И тут же испуганно отскочил аж к перегородке, потому как нечто, выглядевшее кучей сена, но теперь явно оказавшееся чем-то иным, внезапно зашевелилось. А после издало такой злобный рык, что у Прута душа в пятки ушла и факел из руки чуть не выпал.
– Троглова сыть! Что это?! – Уже в следующий миг Сунай, выскочивший из загона, оказался за спиной у товарища и выставил перед собой кинжал, грозно блеснувший лезвием в отсветах факельного огня.
– Теперь ты точно угадал, – пытаясь преодолеть страх, выдавил из себя Прут. – Похоже, коротышки сумели пленить самого настоящего горного трогла.
Из длинной, давно скатавшейся от грязи шерсти чудища торчали целые пучки пожухлой соломы. От того и приняли друзья спящего в темноте трогла за кучу сена.
Перестав рычать и поднявшись в полный рост, так, что клыкастая башка чуть ли не касалась потолка пещеры, этот огромный мохнатый ужас двинулся на ребят. А те, отпрянув, нет чтобы прочь из пещеры кинуться, лишь продолжали словно заворожённые испуганно пялиться на трогла.
Зверь же вразвалочку доковылял на своих сравнительно коротких кривых ногах до загородки и, недовольно сощурившись на свет факела, высунул из загона морду. Заводил активно носом, шумно втягивая в себя воздух и явно принюхиваясь к нежданным гостям. А после уцепился мощными когтистыми лапами за жердины и неистово затряс их, словно пытаясь вырвать из прочных креплений в скале. Зарычал опять зло и страшно.
К счастью, жердины выдержали и устояли, но такая волна гнилостного смрада донеслась до орчат, что тех чуть наизнанку не вывернуло от тошноты.
– С зубами у него большие проблемы, – немного придя в себя, выдал Сунай, указав на сильно пожелтевшие, но всё же острые клыки, торчавшие из пасти трогла. – Если укусит и при этом не порвёт на куски, всё равно потом загнёшься от отравы в крови. Да и когти, смотри, какие грязные! Ничуть не лучше.
– Ну да, – кивнул Прут, – мыть такого вряд ли кто решился бы. Даже представить не могу, как коротышки пленили такого зверя свирепого. Пора бы нам отсюда, пока серые на его рёв не сбежались.
– Думаешь, они не привыкли? – с сомнением покосился на друга Сунай. – Кстати, у меня идея. Давай серым весёлую жизнь устроим.
– Это как? – насторожился Прут, зная, на какие беспечные шалости способен этот проныра.
– Выпустим трогла на волю, – поделился идеей Сунай, ещё больше усилив опасения друга. – Пусть он коротышек по пещерам погоняет. Представляешь, как он на них зол?
– Я не понимаю, как ты его выпускать собрался. – Затея показалась Пруту очень сомнительной и совсем не безопасной. – Калитку мы всё равно не откроем: она наглухо заколочена. А если бы и открыли, трогл нас первых бы разорвал и сожрал. Гляди, какой у него взгляд голодный.
– А мы и не будем калитку открывать, – с воодушевлением заявил Сунай. – Дай-ка мне факел.
Он чуть ли не вырвал факел у Прута из руки и сунул огонь практически в самую морду троглу. Тот свирепо рыкнул, но отступил назад, недовольно щурясь на совсем, казалось бы, небольшое пламя.
– Отлично, подержи. – Сунай вернул факел и оторвал полоску ткани от своей рубахи. – Поднови его, чтоб пламя не погасло. И подержи огонь у загородки, а этот мохнорыл гнилозубый ко мне сунется.
Он дождался, пока Прут выполнит странную просьбу, и, усевшись на корточки перед одной из жердин, принялся усердно рубить и ковырять её кинжалом.
– Не выходит, – огорчённо выдал он спустя какое-то время. – Дерево слишком сухое и очень прочное. Одолжи мне Карук. Может, он справится.
Получив тёмный клинок, Сунай вновь взялся за дело, но теперь с гораздо бо́льшим успехом.
Напряжённо ссутулившийся трогл, застыв столбом всего в двух шагах от мальчишек, зло и опасливо зыркал на них исподлобья, раздражённо рычал, но соваться ближе не рисковал, остерегаясь огня.
Несмотря на страшную клыкастую пасть, огромный рост и явно немалую силищу, этот мохнатый исполин, запертый в неволе, вызывал жалость и сочувствие.
Прут снял с плеча походный мешок, почти совсем уже опустевший. Пошарив на дне, вытащил две последние лепёшки и кинул их к ногам трогла. Тот подозрительно покосился на давно зачерствелые кругляши лепёшек, наклонился к ним и принюхался. Подцепив когтем, пододвинул к себе поближе сначала одну лепёшку. Подобрал, сунул в пасть и задвигал мощными челюстями. Ещё не проглотив первую лепёшку, подхватил с пола вторую и тоже запихал в рот. Вопросительно и даже немного требовательно глянул на Прута.
– Всё, нет у меня больше, – развёл руками тот. – Сунай, у тебя еда осталась?
– Совсем чуть. Но этому страшиле не дам. Пусть коротышками пузо набивает. Еда нам и самим пригодится.
– Слыхал? – посмотрел Прут на трогла. – Самому тебе придётся поохотиться.
Мохнатый гигант ничего не ответил, но мальчишка и не ожидал от него таких чудес.
– Ну вот, совсем другое дело, – довольно заявил вскоре Сунай и указал приятелю на частично отслоённые от твёрдого дерева тонкие щепки. – Теперь, думаю, должно схватиться.
Провернув всё то же самое с соседней жердиной, он нагрёб с пола загона, насколько смог дотянуться, грязной соломы и напихал жухлые клочки в многочисленные расщепы. Дополнительно обмотал снизу оба столба рукавами, нещадно оторванными от окончательно испорченной рубахи.
– Всё, поджигай! – поднимаясь и отходя от ограды, скомандовал он Пруту.
Тот опустил факел и дождался, пока огонь, радостно разгораясь, поочерёдно не переберётся на обе жердины.
Трогл ещё дальше отступил от ограды, недовольно взревев. Правда, уже не так громко, как в прошлый раз, когда Сунай ему факелом чуть усы не подпалил. Пруту даже показалось, что клыкастый мохнорыл принялся разглядывать столбы, споро занявшиеся пламенем, со вполне осмысленным интересом.
– Как ты думаешь, – Прут ткнул Суная локтем в бок, – у троглов есть разум?
– Да откуда же я знаю? – искренне удивился друг такому вопросу. – Я до этого вообще, как и Айрак, думал, что троглы только в сказках бывают, а бабка Торка набрехала внучку, чтобы развлечь несмышлёныша. А ты говоришь – разум. Очень надеюсь, что, когда деревяшки прогорят, этот громила догадается проломиться через них на выход.
– Судя по тому, как разошёлся огонь, – вдруг обеспокоился Прут, – прогорят они очень скоро. И я не хочу дожидаться и проверять сообразительность этого чудища. Мне кажется, самое время делать отсюда ноги.
Он первым выскочил назад в коридор, освещая себе дорогу факелом, а Сунай ещё немного задержался, чтобы, обернувшись к троглу, крикнуть:
– Эй, мохнатый, не подведи меня! И надеюсь, мы больше не увидимся!
Глава 10
Ребята успели убежать не так уж и далеко, когда до них донёсся грозный рёв трогла и грохот ломаемой им перегородки.
– Молодец мохнорылый, сообразил, – похвалил зверя Сунай. – Лишь бы он на своих кривульках не сильно быстро бегал.
– Стой! – через какое-то время поймал Прут приятеля за плечо. – Подожди, прислушайся. Похоже, недооценил ты его способности бегуна.
Тяжёлые и частые шаги трогла раздавались чуть ли не рядом. А ещё уши мальчишек уловили какой-то часто возникающий странный скрежет, приближающийся к ним вместе со зверем.
– Догоняет! – всполошился Сунай. – Давай ходу!
Он кинулся вперёд по коридору, даже опередив Прута, бегущего с догорающим факелом в руке. Пришлось поднажать, чтобы шустрик не размозжил себе голову, наткнувшись в темноте на какой-нибудь выступ в скале.
Жаль, не было у ребят земляного сока, чтобы ткань факела пропитать, или хотя бы смолы древесной. Уж больно быстро прогорали полосы, оторванные от рубах. Пока до большой пещеры с сосульками добежали, пламя окончательно погасло, а на изготовление нового факела и розжиг огня времени, увы, не хватало.
В зал из коридора выскакивали уже в полной темноте.
– Сюда, за мной! – скомандовал Прут, сразу на выходе сворачивая направо.
Торопливо двигаясь вдоль стены и стараясь впопыхах не запнуться, он шарил по скале руками, надеясь поскорее отыскать новый проход.
– Есть! Нашёл! – Рука провалилась в пустоту. – Лезем. Щель не очень широкая, но это и к лучшему. Есть шанс, что трогл за нами в эту дыру не сунется. Может, плюнет на погоню и вовсе на радостях домой кинется.
– Ты тоже слышал этот странный звук? – Сунай шёл за Прутом, не отставая ни на шаг. – Будто он камнем по скале скоблил. Как думаешь, мог он это когтями делать?
– Не знаю и знать не хочу, – сердито буркнул Прут. – Не говори лучше ничего. Вдруг он нас услышит.
– Да ему и слышать не нужно, по запаху нас найдёт, – даже и не подумал замолкнуть Сунай. – Видал, как он к нам принюхивался.
Позади вновь заскребло и заскрежетало по стенам.
– Бежим! – подтолкнул приятеля в спину Сунай. – Он за нами прёт!
– Слышу я, – огорчённо выдохнул Прут, ускоряясь, насколько это возможно было сделать в полной темноте. – И как он только сюда пролез?!
Бесконечно долго они двигались и двигались вперёд, пусть и не бегом, но очень торопливым шагом. А узковатый коридор всё петлял и петлял, поворачивая из стороны в сторону, то поднимаясь вверх, то вновь понижаясь, и всё не желал заканчиваться. А трогл так и продолжал упрямо преследовать ребят, вроде не нагоняя их, но и не сильно-то отставая. Пруту даже казалось, что кроме топота и странного скрежета слышит он иногда громкое пыхтение настырного чудища. И как только этот клыкастый верзила умудрялся не застрять в особо узких местах, где даже орчата пробирались впритирочку?
Впрочем, коридор наконец-то немного расширился, а пол стал значительно ровнее, словно идти приходилось по хорошо протоптанной тропе. Вскоре впереди послышался знакомый Пруту мерный гул водопадов, а после показалось и светлое пятно выхода.
Сунай радостно поднажал, и Прут еле успел схватить его, с трудом нагнав:
– Стой! Куда? Если там светло, значит, коротышки с факелами проход караулят. Или забыл, что над горой сейчас ночь? И слышишь шум воды впереди? Это зал с водопадами. А там коротышек всегда много.