[140]. Этот итальянский ученый, рожденный в год публикации Гарвеем работы о насосной функции сердца и циркуляции крови, исследовал артерии и вены в легких лягушки с помощью нового приспособления под названием «микроскоп». Он заметил, что капилляры соединяли крошечные артерии, артериолы, с венулами, или мельчайшими венами. Капилляры были повсюду, и их стенки были толщиной всего одну клетку. Ни одна клетка организма не находилась на расстоянии более 20 микронов (около трети диаметра волоса) от капилляра.
Ричард Лоуэр, который якобы первым заявил об обогащении крови кислородом в легких, провел переливание крови в 1669 году, соединив артерии двух собак с помощью гусиного пера. Позднее он сделал то же самое между «нежным» барашком и психически нездоровым мужчиной по имени Артур Кога[141]. Пациент пережил процедуру и получил 20 шиллингов, которые потратил на выпивку, но его психическое состояние не улучшилось. Исследования переливания крови были поставлены на паузу еще на 100 лет.
Раймон де Вьессен, французский профессор анатомии, в 1706 году опубликовал книгу «Новые открытия о сердце», в которой детально описал анатомию его кровеносных сосудов: коронарных артерий и вен[142]. В «Трактате о структуре сердца и причинах его естественного движения» (1715) Вьессен подробно описал перикард (мешок, внутри которого содержится сердце), ориентацию мышечных волокон (1500 годами ранее Гален выделил три направления), первые клинические проявления стеноза митрального клапана (сужение) и регургитации аортального клапана (подтекание), а также результаты вскрытия тел пациентов с этими проблемами.
Сердце и кровеносная система стали прерогативой врачей и ученых, однако сердечные заболевания продолжали считаться крайне редкими. В «Энциклопедии» (1751) Дени Дидро и Жан Лерон д’Аламбер писали: «Вообще говоря, можно сказать, что болезни сердца встречаются редко». В I веке Плиний Старший писал: «Сердце — это единственный внутренний орган, которого не касаются болезни и который не продлевает страдания». Правда, в эпоху промышленной революции представления о болезнях сердца изменились. В XIX веке врачи поняли, что боли в груди связаны с сердцем и несут в себе смертельную опасность. Они стали более распространенным явлением, поскольку продолжительность жизни людей увеличилась. В Соединенных Штатах до 1800 года она составляла менее 30 лет, но к 1917 году достигла 54 лет (для сравнения: в 2019 году — 79 лет)[143].
Хоть и было признано, что сердце — это орган, подверженный заболеваниям, в литературе, музыке и повседневной жизни оно осталось символом любви. Первые открытки ко Дню святого Валентина появились в 1700-х годах, и на них были сердца.
В 1733 году Стивен Хейлз, английский священник и ученый, измерил кровяное давление у нескольких видов животных путем введения тонких латунных и стеклянных трубок в артерии и фиксации высоты, до которой поднимался столб крови. В книге «Статистические очерки: гемостатика, или Содержание некоторых гидравлических и гидростатических экспериментов, проведенных на крови и кровеносных сосудах животных» он описал первую процедуру измерения кровяного давления:
«Я приказал привязать живую кобылу так, чтобы она лежала на спине. Она была ростом 14 хэндов и прожила 14 лет. У нее был свищ на холке, и она не была ни слишком тощей, ни слишком полной. Вскрыв левую бедренную артерию приблизительно в трех дюймах от живота, я ввел в нее латунную трубку 1/6 дюйма в диаметре. Затем с помощью второй латунной трубки, свободно входящей в первую, я зафиксировал стеклянную трубку практически такого же диаметра и длиной 9 футов. Затем, когда я убрал лигатуру с артерии, кровь поднялась в трубке на 8 футов и 3 дюйма перпендикулярно выше уровня левого желудочка сердца. Однако она не достигла полной высоты сразу же… Достигнув предельной высоты, она поднималась и опускалась с каждым ударом сердца на 2, 3 или 4 дюйма».
Прошло еще 163 года, прежде чем кровяное давление стало точно и регулярно измеряться у людей.
Прослушивание сердца практиковали еще в Древнем Египте. Гиппократ описывал, как он прикладывал ухо к груди пациента, чтобы оценить звуки сердца и легких (прямая аускультация)[144]. Он писал, что у одного умирающего пациента услышал звук, напоминающий «кипящий уксус». Это классическое описание того, что сегодня известно как острая застойная сердечная недостаточность. Более чем через 1000 лет Гарвей, также прибегая к прямой аускультации, описал звуки сердца как «два треска водяных мехов, поднимающих воду». Практика прикладывания уха к груди пациента продолжалась до 1816 года, пока Рене Теофиль Гиацинт Лаэннек (1781–1826) не изобрел стетоскоп[145]. Он увидел, как дети играют с бревном во дворе Лувра: они прикладывали ухо к одному его концу, в то время как противоположный царапали иголкой. Бревно передавало и усиливало звук царапанья. Лаэннек, всю жизнь игравший на флейте, вдохновился. В трактате «Об опосредованной аускультации» (1819) он пишет:
«В 1816 году ко мне обратилась молодая женщина, имеющая общие симптомы больного сердца. В ее случае перкуссия и прикладывание руки не имели смысла по причине большой упитанности. Поскольку другой, только что упомянутый метод [прямая аускультация] был неприемлем из-за возраста и пола пациентки, я вспомнил простой и хорошо известный факт об акустике… большую отчетливость, с которой мы слышим царапанье булавки по одному концу бревна, приложив ухо к другому. Вспомнив об этом, я незамедлительно скрутил лист бумаги в цилиндр, а затем приложил один его конец к груди пациентки, а второй — к своему уху. Я был немало удивлен и счастлив, обнаружив, что теперь могу воспринимать деятельность сердца гораздо яснее и отчетливее, чем когда-либо был в состоянии сделать с помощью непосредственного прикладывания уха к груди».
Врачи и ученые XVIII–XIX веков начали разрабатывать методы лечения некоторых заболеваний сердца, например водянки (отек мягких тканей, особенно ног, из-за скопления жидкости; сегодня мы называем это эдемой вследствие застойной сердечной недостаточности). Уильям Уизеринг (1741–1799), британский врач и ботаник, провел оценку народного средства от водянки. Лекарство состояло более чем из 20 трав. Он определил, что активным ингредиентом была наперстянка. Используя своих бедных пациентов для тестирования средства, он пришел к выводу, что оно эффективно сокращает отек, связанный с водянкой. «Доклад о наперстянке и ее применении в медицине» (1785) стал первым систематическим описанием того, как растение может использоваться в лечебных целях, в данном случае при сердечной недостаточности.
К началу XIX века врачи начали понимать, что сердце уязвимо и физический осмотр может помочь диагностировать сердечное заболевание. Врачи-ученые начали называть болезни демистифицированного сердца: стенокардия (боли в груди или сердце), эндокардит (инфекция сердца или его клапанов), перикардит (воспаление сердечной сумки) и инфаркт миокарда (сердечный приступ). Термин «атеросклероз» (от греческого arteria — «артерия» и sclerosis — «затвердение») был введен в 1833 году французским патологоанатомом Жаном Лобштейном для описания заболевания, при котором кальцифицированный жир скапливался на внутренних стенках артерий, сужая их просвет и делая тверже.
Уильям Хеберден выступил с докладом в Лондонском королевском колледже врачей в 1768 году о пациенте, испытывавшем давящее ощущение в груди в ответ на физическую нагрузку[146]. Боль проходила в состоянии покоя. Он назвал это заболевание «грудная жаба». Следует отметить, что Хеберден сначала ошибочно думал, что она вызвана язвой желудка, а не проблемами с сердцем, однако правильно заметил, что при ухудшении состояния пациент мог внезапно потерять сознание и умереть.
Только 40 лет спустя сэр Томас Лаудер Брантон предложил амилнитрат в качестве лекарства от грудной жабы, который также использовался как средство первой помощи при отравлении цианидом и добавка к дизельному топливу (ускоряет его воспламенение). Он хорошо облегчал боль в груди, но не сопутствующие пульсирующие головные боли. Позднее он попробовал родственное соединение нитроглицерин и заметил, что оно еще эффективнее борется с болью в груди. Да, нитроглицерин — активный ингредиент динамита.
Дэниел Хейл Уильямс, врач с афроамериканскими, шотландскими и ирландскими корнями, основал Провидентскую больницу округа Кук в Иллинойсе в 1891 году, которая стала первым в стране медицинским учреждением, где работали чернокожие врачи и медсестры. Эта больница стала для афроамериканцев альтернативой переполненным благотворительным медицинским учреждениям. Расширив ножевое ранение, полученное пациентом в 1893 году в результате драки, Уильямс смог осмотреть сердце и сшить перикард (сердечная сумка) кетгутовой нитью[147]. Это событие положило начало хирургии сердца. Двумя годами ранее алабамский хирург Генри Далтон провел похожую операцию на пациенте с ножевым ранением, но его статья вышла уже после статьи Уильямса. Хотя это были операции не на самой сердечной мышце, а на окружающем ее перикарде, это положило начало новой эре хирургии сердца.
Первая настоящая операция на сердце состоялась в 1896 году, когда Людвиг Рен из Франкфурта, Германия, засунул палец в сердечную мышцу 22-летнего садовника, получившего ножевое ранение в сердце во время прогулки в парке.
«Давление пальца контролировало кровотечение, но мой палец то и дело соскальзывал с быстро бьющегося сердца. Мои прикосновения не влияли на сердечные сокращения». Он успешно зашил отверстие в сердце кетгутовой нитью. «Первый шов остановил поток крови. Наложение второго шва было значительно облегчено силой сцепления первого. Было крайне тревожно видеть, как с каждым прохождением иглы сердце останавливается в диастоле. После третьего шва кровотечение полностью прекратилось. Сердце с трудом сократилось, а затем возобновило мощные сокращения. Мы вздохнули с облегчением»