ципа традиционной герменевтики, а именно,
понимания целого из частей, а каждой части из
целого; применительно к <Пруссачеству и со-
циализму> это означает, что данное произведе-
187
ние можно было бы <вписать> в контекст жизни
автора, сопоставить с прочими его текстами, по-
казав, например, как <социализм> у Шпенгле-
ра вплетается в общую картину эпохи цезариз-
ма, выступая как орудие воли к власти (либо на-
сколько он морфологически соответствует сход-
ным явлениям античности, вроде стоицизма);
можно было бы, далее, связать политическую
философию Шпенглера с его философией техни-
ки, сравнить с другими учениями, относимыми
к <философии жизни> и т. д. Шпенглер был
оригинальным философом, но ни один мысли-
тель не творит свою систему <из ничего>. Шпен-
глер был наследником Ницше, он был в общих
чертах знаком с учением Данилевского - спи-
сок таких <влияний> можно было бы продол-
жить. Все сопоставления такого рода уже не
единожды осуществлялись историками филосо-
фии, взгляд которых неизбежно обращается
к развитию немецкой мысли, привязке идей
к тем или иным обусловливающим их мотивам.
Поскольку Шпенглер был не только филосо-
фом, но чрезвычайно влиятельным публицис-
том, то для полноты картины мне понадобилось
бы подробное изложение двух томов публицис-
тики Шпенглера, с учетом изменений его поли-
тических позиций на протяжении всего перио-
да Веймарской республики, разбор сложных
взаимоотношений с целым рядом других мыс-
лителей и политиков, вплоть до последних лет
его жизни, т. е. до того момента, когда его
<культурпессимизм> стал объектом критики
ранее ему симпатизировавших (правда, без вза-
имности) национал-социалистов.
188
Однако <Пруссачество и социализм> пред-
ставляет собой работу, которая была написана
в 1919 году вскоре после подписания Версаль-
ского договора и провозглашения Веймарской
республики. Это эссе является одним из первых
документов <консервативной революции>,
и большинство читателей этой книжки состав-
ляли те, кто не интересовался философией и не
читал вышедшего к тому моменту первого тома
<Заката Европы>. Сам Шпенглер хорошо пони-
мал то место, которое занимает <Пруссачество
и социализм> в публицистике того времени.
В предисловии к сборнику своих политических
трудов^ он так писал о происхождении <Прусса-
чества и социализма>: <Так переживалась нами
самая глупая и самая трусливая, самая безы-
дейная революция в мировой истории. Из от-
вращения и ожесточения по ее поводу летом
1919 года возникла книга <Пруссачество и со-
циализм>, содержавшая в себе ставшее знаме-
нитым описание этой революции, вызвавшее
крики ненависти и мне никогда не прощенное.
С этой книги начинается национальное движе-
ние>. Это <движение> получило впоследствии
наименование <консервативная революция>,
а одним из его основных тезисов (или даже ло-
зунгов) было намеченное Шпенглером соедине-
ние консерватизма и социализма в борьбе с ли-
берализмом и парламентаризмом, с той <внут-
ренней Англией>, которая способствовала по-
ражению Германии в мировой войне. То, что со-
^Oswald Spengler. Politische Schriften. Volksausgabe.
Munchen: C.H.Beck, 1933.
189
циалистическая критика капитализма восхо-
дит к консервативной, не является секретом
для историков политической мысли - доста-
точно открыть <Коммунистический мани-
фест>, в котором описываются предшествую-
щие марксизму варианты социализма, идеали-
зирующие те или иные средневековые социаль-
ные формы. Первые политические альянсы
между консерваторами и социалистами встре-
чаются уже в 1830-е гг. во Франции. В Веймар-
ской Германии возникло множество концеп-
ций, политических союзов, клубов, партий, ко-
торые по-разному выражали одно и то же осно-
вополагающее стремление к синтезу консерва-
тизма и социализма (<прусский социализм>,
<немецкий социализм>, <национальный социа-
лизм>, <солдатский социализм>, <национал-
социализм>). Именно в этом контексте стано-
вятся понятными многие положения Шпенгле-
ра, которые вне его могут показаться надуман-
ными и произвольными.
<Консервативная революция> не является реа-
лизацией какой-то философской идеи или шко-
лы, это явление не столько философии (или да-
же политической философии), сколько полити-
ческой жизни Германии в определенный пери-
од времени. Можно сказать, что это в Германии
это идейное течение возникло и получило ши-
рокое распространение в период между двумя
массовыми феноменами. В августе 1914 года
миллионы немцев поют на улицах land, Deutschland uber alles>; вечером 30 янва- ря 1933 года миллионы поют на улицах <Хорст 190 Вессель>: geschlossen, SA marschiert mit ruhig festen Schritt>. А между этими двумя событиями бы- ли мировая война, революция 8 ноября 1918 го- да, Баварская советская республика и путч Каппа, инфляция 1923 года, Рапалло и Локар- но, планы Дауэса и Янга, экономический кри- зис 1929 года, агония Веймарской республики и множество других событий. Но кроме эконо- мической и политической истории Германии (а у нее были свои предпосылки и в бисмарков- ском рейхе и много раньше), можно было бы об- ратиться и к истории ментальностей, ибо <кон- сервативная революция> была идейным выра- жением менталитета двух поколений немцев, и к истории идей, и к истории литературы - ведь популярности словосочетания <консерва- тивная революция> поспособствовали два та- ких <классика>, как Томас Манн и Гуго фон Гоффмансталь, а одним из главных ее идеоло- гов был Эрнст Юнгер. К этому добавляется еще одно обстоятельство: сходные идеи и концепции обнаруживаются практически во всех европейских странах. Со- циал-империализм ряда теоретиков Фабианско- го общества в Англии, учение о <пролетарских и капиталистических нациях> итальянских на- ционалистов, романы Мориса Барреса и Action Franqaise Шарля Морраса во Франции, доктри- на Hispanidad (не только у испанских традици- оналистов, но и у Мигеля де Унамуно) - все эти идеи перекликаются с тем, что думали и писали немецкие авторы. Помимо сопоставления собст- венно политических идей возможны и иные 191 сравнения, скажем романов Юнгера с произве- дениями молодого Мальро или с <Цитаделью> Сент-Экзюпери, либо соотнесение живописи Neue Sachlichkeit с психологией Jugendbewe- gung или Volkisch. Все эти сопоставления право- мерны, но данное предисловие не должно пре- вращаться в рассказ о немецкой или даже евро- пейской истории первой трети XX века. Я огра- ничусь краткой характеристикой <консерва- тивной революции> в Германии и тех политиче- ских проектов, которые в большей или меньшей мере были связаны с <прусским> или <немец- ким социализмом>. Парадоксальное словосочетание <консерва- тивная революция> впервые было употреблено в Германии Томасом Манном в предисловии к антологии русских писателей в 1921 году - оно однажды было употреблено Достоевским в <Дневниках писателя>. Манн вряд ли знал, что Достоевский имел в виду дискуссию 1870-х гг. по поводу книги русского отставного гене- рала Фадеева, впервые использовавшего это словосочетание. В этой дискуссии принял участие известный славянофил Самарин, и Манн считал, что это выражение вышло из круга русских славянофилов, хотя в действи- тельности Самарин весьма критически отнесся к проекту генерала, для которого <консерва- тивная революция> означала усиление роли аристократии при известном ограничении цен- тральной бюрократической машины, а тем са- мым и монархической власти. Популярность в Германии это слово обрело позднее, после речи 192 (1927) другого писателя, Гуго фон Гоффманста- ля, в которой говорилось о духовных поисках молодого поколения, о стремлении к Gemeinschaft, которое ведет к пересмотру идей не только Просвещения, но даже Ренес- санса и Реформации. Речь завершалась слова- ми: <Процесс, о котором я говорю, есть ничто иное, как консервативная революция - неви- данного в европейской истории размаха. Ее це- лью является форма, новая немецкая действи- тельность, в которой сможет соучаствовать вся нация>. Эта речь была вовсе не политической - речь шла о духовном единстве немецкой на- ции - она лишь дала имя тому, что уже суще- ствовало под другими наименованиями: <Тре- тий Рейх>, <новый национализм>, <революция справа> и прежде всего <идеи 1914 года>. Хотя у <консервативной революции> было много предшественников - достаточно вспом- нить Ницше и Буркхардта - как некая целост- ная идеология она формируется именно во вре- мя первой мировой войны. Немалую роль здесь сыграли представители правого крыла социал- демократической партии (Кунов, Ленш, Вин- ниг), и в особенности И. Пленге, выпустивший в 1916 году книгу <1789 и 1914. Символические годы в истории политического духа>. Ранее по- немецки вышла книга шведского юриста Р. Кьеллена <Идеи 1914 года>, в которой эти