Окончила Университет имени Джорджа Вашингтона в 2012 году (текущая плата за обучение с учетом расходов: 70 443 доллара в год) со степенью бакалавра истории искусств, потом несколько лет проработала менеджером по связям с общественностью в технической фирме, создававшей приложения для соцсетей. Изабель была указана в пресс-релизах в качестве контактного лица. Именно в этот период и погибли ее родители Артуро и Иветт.
Артуро эмигрировал из Эквадора в 1971 году, окончив Эскуэла Супериор Политекника дел Литораль с дипломом специалиста по маркетингу, связям с общественностью и технологиям продаж. Нашел работу торгового представителя в небольшой фармацевтической компании «Картон-Фиппс», но уверенно двинулся вверх по служебной лестнице и к 1980 году дошел до поста директора по маркетингу. К 2014 году «Картон-Фиппс», или «К-Ф», продемонстрировала рыночную капитализацию 37 миллиардов долларов.
И после гибели Артуро и Иветт при крушении их «Цессны CJ3» после взлета из аэропорта Тонконтин в Гондурасе Изабель Роблс стала единственной наследницей многомиллионного состояния семьи.
Изабель Роблс распоряжается наличными в банках, миллионами в акциях и ни перед кем не отчитывается. У нее есть и время, и средства, чтобы свести счеты.
В истории Кристофера оказалось больше загогулин, чем на восточном ковре. Аресты за хранение, хранение с целью продажи, хранение с целью распространения, сопротивление аресту, бродяжничество и множество обвинений в нарушении общественного порядка. Провел полгода в лечебном учреждении «Уайткэпс» под Вейлом, штат Колорадо. Не владел никакой собственностью, что ничуть не удивило Рейчел. Трудновато вообразить, чтобы банки с ног сбивались в стремлении ссудить его деньгами, и даже если Изабель жаждала выступить его гарантом, то наверняка знала, что Кристофер, живущий сам по себе, — прямая дорога к катастрофе. Таким образом его и угораздило жить с четой молодоженов Драммонд.
Рейчел открыла «Фейсбук»[42]. Подлинных профилей в социальных сетях у нее нет, но несколько лет назад она создала псевдоним исключительно с целью шпионить за детьми и время от времени делать как раз то, чем сейчас и занята. Поискав, нашла учетную запись Кристофера Роблса. Изрядная часть его профиля была не видна с правом доступа только для друзей, но с дюжину фоток он запостил на публичное обозрение.
Одно фото сразу привлекло ее внимание: Кристофер Роблс вместе с двоими другими стоит перед серой кирпичной стеной, расписанной граффити, держа тот самый «ЗИГ Зауэр», с которым вломился к ней в дом. Ствол Роблс со злобной ухмылкой выставил перед пахом. Подпись гласила: «Оба заряжены и на взводе».
Тонко.
Но куда больше Рейчел обеспокоили два человека по обе стороны от Роблса. Слева от Роблса стоял прямо-таки левиафан. Латиноамериканец, не меньше шести футов четырех дюймов и ближе к четырем сотням фунтов, чем к тремстам. Причем далеко не одного жира. Его предплечья, сплошь покрытые татуировками, так и бугрились мышечной массой. А одинокая синяя слеза, вытатуированная прямо под левым глазом чернилами, наиболее распространенными в тюрьмах, свидетельствовала, что по натуре он отнюдь не пацифист.
Правой рукой он облапил Роблса за плечи. А в левой держал «Дезерт Игл Марк XIX» 50-го калибра. Один из мощнейших пистолетов на свете.
По сути, поскольку «Дезерт Игл» работает за счет отвода пороховых газов в отличие от большинства пистолетов, использующих ударный принцип или отдачу, он имеет больше общего с автоматом АК-47, чем с другими пистолетами. А еще он чудовищно популярен в кино, потому что выглядит клево. Но этот клевый ствол способен остановить носорога на полном скаку.
Справа от Роблса была женщина примерно пяти футов шести дюймов, смахивающая на ходячую картину, с телом, покрытым татуировками с головы до пят. В губе у нее блестело кольцо, а через нос был продет чуть ли не обруч, соединенный цепочкой с одним из десяти колечек в ухе. Она щеголяла зеленой прической пикси[43], шортами из обрезанных джинсов и застиранной лиловой майкой с принтом окровавленных костяшек на груди.
Но внимание Рейчел привлек отнюдь не ее вид — Рейчел и сама проходила этап шпаны, когда была помоложе, — а висящая у бока полуавтоматическая винтовка «Ругер AR-556».
Подпись под фото гласила: «Вместе по жизни. Вместе до смерти. Пули и кровь».
Да уж, подобных дружков так и хочется привести домой, чтобы познакомить с родителями.
Кореша Роблса на фото были снабжены всплывающими ссылками. Латинский Халк оказался Нестором Агийяром, а девица с последствиями атомной войны на голове — Стефани Стайнман.
Рейчел кликнула по обоим их профилям, и сердце у нее оборвалось. Оба запостили одно и то же фото в одно и то же утро. Кристофер Роблс в смокинге, волосы подстрижены и расчесаны на пробор. Чисто выбрит, а сияющая на лице улыбка совершенно искренняя. Земля и небо с выдохшимся обдолбанным утырком, явившимся к ней в дом. В нижнем правом углу метка времени. Сопоставив эту дату с результатами поиска по Изабель Роблс, Рейчел убедилась, что фото сделано за два года до обручения Изабель с Николасом Драммондом.
Подпись Нестора гласила: «Покойся с миром, Дикий Крис. Не забудем».
Стефани: «Навсегда в нашей памяти».
Под надписью Стефани была ссылка на «Ютуб». Нажатие перебросило Рейчел к знаменитой сцене из «Криминального чтива», где Сэмюэл Л. Джексон цитирует 25:17 из книги Иезекииля какому-то бедолаге-чмошнику, прежде чем нашпиговать его свинцом так, что впору устраивать завод по производству грузил. Убавив громкость компьютера, Рейчел просмотрела сцену от начала до конца.
«И совершу над ними великое мщение наказаниями яростными; и узнают, что Я Господь, когда совершу над ними Мое мщение».
Закрыв страницу браузера, Рейчел подумала о том, что Николас Драммонд сказал о друзьях Криса.
«Скажем просто, у них на дороге лучше не вставать».
И пробормотала два слова:
— Твою. Мать.
Глава 21
Серрано и Талли гнали по шоссе I-84 Запад в «Краун Вик» к поселку Розенвуд в десяти милях к западу от Эшби. Розенвуд — маленькое, по большей части пасторальное местечко с населением менее двадцати тысяч, ограниченноое рекой Эшби с севера и состоящее в основном из не очень больших административных зданий, занятых семейными медицинскими и страховыми конторами, и односемейных жилищ в стиле ранчо. Будь у Эшби бюджет Чикаго, тогда у Розенвуда был бы бюджет Эшби. Цены на рынке жилой и коммерческой недвижимости в Розенвуде невысоки, и благодаря этому он привлекателен для компаний, располагающихся в Эшби, Пеории и Чикаго и обслуживающих эти города.
Главная претензия Розенвуда на славу сводится к тому, что это родина уважаемого, видного, высокочтимого изобретателя Виктора Малориано. Малориано был ботаником, которому в один прекрасный день надоели непроходящие красные вмятины по бокам носа, и он наклеил на оправу две силиконовых подушечки для защиты кожи. Два года спустя он запатентовал носоупоры, а в 1981 году продал патент за 20 миллионов долларов производителю очков. Вскоре после этого Малориано рехнулся и начал похищать собак из домов. Когда же в полицейский департамент Розенвуда поступила жалоба его соседа на нескончаемый лай, приехавшие полицейские застали Малориано сидящим в кресле в чем мать родила в окружении не менее двадцати собак разных пород, рыскавших по всему его просторному дому в стиле «искусств и ремесел»[44]. Собак вернули владельцам. Малориано засадили в лечебницу. Вспоминая Малориано, местные предпочитают не отклоняться от темы носоупоров.
Серрано уже собирался отпустить Талли остроту о Малориано, когда его сотовый телефон зазвонил. Вызов от Рейчел Марин. Увидев, кто звонит, Талли закатила глаза.
Нажав на кнопку ответа, Серрано переключил телефон на громкую.
— Миз Марин, как вам обслуживание «Бест Вестерн»?
— Послушайте, детектив. — Она явно пропустила вопрос мимо ушей. — Мне нужно, чтобы вы для меня проследили за двумя людьми. Зовут Нестор Агийяр и Стефани Стайн-ман.
— Вам нужно, чтобы мы проследили за двумя людьми для вас?! — осерчала Талли. — Миз Марин, мы работаем на штат, а не на вас лично.
— Я могла бы пойти по пути «вы получаете жалованье из моего кармана», но это чересчур шаблонно, а я не такая задница. И это не просьба об одолжении. Вы ведь предупредили меня о том, на что способна Изабель Драммонд, правда?
— Это верно, — подтвердил Серрано.
— Ну вот, я тут немного покопала на Кристофера Роблса, и у него было двое хороших друзей, Нестор Агийяр и Стефани Стайнман. Сегодня они запостили видео, наводящее на мысль, что они хотят отомстить за Роблса, и к тому же, скажем так, любят сниматься с оружием, достаточно мощным, чтобы перебить Мстителей, — после чего продиктовала Серрано правильное написание обоих имен.
Нестор Агийяр. Имя показалось Серрано знакомым. Значит, скорее всего, он натворил каких-то очень плохих дел.
— Кстати, я знаю, что за гостиницей следят ваши люди. В течение дня мои дети в школе. Школа моего сына в четверти часа езды от начальной школы моей дочери. Я не в состоянии уследить сразу за обоими. А если, не дай бог, что-то затевается…
— Я понял, — сказал Серрано. — Давайте позвоню в отделение и попробую организовать кого-то для присмотра за ними в течение дня. А мы пока что проверим Стайнман и Агийяра и узнаем, есть ли основания для беспокойства.
— Спасибо, детектив.
— Не проблема. Берегите себя. Звоните, если что понадобится.
— Позвоню.
Марин дала отбой. Серрано убрал телефон в карман.
— По-моему, ты на нее запал, — ухмыльнулась Талли. Серрано постучал пальцем по подбородку.
— Нестор Агийяр, — задумчиво произнес он. — Что-то брезжит. Что, вероятно, не сулит Рейчел ничего хорошего. Кто там сегодня начальник дежурной смены?