, чтобы вы привели её сюда.
– Право, миссис Амелия, вы не можете подозревать это бедное слабое существо. Ей и муху-то обидеть смекалки не хватит.
– Сайрус, пожалуйста, выполните мою просьбу, ладно? – Мой голос прозвучал громче обычного. Я не совсем невосприимчива к нервному напряжению; солнце стояло высоко в небе, и до сих пор – никаких новостей. Нефрет, вернувшись с покрасневшими щеками и хмурым взглядом, подошла ко мне и обняла за плечи.
– Да, конечно, – успокаивающе ответил Сайрус. – Я сделаю все, что вы хотите.
– Я хочу допросить эту женщину. Настало время снять бархатные перчатки. Я не в настроении шутить, Сайрус.
– Я вижу. Хорошо, миссис Амелия, дорогая. Я приведу её сюда как можно скорее.
– Что ты собираешься делать с ней, тётя Амелия? – спросила Нефрет.
– Ты хочешь помочь? – Я взяла себя в руки; мой голос был спокоен. – Нет необходимости прибегать к физическому насилию, милая девочка, даже если мой моральный кодекс допустит такое. Если она что-нибудь знает, я выпытаю это у неё.
Но возможности не представилось. Не миновало и четверти часа после ухода Сайруса, как мне пришло известие, на которое я наполовину надеялась и которого невероятно опасалась.
Когда Эмерсон с Уолтером вернулись, я уже ждала их на берегу. Эвелина с Нефрет стояли рядом и без устали пытались убедить меня передумать.
– Вы не можете сопровождать нас, – отвечала я. – Письмо Риччетти абсолютно недвусмысленно. Только Эмерсон и я.
Эмерсон выпрыгнул из седла и взял у меня записку. Он прочёл её в мгновение ока и позволил Уолтеру забрать это письмо.
– Хм, – сказал он. – Ты готова, Пибоди?
– Господи, Рэдклифф, ты что, хочешь взять её с собой? – воскликнул Уолтер.
– Это её право, – тихо ответил Эмерсон.
– Это может быть ловушкой! Даже если Риччетти захватил Рамзеса...
– Я спешу, Уолтер, – перебил Эмерсон. – Извини, пожалуйста.
Дауд уже приготовил лодку. Как только мы оказались на борту, он оттолкнулся от берега. Эмерсон достал трубку.
– Очевидно, – констатировала я, – в Гурнехе ты ничего не узнал.
– Не сказал бы. – Эмерсон начал набивать трубку точными, рассчитанными движениями. – Абд эль Хамед снова вернулся на землю. Но на этот раз, кажется, никто не знает, куда он делся.
– Даже его жёны?
– Никто из них. – Эмерсон взглянул на меня со слабой улыбкой.
Сейчас было неподходящее время, чтобы обсуждать этот вопрос. Я оставила его на потом.
– Его исчезновение может не иметь ничего общего с исчезновением Рамзеса, – продолжил Эмерсон. – Но я хотел бы задать ублюдку несколько вопросов. Абдулла продолжает поиски; ему, возможно, повезёт больше, чем мне, а нюх у него не хуже нашего. Что скажешь, моя дорогая? Не думаю, что ты всё утро бездействовала.
Я рассказала ему о планах О’Коннелла и сэра Эдварда по расследованию в Луксоре.
– Значит, ты удалила сэра Эдварда из списка подозреваемых? – спросил он.
– Нет, но не вижу, чтобы он представлял какую-либо угрозу для Кевина. Если он является членом банды – любой из них – он позаботится о том, чтобы Кевин не узнал ничего важного. Я подумала, что именно поэтому он предложил пойти вместе – заморочить Кевину голову.
– Предположения, догадки и теории. – Кулак Эмерсона сжался. – Если бы мы могли хоть на что-то основательно опереться!
– Сообщение достаточно основательное, – ответила я. – Риччетти слишком ловок, чтобы в письменной форме признать, что он держит Рамзеса в плену, но предложение встретиться с ним для обсуждения некоего пропавшего предмета большой важности не может иметь никакого другого значения.