— Я бы атаковал под заградительным огнём, — просто ответил он. — И постарался бы найти для этого самое слабое место, — добавил Коун со своего места позади Мюрил. — Допустим, фес… точно! — сказал Корбек.
Он спрыгнул со ступени и поцеловал грязный лоб Мюрил. — Спасибо за совет! — заявил он. Та была в замешательстве. Затем он чмокнул и Коуна тоже.
— И спасибо за озарение!
— В смысле, шеф?
— Представьте! Вы нападаете на линию. Фронтальный штурм. Но прежде чем вы добираетесь туда, подразделения по обе стороны от вас уже прорвались. Зачем терять людей, в попытках продавить ещё одно направление? Любой полевой командир, достойный своего звания, перевёл бы основные силы туда, где прорыв уже осуществлён. Делайте ставки: ублюдки, которые должны были напасть на нас, сейчас переброшены на 294 или 296 сектор. Как по учебнику. Захватить и удержать, а потом прихлопнуть нас с двух сторон, по траншее. Связист!
Рерваль был тут как тут. — Сэр?
Связь уже восстановилась?
Нет, сэр.
— Хорошо… тогда вот что мы сделаем. Каждый второй покинет своё место на ступени. Те, что останутся на станции, пусть по-прежнему сохраняют бдительность. Ирвинн, примешь командование здесь, на огневой ступени. При первых же признаках атаки – открываешь ответный огонь и дуешь что есть мочи в свой фесов свисток.
— Есть, шеф.
— Остальным – разделиться на две группы. Где Бьюл?
— Шеф?
— Бери половину. Выдвигайтесь на юг. Поддержите ребят Домора. Обороняйте подступы к окопу.
Бьюл кивнул и убежал, чтобы передать распоряжение войскам на южной оконечности участка.
— Остальные со мной, — подытожил Корбек.
Остальными были: Рерваль, Коун, Мквеннер, Силло, Веддекин и Поноре. Детовин, новый огнемётчик второго взвода, тоже вызвался, но Корбек отправил его обратно на ступень. Если позднее на них всё же нападут, огнемёт на линии будет очень нужен, как и автопушка Сёрча и Лоелла.
Своему отряду из шести человек Корбек скомандовал "бегом" по траншее на север. Все Призраки, оставшиеся на огневой ступени, желали им милости Бога-Императора, когда те пробегали мимо.
По подсчётам Корбека, атака продолжалась уже семнадцать минут. Дым и пар, поднятые массированным артобстрелом, теперь сгустились настолько, что кто-то, скорее всего из окопов поддержки, начал палить из ракетниц, чтобы осветить местность. Но вспышки не производили должного эффекта, а лишь превращали всё вокруг в белую мглу.
Команда Корбека бежала, останавливаясь и пригибаясь через каждые несколько метров, когда очередной снаряд пролетал над ними и сотрясал землю, окатывая их дождём из рыхлой земли. К тому времени, как они достигли бронированного траверса, обозначавшего край станции 295, Корбек понял, что запыхался.
— Вы в порядке, шеф? — спросил его Мквеннер так, чтобы остальные не слышали.
— Мои кости фесово стары, сынок, многовато войны пришлось на их долю. — Корбек помолчал и закашлялся. Он всегда шёл впереди, ведя за собой людей. И это было ему дорого. Он потерял мизинец левой руки в Вольтис-Сити. Это было началом. Первым в списке. На Меназоиде – сильное ранение. Хагия и того хуже. С Фантина он вообще едва убрался живым. Потом эти глубокие раны на теле и ноге, полученные на фес-его-во-все-дыры Сайренхольме, к которым прибавилось ещё и заражение крови, полученное уже в санчасти.
Удивительно, что он весь не состоял из одних лишь аугметических протезов.
Удивительно, что ему везло так долго.
Солдат-вергхастит по имени Андроби занял последнюю ячейку перед траверсом.
— В последние несколько минут много шума, — доложил он. — Но ничего не видно. — Он использовал потрёпанный артиллерийский прицел, позаимствованный у миномётных бригад, чтобы заглянуть за угол траверса.
Оставайся здесь и будь готов передать сигнал тревоги назад по линии, — сказал ему Корбек.
Они обходили траверс. Второй раз за неделю Мквеннер огибал разделительный вал, окоп за которым вполне мог быть полон вражеских солдат. Корбек знал это. Он слышал рассказ Мколла о бое на станции 143.
Мквеннер вообще не проявлял беспокойства. Он двигался тихо и незаметно, накрывшись своим камуфляжным плащом. Он шёл впереди, прижав лазган к плечу, так что, куда бы он ни посмотрел, туда же оказывалось направлено и дуло винтовки. Мквеннер был настолько молчаливым, что Корбек не мог понять, где он, если не видел его.
Сам Корбек шёл следом, с лазерным пистолетом в одной руке и гранатой в другой. Чека уже была извлечена, и Корбек крепко держал скобу своей здоровенной волосатой пятернёй.
За Корбеком шли Силло и Коун. Оба примкнули клинки к своим винтовкам. Силло работал оператором просечного пресса на Вергхасте, и слыл расторопным и надёжным парнем. Коун, старый добрый Коун, был одним из Тантскиих "крепких орешков", которые оказывались в первых рядах всего, что бы ни происходило с того ужасного дня, когда их впервые погрузили на корабли. Он всё ещё привыкал к аугметической ключице и бицепсу, которые "выиграл" на Сайренхольме.
Позади шли Поноре и Веддекин, оба вергхаститы. Поноре был молодым, худощавым, преждевременно облысевшим парнем, который постоянно жаловался, и Корбек не очень его любил. Веддекин был выше и моложе, с торчащими вперёд зубами. Оба они знали, как пользоваться лазганом, и оба бывали в бою, особенно на Фантине. Корбек размышлял, успели ли они кого-нибудь подстрелить. Он не знал, да и спрашивать было уже поздно.
Рерваль прикрывал их. Он отдал вокс-приёмник Андроби, а сам нёс дополнительный мешок с перевязочными пакетами. Корбек знал, что Рерваль был стойким бойцом. Легко было забыть о боевых навыках вокс-оператора. Корбек надеялся, что Рэглон изменит эту концепцию теперь, когда его повысили с вокс-оператора до командира взвода. Помимо винтовки, Рерваль нёс ракетницу типа «Фарос», чтобы они могли подать сигнал, если вдруг начнётся жара.
Траншея выглядела пустой. Освещения не хватало, а воздух был насыщен дымом от боеприпасов. Корбек чувствовал запах влажной почвы, прометия и сырость необработанной древесины, из которой был сделан настил.
Этот участок траншеи тянулся на десять метров, слегка изгибаясь на северо-запад, и заканчивался ещё одним сплошным траверсом. В задней стенке был четырёхметровый отвод, ведущий к оружейному гнезду.
Мквеннер проверил его и сообщил, что там пусто. Пневматический миномет и снаряды были на месте, а вот артиллеристы – нет.
— Это всё гаково п… — начал Поноре.
Мквеннер приложил палец к губам, и вергхастит замолк.
Они шли парами, придерживаясь обеих стен.
Вот брошенная лазерная винтовка. Вот сломанная рукоять кирки. В нишах были видны личные вещи. Рюкзаки, пикты с изображениями близких, зажигалки и курительные трубки, респираторы, запакованные плитки индивидуального рациона, спальные мешки, скомканные шерстяные жилеты.
«Похоже, они сильно спешили», — подумал Корбек.
Наконец они добрались до следующего траверса. Мквеннер поднял руку. Он указал на обшитую панелями заднюю стену траншеи. На ней виднелись запекшиеся брызги крови, вперемешку с клочьями волос.
Мквеннер сделал знак, положив одну руку на другую, и прижал их к животу. Корбек отступил в сторону и пропустил Коуна. Коун и Мквеннер обошли край сплошной земляной преграды, Мквеннер спереди, а Коун чуть позади так, чтобы два лазгана оказались друг над другом и могли встретить что угодно, показавшееся из-за поворота.
— Вперёд, — прошептал Коун.
Корбек с остальными обогнули траверс.
В этом огневом окопе тоже никого не было. Никого живого, по крайней мере.
Свежие трупы фактически устилали дно траншеи. Заколотые крассианские солдаты, мёртвые шадикские налётчики, все скрюченные и переплетённые друг с другом словно в кровавой оргии дикой резни. Из некоторых ранений, оставленных лазерными лучами, тянулись струйки дыма: там начала заниматься ткань униформы. Брызги крови покрывали стену и кое-где – ступень. В других случаях гранаты превращали тела в кровавые ошмётки, а стены траншеи покрывались чёрной копотью от взрывов. Там, где они сейчас шли, настил проседал, и между перекладинами выступали яркие лужи крови.
Запах стоял действительно тошнотворный: кровь, кордит, кишки, пот, фуцелин, фекалии.
Все Призраки в той или иной мере видели войну и раньше, но это зрелище их задело. Так много тел, так плотно сваленных в столь стеснённом пространстве.
— Гак… — выдохнул Поноре.
— Заткнись, — оборвал его Корбек. Он попытался пройти вперёд, не наступая на тела, но не смог. Трупы стонали и вздыхали, рыгали и пускали газы, когда он вставал на них своим весом, сдавливая легкие и кишки. Он пытался добраться до входа в траншею сообщения, которая на полпути открывалась в эту линию.
Было тяжело удерживать равновесие, шагая по трупам. Корбек протянул руки, чтобы упереться в края траншеи. Он с отвращением выругался, когда под его весом из раны на груди крассианца брызнул кровавый гейзер.
Веддекин резко повернулся, и это движение заставило Корбека вздрогнуть. Лазган Веддекина взвизгнул, и яркий луч энергии прочертил диагональ по траншее, ударив в лицо шадикскому налётчику, который только что взобрался на парапет.
Рейдер дёрнулся, словно его стегнули кнутом, и полетел вниз, врезался головой в ступень, а затем кувыркнулся и обмяк на полу траншеи. Корбек так сильно отшатнулся при выстреле, что потерял равновесие и упал среди груды мертвецов.
— Острый глаз, — одобрительно прорычал Мквеннер Веддекину. Разведчик вскочил на ступеньку и вскинул винтовку, застрелив следующих двух налётчиков, которые приближались к парапету.
Призраки ринулись к ступени и присоединились к Мквеннеру, обстреливая затянутые дымом подступы, с которых штурмовой отряд пытался проникнуть в окоп.
— Гак! Их слишком много! — крикнул Поноре.
— Прицелился. Выстрелил. Повторил, — рявкнул Мквеннер.
Корбек смотрел на спины своих парней на ступени и изо всех сил пытался выбраться из кучи остывающих тел. Он взялся левой рукой за деревянную подпорку и…