— Завтрак надо сначала поймать, — ответила она. — У нас все общество держится на традициях. Сначала утренняя рыбалка, а вот только потом — завтрак. Если повезет.
— Кто-то придет меня тренировать? — я продолжил ночной разговор. — Я бы очень хотел увидетьхоть одного шагающего. А то как-то до сих пор не сподобился.
— Никто не придет, и особенно шагающий. Вас и близко друг к другу не подпустят, и особенно сейчас. Я попробую, хоть это и не моя специализация. У нас начальство — как те же дети. Пока тебя не видно, о тебе не слышно, ты ни с кем не контактируешь, то вроде бы и все в порядке, режим не нарушен. Начнем с того, что ты должен понять, что ты и не умеешь ничего!
Почему-то я снова подумал, что она о сексе. Потом перебрал события прошедшей ночи, и попытался себя убедить, что она точно не о нем. И тут же подумал теперь о том, почему на этом острове я уже в который раз не чувствую в себе обычной уверенности. Синдром узника?
— Конечно, кое в чем ты разбираешься неплохо, — тут же успокоила меня она. — Но я не про навыки в стрельбе, или ловле рыбы, или…
Она слегка шевельнула бедрами.
«А вот это точно про ночь под звездами» — подумал я.
— Но у шагающих особые умения. Навыки шагающих, а не просто умения бегать или прыгать. И некоторые мы научились развивать.
— Делать шагающих?
— Нет! — она затрясла головой, как будто сама мысль об этом была кощунственной. — Шагающий ты, или обычный человек — это от природы. Но если ты уже шагаешь между мирами, то мы можем помочь сделать этот процесс хоть немного более управляемым.
Вся цепочка камней псевдолески дрогнула, и вопрошающая умело подсекла. На что-то нажала, и рыбу начало постепенно подтягивать к берегу.
Камни то и дело останавливались, иногда казалось, что даже сдавали назад.
— Слабая удочка, — словно извиняясь, пояснила девушка, — старая модель, зато надежная. Немного медлительно, зато связь не порвется.
Через минуту некрупная рыбина была уже на берегу, еще через пять — на жаровне, вроде и электрической, но вновь без малейших признаков проводов. Может, аккумулятор, может, беспроводная передача энергии. Этот мир был где-то далеко впереди по одним вещам, а где-то невообразимо в стороне по другим.
— Самое простое, чему ты можешь учиться, и чему мы действительно умеем учить — это шагнуть из мира. Принцип простой. У каждого шагающего свой ритм шага. У тебя — в нашем мире около четырех недель, в других немного другие отрезки. Ты можешь шагнуть раньше, если захочешь, или даже позже. На базовом уровне ты и сам это знаешь — ты можешь задержать свой шаг на несколько часов, а тем, чтобы шагнуть раньше, ты просто раньше никогда не занимался. А это может быть очень полезно, по крайней мере иногда.
— Думаю, что те, кто такое умеют, старались выскользнуть от вас как можно раньше, — вставил я.
— Да, отсюда и началось изучение этого навыка Шагающих. Моментально ты уйти все равно не сможешь. Но чем ближе к концу твоего отрезка, тем больше ты можешь влиять на этот процесс. Лучшие могут сокращать время вдвое. То есть обладая этим умением, ты бы смог уйти с острова уже через пару недель.
— Не то, чтобы я спешу, — половина рыбы была прекрасна. Какая-то трава, которой вопрошающая заправила ее при готовке, была не только ароматной, но и придала нотки дыма и копчения, хотя открытого огня не было и в помине. Я внимательно посмотрел на вторую половину, которую не торопясь ела моя спутница. Она ела из тарелки, мне же достался лишь какой-то крупный лист дерева. — Вот из вашего каземата да, я бы смылся при первой возможности. Отсюда-то куда спешить.
— Я тебя и не гоню, — максимально нейтрально ответила она. Явно чтобы вновь не свалиться в обсуждение ночного пляжа под звездами. При этом тарелку с рыбой отодвинула подальше, делиться своей частью она явно не собиралась. — Но навык полезный. Что важно — ты должен хотеть шагнуть, или, наоборот, очень сильно не хотеть уходить. Второе — твой шаг очень сильно провоцируют отражения, и неважно чего, как ни странно. Долго бытовало заблуждение, что отражение шагающего в зеркале — главное. Позже выяснили, что любое отражение, которое ты видишь, провоцирует шаг. Хочешь шагнуть — больше смотри на облака, отражающиеся в воде.
Она махнула на тихую гладь моря. Облака на ней действительно были видны хорошо. Я тут же отвернулся. Как-то переходить к практическому освоению навыка не хотелось.
— Сейчас это неопасно, — успокоила меня спутница. — Ты почувствуешь, когда это начнет на тебя влиять. Через неделю, может чуть больше. Важно также качество зеркала. Чем оно лучше, тем сильнее эффект. Настоящее зеркало лучше воды раз в десять. У нас разрабатывались специальные зеркала, с особыми отражающими эффектами, но сильно далеко все это не продвинулось — может, можно усилить влияние еще на десятую часть, вряд ли больше.
— А телевизор? — уточнил я? Это же тоже, можно сказать, отражение.
— У нас нет телевизоров, ничего похожего. Но все равно — нет, насколько знаем, только живое отражение. Второе, что сильно провоцирует твой шаг, это бодрствование. Не хочешь шагать — засни, это сильно замедлит шаг. Хочешь шагнуть, старайся не спать, день, два — скорее все это спровоцирует переход.
— Странно, — покачал я головой. Сколько же я пробыл во сне в последнем мире, раз все равно меня выкинуло. Или я там умер?
Она задумчиво посмотрела на меня. Я знал этот взгляд, взгляд истинной вопрошающей.
— Только сейчас поняла, что не послушала твой рассказ о последнем цикле. Расскажи.
Старые привычки забываются медленно.
I. Интерлюдия. Знаки
Существуют миры, выжить в которых невозможно. Наверное, есть и такие, в которых все настолько плохо, не приспособлено для существования, что в них я даже не успеваю очнуться.
Но обидней всего вспоминать те места, в которых можно было бы выжить, если знать как.
Если бы на момент прибытия я больше знал, больше понимал, обращал бы внимание на правильные вещи.
Видел знаки.
В мире руин я слишком поздно понял, что третье солнце, то, что поднималось невысоко над горизонтом всего лишь на несколько часов, таит в себе угрозу.
Руины были старые. Человечество вымерло, но впервые появившись на этой планете, я не сразу осознал, почему.
Развалины высоких зданий были опасны. Они продолжали рушиться. Возможно, это стало для меня губительным. Отвлекло от более важных, существенных признаков опасности.
Первое здание развалилось через несколько минут после моего появления. Я и очухаться толком не успел, лишь начал оглядываться по сторонам, уперся взглядом в скелет в истлевшей одежде. Странно, но я помню, что думал не о причинах гибели этого человека, а о том, что одежда на нем испорчена, и использовать ее невозможно.
Как раз в этот момент здание вдалеке рухнуло, развалилось, ломаясь прямо в воздухе.
Затряслась земля, и в нескольких местах обрушились другие здания, поменьше. Одно из них достаточно близко, чтобы меня и все окрестности накрыло облаком пыли.
Может, и не надо винить себя. Может, просто крайне неудачное стечение обстоятельств.
Пыль задержала меня, не дала толком осмотреться. Я слишком поздно понял, что заросли, деревья, вьюны, поднимавшиеся иногда на десятки этажей, все эти растения росли строго с одной стороны зданий, словно прячась от чего-то.
Вид обрушившегося здания, с другой стороны, заставил меня обходить высотки стороной, держаться подальше от строений, быть на открытой местности. И когда взошло злое третье солнце, это оказалось убийственным.
Знаки важны.
Нужно их видеть, нужно обращать на них внимание. Как только ты почувствовал, увидел настоящий знак, после этого остается только недоумевать, как ты мог пропустить его раньше.
Ты же видел его всегда, он впечатан у тебя в мозгу, но тебя что-то отвлекает. Музыка в машине, или кто-то как раз позвонил, когда ты проезжал мимо знака один — двадцать семь. И «осторожно, дикие животные» просто запечатлелось у тебя в мозгу, и в следующий раз ты вспомнил, что видел этот знак в момент, когда, не снизив скорость влетел в выскочившую на дорогу косулю.
Знаки нужно видеть, видеть, и что важнее — осознавать.
Второй раз злое солнце взошло через несколько дней, тоже ненадолго. К тому моменту я нашел приличную одежду, не нашел людей, хотя временами мне казалось, что все-таки какие-то люди там еще были. Не только скелеты на улицах. Не знаю, не уверен.
К повторному восходу злого солнца я сообразил от него спрятаться, только вот было уже поздно. Я уже харкал кровью, покрылся струпьями, и не мог ни есть, ни спать. С трудом заставлял себя пить чудом найденную воду.
До третьего восхода враждебной звезды я не дожил.
Знаки важны.
I. Глава 7. Пионеры
Снова море. Только на этот раз никакого пляжного песочка, ласкового солнышка и свежего бриза.
Мир островов сполна наградил меня за все время, проведенное в заточении. Компенсировал потраченные в замкнутом помещении месяцы. Тихий остров, белый песок на пляже, своенравная красавица все время рядом. Я даже научился рыбачить с помощью местной удочки. Хотя как именно изготавливались снасти для нее, я так и не понял.
Но время прошло, и пришел зов. Мне показалось, или я стал чувствовать его более отчетливо, чем раньше? Вначале я попытался замедлить себя. Стал больше спать, отворачивался от любых зеркал, вообще перестал смотреть в воду.
Но это не устраивало гостеприимную хозяйку:
«Твои навыки не появятся сами по себе. То, что я тебе рассказала, бесполезно без практики, без оттачивания умения в деле. Тебе придется уйти раньше, чем обычно, как бы здорово мы не проводили время… вместе. Пора посмотреть в отражения, и не бояться. Только так ты научишься.»
И я взглянул на себя в зеркало. Вопрошающая приготовила для меня отличные зеркала, настолько чистые и ровные, что порой казалось, что я смотрю в оконный проем, а не в отражение. Это действовало, хотя до последнего я думал, что сильного эффекта все эти приемы не дадут.