Ибн Сина добился больших успехов в расширении представлений об анатомии сердца. Он описал артерии, выходящие из левой половины сердца (аорту и ее ветви) и говорил о разнице в толщине левой (толстой) и правой (тонкой) стенок желудочков. Кроме того, он описал временной промежуток между сокращениями предсердий и желудочков (атриовентрикулярную проводимость). К сожалению, он же утверждал, что количество и качество волос на груди связано с силой сердца.
В «Каноне врачебной науки» Ибн Сина писал: «Сердце — это корень всех функций, и оно наделяет функциями питания, жизни, восприятия и движения несколько других членов». Он считал, что душа использовала сердце как посредника, чтобы управлять органами и генерировать телесное тепло.
Как и Гален, он писал, что горячее сердце производит «внутреннее тепло», и, подобно древним китайцам, считал, что оно управляет остальными органами тела. Правда, он утверждал, что в мозге сосредоточены пять внутренних чувств: здравый смысл, мышление, воображение, способность к оценке и память. По мнению Ибн Сины, внутренние чувства управлялись бестелесным разумом («я»), и эта концепция мало отличается от современных представлений о душе.
Алауддин Абуль-Хасан Али ибн Абу Хазм аль-Кураши ад-Димашки из Дамаска (1213–1288), известный как Ибн ан-Нафис, подверг сомнению некоторые представления Галена и Ибн Сины о сердце, особенно утверждение о невидимых отверстиях в сердечной перегородке, через которые кровь проходила между левым и правым желудочками.
Благодаря препарированию тел животных (он не любил вскрывать человеческие тела, поскольку это противоречило Корану) он открыл малый круг кровообращения. В «Анатомическом комментарии к „Канону“ Авиценны» он писал:
«Кровь, очищенная в правой полости, должна переместиться в левую полость, где зарождается жизненный дух. Однако прохода между этими полостями нет, и сердце твердо в этой области. Вопреки мнению некоторых людей, там отсутствует как видимый, так и невидимый проход, который, по предположению Галена, пропускал кровь».
В отличие от Галена, считавшего, что сердце получает питательные вещества из крови, протекающей внутри сердечных камер, Ибн ан-Нафис утверждал, что сердечная мышца снабжается кровью из коронарных артерий. Он также оспорил теорию Аристотеля о том, что психические функции (познание, ощущение, воображение и локомоция) происходят от сердца. Он писал, что мозг и нервы холоднее сердца и артерий, поэтому вполне логично, что источником психических функций был мозг.
Пока Европа томилась в Темных веках, исламские ученые и врачи изучали труды древних греков и римлян, совершали новые открытия и расширяли знания о сердце и теле. По окончании Средних веков европейцы начали изучать работы исламских ученых и признали важность их вклада в медицину и понимание анатомии сердца (не забывайте, что они называли Ибн Сину «принц врачей»).
В «Общем прологе» к «Кентерберийским рассказам» (Джеффри Чосер[64], ок. 1400 г.) один из паломников, врач, который направляется из Лондона в Кентерберийский собор, называет ар-Рази (Разеса), аль-Маджуси (Хали Аббаса), Ибн Сину (Авиценну), Гиппократа и Галена историческими фигурами, благодаря которым он обучился медицине.
9Холодное сердце викинга
И впрямь он Вальтьову Вильяльм, смерть, неверный, — Правил с юга ливший Кровь рекой — подстроил.
Викинги сыграли важную роль в Северной Европе в Средние века. Их эпоха, продлившаяся с VIII по XI век, характеризовалась масштабными миграционными и коммерческими перемещениями, а еще грабежами. Исландский поэт и историк Снорри Стурлусон — автор «Круга земного», сборника биографических рассказов о норвежских и шведских королях IX–XII веков[65]. В эпиграфе к этой главе идет речь о норманнском короле Вильгельме Завоевателе, у которого было холодное сердце, что считалось положительной характеристикой среди викингов. Сердце труса было большим, теплым и дрожащим, а у храбреца — маленьким, холодным и твердым. В древнескандинавском языке слово hjarta обозначало сердце как мышцу или как вместилище эмоций. Его также можно перевести как «храбрый сердцем».
В скандинавской героической поэме «Гренландская Песнь об Атли» (XI в.) Гуннар и его брат Хёгни оказываются пойманными людьми Атли (предположительно Атиллой и гуннами). Атли желает получить их тайные сокровища и требует, чтобы Гуннар раскрыл их местонахождение. Тот отвечает:
Пусть сердце Хёгни
В руке моей будет.
Атли соглашается, и Гуннару приносят сердце на блюде:
Тут лежит сердце
Трусливого Хьялли,
Это не сердце
Смелого Хёгни, —
Даже на блюде
Лежа, дрожит оно, —
У Хьялли в груди
Дрожало сильнее!
Людей послали за сердцем Хёгни:
Вождь рассмеялся —
Страха не ведал он, —
Когда грудь рассекли
Дробящего шлемы
И сердце на блюде
Подали Гуннару.
Когда Гуннару принесли сердце брата, он сказал:
Тут лежит сердце
Смелого Хёгни,
Это не сердце
Трусливого Хьялли,
Оно не дрожит,
Лежа на блюде,
Как не дрожало
И прежде, в груди его!
Тогда Гуннар рассмеялся над ними, потому что теперь, когда брат был убит, он стал единственным, кто знал местоположение клада. Несмотря на пытки, он не назвал его. В итоге мучители сдались и бросили его в яму с гадюками, где он умер, играя на арфе.
Вообще, викинги были земледельцами и воевали только часть времени (в войнах участвовали и мужчины, и женщины), но храброе, твердое и холодное сердце было их идеалом.
В «Саге о Вольсунгах» (XIII в.) Сигурд, легендарный убийца драконов, говорит: «Когда доходит до боя между мужами, лучше тут служит человеку храброе сердце, чем острый меч» (пер. Б. И. Ярхо).
«Беовульф» — это древнеанглийская эпическая поэма, рассказывающая историю гаутского героя. Беовульф приходит на помощь Хродгару, королю данов. На Хеорот, дворец Хродгара, напало чудище Грендель. События развиваются в Скандинавии в VI веке. В самой ранней рукописи 975 года (эта история наверняка существовала в устной форме) Беовульф говорит:
Когда он подходит ко мне,
Я стою, а не бегу от его пламени.
Пусть судьба решит,
Кто из нас победит.
Мое сердце твердо,
Мои руки спокойны.
Мне не нужны горячие слова.
К концу XI века королевства викингов, включая датское Харальда Синезубого и английское Вильгельма Завоевателя, были христианизированы.
Таким образом, викинги в итоге променяли холодное сердце на Святейшее Сердце Иисуса.
10Американские жертвоприношения
В тошкатле, пятом месяце ацтекского ритуального календаря, племя выбирало для почетной миссии молодого человека, основываясь на его внешности. Он должен был обладать гладкой кожей и длинными прямыми волосами. На протяжении следующего года к нему относились как к богу — в буквальном смысле.
Его одевали как Тескатлипоку, бога летнего солнца и ночного неба, который мог сделать так, чтобы урожай созрел, или наслать сильную засуху, губившую растения. Кожу молодого человека красили в черный, и на него надевали цветочный венок, ожерелье из ракушек и множество украшений. Ему предоставляли четыре прекрасных жены, с которыми он мог делать что угодно, и просили ходить по городу, играть на флейте и нюхать цветы, чтобы люди могли поклоняться ему.
Ровно через год этот человек в образе бога поднимался по ступеням храмовой пирамиды. Оказавшись на вершине, он ломал флейту и на глазах у поклоняющейся ему толпы ложился на каменный алтарь. После этого четыре жреца держали его за руки и ноги, а пятый разрезал верхнюю часть живота. Затем жрец засовывал руку в рану и вырывал сердце молодого человека.
Считалось, что если поднять бьющееся сердце к небесам в качестве подношения, боги обязательно пошлют достаточно солнца и дождей, чтобы урожай созрел (рис. 10.1).
Рис. 10.1. Ацтекское ритуальное жертвоприношение. «Кодекс Мальябекки», лист 70. Источник: Фонд продвижения исследований Мезоамерики/Wikimedia Commons/общественное достояние
После этого выбирали нового счастливца, которому предстояло находиться в образе Тескатлипока в течение следующего года.
Ацтеки жили на территории нынешней Центральной Мексики (1325–1521) и верили, что человеческое тело служит временным домом трех душ, находящихся в разных его частях[66]. Это было поразительно похоже на теорию о трехчастной душе Платона, Галена и ар-Рази. Тоналли была в голове и отвечала за разум, бодрость и энергию для роста и развития. Она могла покидать тело во сне или во время ритуальных галлюцинаций. Тейолия, находящаяся в сердце, была источником знаний, мудрости и воспоминаний. В отличие от тоналли, она не могла покинуть тело, пока человек был жив, и считалась его бессмертной частью, которая переходила в загробную жизнь. Ихиотл, живущая в печени, контролировала страсти, эмоции и желания.
Ацтеки считали, что познать теотль, божественную энергию, можно с помощью сердца[67]. Расположенное между головой и печенью, оно занимало центральное положение, чтобы пользоваться разумом головы и страстью печени. Эта концепция почти не отличалась от идеи Аристотеля о центральном положении души в сердце.