– Это слишком долго, – с сожалением заметил Прут. – Выбора у нас нет.
– Что это? Ух ты! Смотри, что я нашёл, – завозился вдруг рядом приятель и, нащупав Прута, передал ему небольшой кожаный бурдючок. – А я думаю, что это мне под боком мешается такое странное?
Бурдючок оказался почти полным. Прут откупорил сосуд, принюхался, а после даже и глоток сделал.
– Живица, – обрадованно заключил он, – снадобье лечебное. Муайто говорил, что было оно у него, да потерялось. Так вот, значит, где обронил он его!
– Скажи, – отозвался тут же Сунай, – а ведь у твоего Муайто плечи наверняка пошире наших были? И он ведь точно не через те дырки отсюда выбрался?
– Это да, – призадумался Прут. – И через водопад, я знаю, не выплывал он до нас. Выходит, по-другому отсюда ушёл. И раз живицу тут обронил, возможно, через этот самый лаз выбирался. Надо бы проверить, насколько он вглубь идёт. Нака пока вот, сделай глоток, – протянул он другу живицу. – Я уже даже чуть согрелся, и сил сразу прибавилось. Хорошее снадобье, полезное.
– Потому и редкое, – согласился Сунай, принимая бурдючок. – Не зря его у нас только Главный шаман варит, никому другому не доверяя, и воинам потом лишь на случай крайней нужды выдаёт. Представляю, как Муайто огорчился, когда пропажу обнаружил.
– Ну, зато нам его живица кстати пришлась. Привяжи бурдючок к своему поясу да смотри не потеряй. А то проход-то тесноват, на четвереньках по нему пробираться придётся.
– Не переживай, у меня не пропадёт, – заверил Сунай. – Давай только на всякий случай ещё по глотку сделаем и полезем дальше путь разведывать.
– Подожди немного. – Отпив ещё чуток снадобья, Прут вытащил из кармана набор для розжига, чудом сохранившийся во время долгого заплыва. И это ещё хорошо, что он его в пещере трогла в мешок убрать не успел, иначе бы точно потерял. – Я тут у коротышки одного факел отобрал. Надо бы его запалить, да намокло всё. Обождать бы немного, чтоб высохло. Заодно отдохнём и просушимся.
– Как думаешь, – чуть помолчав, спросил Сунай, – твой друг Муайто смог сделать то, ради чего остался, и выбраться потом отсюда?
– Очень надеюсь, что смог, – вздохнул Прут, сам не раз задававшийся этим вопросом и сильно терзаемый сомнениями. – Он хотел уничтожить осколок Зеркального Портала, чтобы помешать коротышкам связываться со Злыми Богами. Когда мы нынче были в Жертвенном зале, я не увидел под потолком луча света от осколка. Хотя он даже ночью направляет в пещеру свечение луны. Но я мог просто не заметить луч из-за коротышек – так те размахивали факелами, окружив нас. А в реке я уже и не смотрел наверх.
– Значит, – подытожил Сунай, – возможно, что у Муайто и не вышло ничего. Тогда понятно, откуда дракон взялся с магом чужемирным. Сумели бы его серые вызвать и сюда через портал перетащить?
– Не, – замотал головой Прут, хотя Сунай всё равно не мог видеть его в темноте, – коротышки не смогли бы портал сделать. Их шаманы на такое вряд ли способны. Они мертвяками-то с трудом управляют, силу у Злых Богов беря. Скорее, пришлые маги сами как-то сумели проход между мирами открыть. Может, им уже и не нужен был осколок тот.
– Всё может быть, – не стал спорить Сунай. – Но, пусть даже не смог Муайто справиться, нам сейчас важнее, чтобы у него вышло выбраться из пещер. А то, может, зря мы радуемся, что он через проход этот пробирался. Вдруг он заблудился, да так где-то и сгинул.
Прут ничего не ответил. Понимал, что приятель может быть прав, но озвучивать это не захотел. Уж лучше на хорошее надеяться, чем в плохое верить. Иначе руки совсем опуститься могут, и тогда точно беда, не справиться им со всеми испытаниями. Но и на то, чтобы подбодрить Суная, не хватило ему собственной уверенности.
Отдыхали долго, но по пути, вероятнее всего выбранному и Муайто, отправились всё же в темноте: отсыревшее кресало никак не хотело высекать искры. Пришлось отложить розжиг на потом.
Высота прохода действительно позволяла либо идти, неудобно согнувшись в три погибели, либо ползти на четвереньках, что было не очень-то и приятно. Вода, похоже, редко сюда проникала, только когда ледники на горе хорошенько подтаивали и уровень в реке сильно поднимался. Поэтому не удалось воде в достаточной мере сточить и закруглить острые каменные выступы, торчащие отовсюду. Пока пробирались ребята по этому лазу, исцарапали все ладони и локти с коленками.
В башмаках противно хлюпала вода. Мокрая одежда липла к телу и холодила. А раздеться, чтобы отжать килт, штаны и рубаху, сделав их хотя бы немного посуше, теснота совершенно не позволяла.
Но что самое неприятное, чем дальше Прут с Сунаем пробирались, тем всё явственнее ощущался наклон прохода вниз. И это при том, что ни высота, ни ширина его больше не становились. Наоборот, Пруту, ползущему впереди, казалось, что с каждым шагом эта извилистая каменная кишка становилась всё теснее и теснее.
В какой-то момент сомнения настолько охватили разум, что желание выбраться через водопад из горы, вернувшись прямо сейчас назад к озеру, стало казаться наиболее правильным решением назревающей проблемы.
Вдруг коридор круче вниз забирать начнёт или ещё больше сузится, совсем непролазным став? Тогда ведь развернуться, чтобы отправиться назад, возможно, больше и не получится. Задом пятясь, тоже выбраться вряд ли выйдет. Застрянут оба в этой трогловой каменной кишке да так навсегда тут и останутся.
За спиной громко пыхтел Сунай. Хотя пробираться за более крупным товарищем ему вроде полегче должно было быть. Видать, всё равно утомление брало своё, даже несмотря на выпитую живицу.
Прут же устал ещё сильнее. Да к тому же сомнения вперемешку с постепенно появившимся страхом сжимали сердце всё больше и больше, заставляя его учащённо трепыхаться в груди. А проход всё круче и круче наклонялся вниз, даже не думая поворачивать кверху. Ладно хоть сужаться перестал. И даже, как Пруту показалось, наоборот, чуть расширился.
Ну да, вот и плечи перестали уже обдираться, постоянно цепляясь о стены. И потолок стал значительно выше, позволив подняться с колен и полностью распрямиться. А руки даже пришлось развести пошире, чтобы проверять направление движения и, придерживаясь за стены, поменьше о них калечиться.
Правда, наклон коридора настолько резко вниз пошёл, что ребятам вскоре пришлось, чтобы дальше двигаться, развернуться задом наперёд. И медленно спускаться, причём лицом уже даже не к полу, а к круто накренившейся стене, в которую тот пол превратился.
Двигаться таким способом в непросохшей обуви, да ещё и в полной темноте, ничего не видя, на ощупь выискивая очередную опору для рук и ног, – удовольствие малоприятное. К тому же куда более трудное и опасное, чем карабканье по такой же скале наверх. Поэтому и решили остановиться ненадолго, чтобы попробовать факел запалить.
На этот раз и кресалом удалось искры высечь, и факел огнём, пусть и не с первого раза, запалить. Не зря его коротышки соком земли пропитывали. Хоть пламя от того и сильно коптило, но зато появлялась возможность спуск более-менее осматривать.
Казалось, ребята уже вечность спускаются, погружаясь в какую-то бездну, не имеющую ни конца ни края. А потом стена и вовсе превратилась в абсолютно отвесную. Пруту с факелом в руке спускаться дальше стало совсем невозможно.
– Подержи, – передал он факел Сунаю. – Попробую проверить, что там ниже.
Проверил. Вот только ниже стало ещё хуже. Наклон скалы изменился вдруг вообще на обратный. Ноги лишились опоры, и Прут завис на одних руках.
Поочерёдно высвобождая руки, он попробовал нащупать ниже хоть какой-нибудь выступ, за который можно было бы перехватиться. Тщетно. На ноги надежды тоже не было никакой. Они свободно болтались в пустоте, не обнаруживая никаких выступов на стене.
Пришлось, пока не обессилел и не свалился, карабкаться обратно к Сунаю.
– Что делать будем? – обрисовав сложившуюся ситуацию, глянул Прут на товарища.
– Назад подняться у нас сил не хватит. – Сунай, опустив факел, попытался вглядеться в темноту под ногами. – Здесь мы так тоже долго не провисим. Нужно понять, что там внизу.
Прут в ответ даже сказать ничего не успел, а приятель уже выпустил факел из рук. Без всякого стука-бряка тот полетел вниз. Несколько долгих мгновений ребята наблюдали за удаляющимся огнём, после чего послышался всплеск воды и сердитое шипение погасшего факела.
– Ты что наделал, дубина?! – возмутился Прут. – Ты же нас без света оставил!
– Зато теперь точно знаем, что внизу вода и можно прыгать, – невозмутимо парировал Сунай. – А для этого свет особо не нужен.
– Уверен, что воды там не по колено и мы ноги себе не переломаем? – Такая безалаберность приятеля даже немного разозлила Прута. – Или что течением нас опять под воду не затянет? Второй раз нам с воздухом может уже и не повезти.
– Как-то не подумал об этом, – немного смутился Сунай. – Но мне почему-то кажется, что Муайто здесь выбрался. Да и прислушайся, тихо как внизу. Будь река там быстрой и мелкой, мы бы шум услышали. Так что я предлагаю рискнуть.
– Предлагает он, – проворчал Прут, наклоняя голову и прислушиваясь. Снизу действительно не доносилось ни звука. – Я сейчас первым спрыгну, а ты жди. Если всё в порядке, крикну тебе. Если промолчу, лезь обратно и выбирайся через водопад наружу.
– А я думаю, тебе лучше через водопад назад, – воспротивился Сунай. – Ты там уже бывал, лучше сориентируешься. Так что сам жди.
Сказал и вниз сиганул. У Прута аж сжалось всё внутри от неожиданности.
– Вот же гад, – только и выдохнул он с облегчением, когда слишком шустрый приятель через пару мгновений после громкого всплеска прокричал, что всё нормально и можно за ним смело прыгать.
Прут свесил ноги, удерживаясь одними лишь руками. Отклонил голову чуть назад, чтобы при падении носом по камню не проехаться, и, соскользнув со скалы, ухнул вниз.
Несколько мгновений полёта – и он шумно ушёл под воду, хорошенько окунувшись с головой. Заработал руками-ногами, выгребая на поверхность и в очередной раз проклиная ледники, питающие подгорную реку и делающие её такой холодной.