Я не осмелюсь спорить с расхожим мнением, что женщины — существа крайне сложные, с запутанными эмоциями, немотивированными поступками. Славящиеся своей непредсказуемостью. Зачем мне спорить с такой красивой легендой. Хочу лишь сказать, что их действия, при этом, остаются простыми, элементарными двухходовыми комбинациями, не требующими многочасового анализа.
Девушка бросает на тебя взгляд, и, если ты не реагируешь правильно, или реагируешь недостаточно быстро, то она теряет к тебе интерес. Все. Девушка не примет этот вызов, не решит взять дело в собственные руки, пойти и познакомиться с понравившимся мужчиной. Девять из десяти — просто переключат внимание на более перспективных кандидатов. Десятая — заберет лучших мужчин на вечеринке. Во всяком случае, попытается это сделать.
А как я знаю из собственного опыта, шансы всегда возникают у тех, кто пытается.
Сегодня, мне нужна эта десятая. Или сотая, не уверен в собственной статистике, никогда ее не проверял. Или любая из оставшихся девяносто девяти, доведенная моим романтичным видом до такого состояния, что готова будет взять инициативу на себя.
Охота в мегаполисе — вещь непредсказуемая, это тоже надо твердо усвоить. Неважно, как ты планировал провести вечер.
Вечер может все решить за тебя.
Поэтому надо знать, что вечер прекрасен сам по себе. Хорошее место, хорошая еда, хорошая обстановка. Если ко всему этому добавится что-то еще — прекрасно. Ну а нет, так нет.
Образ романтика мне к лицу, я это чувствую. Если бы я сам себе не поставил ограничений, то пара красавиц точно благожелательно отнеслись бы к общению со мной. Две очень неплохие девушки, между прочим, сидящих за разными столиками в разных компаниях, но и та, и другая — просто прекрасно выглядящие. Настолько хорошо, что я начал подумывать о некотором послаблении в созданных на сегодня условиях. В конце концов, нужно уметь признавать, что игра проиграна. Попробую в следующий раз… Может, сегодня здесь просто нет нужной мне сотой. Или — нужно еще поработать над образом.
Я не успел.
Женщина подошла сзади, неслышно, так, что я заметил ее лишь когда она положила руку мне на плечо. Я едва сдержался, чтобы не сломать ее, эту руку, но вовремя вспомнил, в каком мире я нахожусь.
Я поднял взгляд. Что же, на мою наживку клюнула великолепная рыбка. Женщина чуть постарше меня, но такая, что выглядела она получше тех молоденьких красавиц, ради которых я чуть не отказался от эксперимента.
Значит, новый уровень все-таки пройден.
— Грустишь? — с легкой улыбкой спросила она. В ее голосе чувствовалась нарочитая хрипотца, такая, какую некоторые женщины имеют от природы, а другие — долго тренируются, чтобы вовремя привносить в тембр отчетливо эротическое звучание. А большинство и не догадывается о подобных возможностях.
Я неопределенно шевельнул головой. Кое-какие заготовки на эту встречу у меня, конечно, были, но эта брюнетка подошла слишком неожиданно, и я просто не успел адаптироваться. Хотя, возможно, это легкое движение и было лучшим вариантом. Чем естественней реакция, тем лучше. Они очень любят эту естественность. А отнюдь не непринужденность и развязность, как думают многие мужчины, путая одно с другим.
— Боюсь, ты так здесь рыбок не поймаешь, — неожиданно произнесла она, усмехнувшись. — Позволишь, я присяду?
Вопрос был явно риторическим, потому что, задавая его, она уже садилась рядом, не дожидаясь, пока я подвину ей стул.
— Женщины любят более активных мужчин, — пояснила она. — А твой поэтичный образ их, конечно, привлекает, но если ты не будешь действовать, то не будут действовать и они.
— А Вы?.. — выдавил из себя я, сознательно не завершая вопрос, позволяя ей ответить так, как бы ей самой хотелось.
— А я подумала, что грех бросать на произвол судьбы такого неопытного парня. Вечер будет значительно веселей с тобой, чем со многими другими. Мне так кажется. Надеюсь, ты не разочаруешь моих ожиданий.
Да уж. С одной стороны, эксперимент увенчался явным успехом. С другой, мне явно нужно еще поработать над подходами. Она совершенно неправильно прочитала тот образ, что я пытался создать.
— Как насчет захватить бутылку «шабли» и поехать ко мне? Если у тебя больше нет здесь никаких дел? — моя новая знакомая явно привыкла сокращать прелюдию до предела.
Я собирался подозвать официанта, чтобы попросить счет, ну и включить в него бутылку белого, конечно…
Но не успел.
«Зов» или «призыв» — то слово, которое приходило мне на ум для описания чувства, возникавшего у меня перед переходом. Никто меня, конечно, не звал, по крайней мере — никто из людей. Всегда можно сказать, что это зов самого мироздания. На мироздание вообще можно вешать все, что угодно. Но мне надо было как-то назвать несуществующее у людей чувство. А это слово — ничуть не хуже любого другого.
Я вытащил телефон, словно на него только что пришло сообщение, и задумчиво посмотрел на экран.
— Я сожалею, — и это была полная правда, я действительно очень сожалел. — Но, получается, у меня лишь пятнадцать минут, после чего мне надо срочно ехать.
Официанта я все же подозвал, но обошлось без вина.
Нам хватило пятнадцати минут на заднем сиденье моей наглухо затонированной машины.
Если без прелюдий, секс занимает не так уж и много времени.
Она была великолепна. Даже там, на заднем сиденье. На имена времени не оставалось. Так что она отложилась в моей памяти как «квики».
Я люблю этот город. Его огни, фонари, его людей. Я люблю женщин этого города.
Призыв никогда не приходит в удобное время. Он может проявиться ночью, во время сновидения, он может прийти прямо в разгар соития. У меня всегда остается время, чтобы подготовиться. Но, зачастую, этого времени остается совсем немного.
Если очень постараться, то можно оттянуть переброску на час, большее мне еще не удавалось. И уже через полчаса — это требует такого сосредоточения, что сильно жалеешь, что не успел откликнуться вовремя.
Именно из-за этого, мне все приходится планировать заранее. У меня всегда оплачены все счета, все штрафы, все парковочные талоны. Кроме квартиры, переход из которой — идеальный вариант, по городу разбросаны еще несколько мест, откуда я могу исчезнуть.
Я гоню, с трудом сдерживаясь, чтобы не превысить скорость. Я бы превысил, но тогда могут остановить, или номер моей машины останется в памяти какой-нибудь бдительной камеры. Не стоит этого допускать.
Но все равно, я еду быстро. Боюсь смотреть в боковые зеркала, а зеркало заднего вида сейчас вообще вызывает у меня ужас. Зеркала начинают меняться. Чужой мир — уже в них. Он проступает, проскальзывает в зеркала сполохами, вставками, фрагментами.
Место должно быть статичным, и в этом всегда есть некий риск. Но, как учил отец, риск есть как в любом действии, так и в бездействии. Можно управлять лишь вероятностями, не более того. Квартиру могут затопить соседи сверху, поэтому она у меня на верхнем этаже, и я лично проверяю трубы в технических помещениях надо мной, чтобы не попасть под безалаберность коммунальных служб. В конце концов, дом может обрушиться. Но вероятность этого мала, и приходится с этим мириться.
К тому же, есть значительно более реальные опасности, еще и в разных мирах, о которых приходится думать.
Но сейчас к квартире я не успевал.
Призыв был слишком силен, и пятнадцать минут с брюнеткой оставили мне еще меньше времени. Но не отказывать же из-за этого женщине.
Теперь эта поблажка превращается в чужой мир, проступающий в зеркалах машины.
Зеркала — вообще очень странная вещь. Они чувствуют приближение мистических событий не хуже кошек. Но кошки не могут показывать свои ощущения, а зеркала вполне способны продемонстрировать все. В зеркалах моей машины проступает другой мир, и поэтому мне нельзя в них смотреть. Можно спровоцировать процесс перехода, и без того слишком неподготовленный.
Зеркала напоминают мне, что другие миры — они не где-то далеко, в тысячах и миллионах световых лет. Зеркала напоминают, что для меня другие миры — прямо за углом. Вот так идешь-идешь, подходишь к углу дома, сворачиваешь, вовремя не оглядевшись по сторонам, а ты совершенно в другом месте. Настолько другом, что вообще не понимаешь, как здесь оказался.
«- Как пройти в мир с пятью лунами? — я начинаю ерничать, и это еще один признак приближающегося перехода. — Очень просто, идите прямо, на перекрестке сразу налево, и вы уже там».
Мне пришлось воспользоваться запасным вариантом. Стоянка на платной парковке, в тихом, проверенном месте, лишенном видеокамер. Никто из охранников не будет проверять, вышел ли я из машины, или не вышел. Куда делся водитель автомобиля, что стоит на парковке который день.
Меня призывал мир холмов и туманов. Эти перемещения и я вместе с ними играли сложные игры со временем. Есть надежда, что здесь мое отсутствие продлится с неделю. Тихая парковка вполне сойдет.
Машина у меня неплохая, но не из тех, на какие зарятся угонщики. Вероятности просчитаны.
Я аккуратно припарковался и осмотрелся.
В этом месте на стоянке не было никого, кто мог бы удивиться, почему из подъехавшей машины так и не вышел водитель. Заглушив двигатель, я продолжил наблюдать за слабо освещенным помещением с низкими потолками.
Перебрался на заднее сиденье, не выходя, не открывая двери. Снаружи, даже если сейчас кто-то бы прошел мимо — на стоянке просто стоит еще один внедорожник. Может, недавно, а может — давным-давно. Если не притрагиваться к горячему капоту, то и не разберешь.
Я лег на сиденье сзади. И прикрыл глаза. Это было не нужно, но давно вошло в ритуал. Чем меньше ощущений остается непосредственно перед переходом, любых, зрительных, слуховых, тактильных, тем лучше. Легче и не так болезнен.
Не потому, что сам переход связан с какой-то болью. Просто смена одних ощущений на другие… моментальная смена, отнюдь не плавная, — бьет по нервам. Это не больно, но болезненно, как удар молотка по колену. Как щекотка. Как продолжение соития после оргазма.