— А дальше? — тихо спросил я.
Слепец впереди пожал плечами, отвечая вместо гвардейца:
— Нам не одолеть весь путь. Но, возможно, мы сможем пройти каждую его часть.
Конечно. Слепой философ. Чего еще стоило ждать.
И мы дотянули до ветерка. Для этого мира — ветерка, так-то это был вполне себе хороший, сильный, хоть и порывистый ветер.
Слепец поднял лицо к небу и произнес:
— Теперь быстрее, у нас времени совсем ничего.
Местные очень хорошо чувствовали свой мир и погоду. От этого часто зависела их жизнь, чему уж тут удивляться. Я лишь отметил это еще раз, потому что в момент, когда слепой произнес эти слова, первый гвардеец как раз вступал в туман.
— Быстрей, бегом, бегом, бегом! — крикнул второй гвардеец.
В городе ударил колокол.
Получилось так, что подувший ветер, словно по волшебству, заставил туман слегка расступиться перед ним, так, что камни на дороге впереди вновь стали видны.
Кусок тропы до первой стоянки-возвышения мы преодолели на одном дыхании. Слепца я и гвардеец, наплевав на приличия, подхватили под руки и просто протащили всю дистанцию. Но даже этого рывка нам хватило едва-едва. В последний момент гвардеец, бежавший первым и не занятый помощью Слепому слегка отстал — и, не останавливаясь, отсек небольшое тонкое щупальце, тянущееся за нами вместе с возвращающимся туманом. Я заметил это лишь краем глаза, было не до того — как раз в этот момент мы выталкивали друг друга на крохотную площадку, которая всего лишь на метр-другой была выше стелющегося под нами тумана.
Как только мы взобрались на наше убежище, слепец спокойно высвободился из наших рук, никак не прокомментировав нашу непрошенную помощь.
— Пожалуйста, — тихо сказал я, не удержавшись и позабыв про слух слепого.
— Да я бы справился, — улыбнулся Слепой, — Но, хорошо, спасибо.
Гвардейцы поменялись. Мой сосед переместился вперед, внимательно оглядывая тропу впереди и выискивая следы щупалец в тумане, второй также тщательно осматривал тропу сзади, следя, не появятся ли приятели отрубленного ими щупальца.
— Ждем, — сказал Слепой. — в этот сезон много коротких ветров. Повезет, они нам помогут.
— Сколько их там? — спросил я, глядя вниз, в туман.
Гвардеец, которому у меня в голове прилипло имя Уно, негромко ответил:
— Бесконечность. Не счесть.
Слепой сказал:
— Вопрос, который интересен значительно больше — как велики наши монстры. Никто никогда не убивал целого монстра тумана. Может — это всего лишь щупальца, а может — за ними в низинах прячутся тела. Мы не знаем.
В это время второй гвардеец, Дуэ, достал моток толстой веревки с небольшой кошкой на конце, и деловито забросил кошку в туман, туда, где заметил смутное шевеление. Словно удил рыбу.
Потащил. Сначала веревка собиралась свободно. Потом резко натянулась и рванула так, что гвардеец по инерции сделал пару шагов вперед, пока не уперся в камень. Подключился второй. Вместе они вытянули самый кончик еще одного щупальца из тумана. Слепец, все это время прислушивающийся к происходящему, уверенно рубанул, отсекая полметра плоти.
Покалеченное щупальце тут же уползло обратно в туман, оставив нам новый трофей.
— А может, они грудятся лишь около людей? — спросил я, присев рядом с кончиком щупальца. Щупальце как щупальце. Присоски, из них сочилась слизь, какие-то мелкие шипы, иногда отравленные, иногда укол от них просто долго не заживает. По мне как-то раз скребануло такое, неделю меняли повязки, и рана все время гноилась.
— А может, — в такт мне ответил Слепой, — на нас выдавливают лишь самых слабых, кому не выжить еще глубже. Мы не знаем. Никто не знает.
— Вы не хотите напасть на монстров сами? — спросил я, беря наизготовку ножи. Туман шевельнулся то ли от ветра, то ли от восходящего по гряде потока, и чуть приподнялся, почти достигнув нашей площадки. Еще одно щупальце попыталось рвануться вперед, рискнув на мгновение покинуть зону, где туман был практически непроглядным.
Я дотянулся до него и коротким движением, со стороны выглядящим почти ленивым, рубанул вдоль него. Не в местных традициях, здесь обычно действовали наверняка. Но продольная рана даже более жестокая. Щупальце дернулось и моментально втянулось обратно в туман.
— Эти тонкие, — заметил Уно, словно говоря о погоде. — у Холма в последнее время толстенные лезут.
— Никто об этом и не думает, — ответил мне Слепой. — тысячелетиями мы защищаем холмы. Так заведено. Почему ты спрашиваешь?
— Просто. Если вы хотите их одолеть, надо знать, что они, эти монстры, такое.
— Одолеть? — пораженно переспросил Слепой. Никто на этой земле, на этих холмах никогда не думал о том, чтобы одолеть стихию. Они существовали в этой реальности всегда, в реальности, в которой внизу, в тумане, жили монстры.
— Когда-то жил солдат, — неожиданно Слепой заговорил вновь, но судя по тону его голоса, он явно не отвечал мне. А если и отвечал, то весьма опосредованно. — Он оказался один в дальнем патруле. И тут начал подниматься туман. Неожиданно, так бывает. Он побежал, но туман, как и монстры в нем, догоняли.
Уно и Дуэ присели на корточки, прислушиваясь к слепцу. Истории здесь любили, но послушать их удавалось нечасто.
— Он бежал и бежал, пока не сумел забраться на валун. Хотел побежать дальше, но понял — что впереди тоже туман. И тоже монстры, их щупальца уже высовывались из тумана. Иногда, крайне редко, туман бывает пустой, — Уно и Дуэ закачали головами, недоверие читалось на их лицах. — Поверьте мне, я знаю, иногда — бывает.
Слепой чувствовал их недоверие, даже не видя их лиц.
— Иногда туман бывает пустой, но не в тот раз. В тот раз он был наполнен монстрами. «Ну хорошо, — подумал солдат, — я пересижу здесь, на валуне». Но в этот момент он почувствовал, как валун закачался, словно кто-то грыз землю под ним…
Рассказчик замолчал, слегка повернул голову в одну сторону, затем в другую, оценивая отсутствующий ветер. И лишь затем продолжил:
— Его гибель становилась неизбежной. И вдруг он увидел крошечные сладкие ягоды, растущие во впадине на клочке земли, прямо на валуне. Он вздохнул, сорвал их, и с наслаждением съел.
Слепой замолчал вновь.
В этот раз он молчал долго, пока Уно не выдержал:
— И⁈
— И подул ветер, — не спеша ответил ему рассказчик. Приподнял голову, подставляя лицо потоку воздуха. Уно тоже повернулся в сторону ветерка.
— Скоро двинемся, — уверенно сказал Дуэ.
Вдали ударил колокол. Только теперь его было почти не слышно.
Скорее, я верил, что колокол до сих пор звучит.
Мы сделали еще с десяток перебежек, более или менее успешных. Один раз не пробежав и трети отрезка, по команде Слепого развернулись и торопливо вернулись назад, на последнюю площадку. Туман поднялся слишком быстро, и лишь чутье слепца и моментальная реакция спасли нас.
И вот мы здесь.
Где-то в середине нашего пути до моста, на достаточно большой площадке. Большой, но не слишком высокой. Следующий перегон был не длинным, но ветер упорно не хотел нам потворствовать. А туман медленно поднимался, с каждой минутой уменьшая чистое пространство.
Гвардейцы то и дело резали и рубили кончики щупальцев на краю тумана, не позволяя монстрам слишком обнаглеть.
Но туман густел.
Щупальца не вырывались из тумана слишком далеко. Лишь самые наглые и нетерпеливые могли дернуться на открытое пространство на пару локтей, но не более. И то, этих, наиболее агрессивных, гвардейцы умело успокаивали лезвиями. Иногда, когда туман останавливался у одной черты, в этом месте возникали небольшие горки, валы мертвой плоти, четко обозначающие, где сейчас проходит линия обороны.
И это еще лучше показывало, что туман наступал. Иногда через минуту, иногда через пять, эти горки накрывало туманом, и я уже не видел, где начался этой бой, теперь его начальные границы были где-то далеко. Мы дрались на маленьком пятачке.
Но и эти границы сжимались. Туман начал стелиться по ногам, мы запрыгнули на камни, установленные здесь когда-то для отдыха путников. Лишь Слепой остался стоять ступнями в тумане, между нами, в импровизированном неправильном треугольнике.
По стелющемуся по земле туману поползли щупальцы. В тонком слое дымки их было отчетливо видно, и пока лишь это нас спасало. Вокруг камней быстро начала нарастать новая баррикада из ошметков мяса.
Слепцу туман не мешал и раньше, для него мало что поменялось. Можно сказать, что он жил в тумане. Он все-таки выдернул оружие из деревянных ножен, очертил лезвием вокруг себя круг, импровизированную границу. Ударил железом по камням.
Это сразу привлекло к нему монстров. Щупальца двинулись к центру, где он стоял, волной, но это волна была прервана быстрым небрежным движением лезвия. Меня всегда восхищала даже не точность движений слепых, и не их обостренные до предела чувства, позволяющие полностью контролировать пространство вокруг, а внешняя небрежность их ударов.
Выглядело, словно Слепому все равно, рубить чудовищ или просто стоять на месте. Казалось, он, с таким же спокойствием, не тратя никаких усилий, мог просто спать.
Оказавшиеся ранеными щупальца отхлынули, тонкий слой тумана на пятачке позволял разглядеть, как они отползают назад. На всю их видимую часть они практически не утолщались, и отсюда нельзя было сделать никаких предположений, как далеко они тянутся и что находится на том их краю.
Идти выяснять это сейчас у меня не возникало ни малейшего желания.
Наша удача не могла продолжаться вечно. Туман поднимался. Мне казалось, что я плохо вижу камень, на котором стою. Яркий день никак не помогал.
Дуэ одним взмахом глевии рубанул еще свору отростков, но в конце лезвие зацепилось за камень, в этот же момент сзади еще одно щупальце вырвалось из тумана и захлестнулось вокруг его ноги.
Рывок был моментальный, но, прежде чем упасть гвардеец почти вслепую махнул оружием, и освободился из плена. Затем полузвериным движением крутанулся вокруг себя, не поднимаясь, и очертил круг, перерубая следующих нападавших. Лишь после этого вернулся на ноги.