Фейгор взял бутылку с одного из стеллажей, отбил горлышко о стену подвала и, запрокинув голову, щедро плеснул напиток себе в рот.
— Гутес, Куу, — позвал он, срыгнув и облизывая губы. — Давайте-ка, запалите костерок, и тащите это наверх. Только аккуратно. Кажется, мы нашли где перекантоваться.
— Мы должны обеспечить защиту лагеря, — возразил Мквеннер.
— Окей, вот и займись этим, — отрезал Фейгор. Всем было слышно, как снаружи бушуют ветер и дождь. — Сделай всё, что посчитаешь нужным.
Мквеннер на секунду впился глазами в Фейгора, а затем повернулся к Джайхо. — Идём.
Оба покинули подвал.
Фейгор сделал ещё глоток из бутылки и взглянул на Каффрана. — Это не сакра, конечно, — сказал он, — но по здешним меркам неплохо.
ГЛАВА 8. Покет.
«Худший день в моей жизни. Худший сектор фронта. Даже последнему ублюдку я бы не пожелал такого. Никогда мне не захочется сюда вернуться».
Молча они ждали, пока не перестанут палить орудия. Потом покинули укрытия, взобрались вверх по лестнице и перелезли через парапет. В черноту и грязь. Внутри крохотных отдельных мирков их душных газовых респираторов.
Было около 3:30 утра, и казалось, что целая жизнь пройдёт, пока наступит день.
— Держитесь ближе, — сказала Криид в свою микробусину, шум её собственного дыхания отдавался эхом внутри матерчатого противогаза. Её взвод слишком рассредоточился. Где-то слева от них был Пятый взвод, ребята Сорика. Справа – Семнадцатый Рэглона. Где-то вокруг неё был её собственный гаков взвод, но она не могла никого разглядеть. Проклятые намордники: это шоры, кляп и беруши в одной обёртке.
Света едва хватало. Он пробивался сквозь мутные пластиковые линзы её противогаза, янтарный и тусклый, но достаточный, чтобы разглядеть пейзаж ничейной земли. Из кратеров поднимался густой дым, скрывая мотки колючей проволоки. Отравленная вода, заполнявшая глубокие воронки от снарядов, источала слабое фосфоресцирующее сияние.
Это была игра. Одна из тех, что не приносят веселья. Никто не ожидал подобного. До тех пор, пока их не перевели в 58-ой сектор.
Криид не хватало ДаФельбе поблизости. По слухам, рана на его лице хорошо заживала. Ей пришлось назначить Мхефа своим адъютантом, хотя с долговязым танитцем она не ладила.
Земля была влажной и липкой. Создавалось ощущение, что идёшь сквозь карамель. Единственным, что она могла слышать, было то, как её лёгкие надсадно гоняют воздух сквозь противогаз.
— Проволока! — послышался приглушённый голос. Она повернула голову. Мкхеф застыл в ожидании, пока Кенфельд и Вулли притащат кусачки.
Криид присела на корточки. Повсюду вокруг неё появлялись безымянные призраки в респираторах, просто тени при скудном освещении. Все были при полном камуфляже, завёрнутые в свои маскировочные плащи.
— Срезали! — доложил Кенфельд. Его голос звучал так, будто он исходил из коробки. Он встал и руками в перчатках откинул в стороны куски заграждения.
— Продолжаем путь, за мной, — прошептала Криид.
Не дальше, чем в пятидесяти метрах левее Криид, Сорик вёл свой взвод вперёд. Несмотря на близость, он не видел ни группу Криид, ни людей Обеля, которые, в свою очередь, сейчас должны были бежать левее него.
Авгун Сорик весь вспотел из-за противогаза. Он ненавидел противогазы. Он ничего не видел и задыхался, его и без того ослабленное зрение сделалось и вовсе дрянным.
Грязь была адом. Податливой, влажной и глубокой. Она норовила стащить ботинки, всякий раз, как он делал шаг; земля словно была голодна. Сорику пришлось остановиться, чтобы прикрыть рядового Хефрона, который недостаточно хорошо завязал шнурки и потерял ботинок, зачерпнув им грязь.
— А ну нацепляй обратно свой гаков ботинок! — рявкнул Сорик, тяжело дыша во влажной темноте капюшона.
— Прости, сардж, прости… — всё повторял Хефрон.
— Заткнись и завязывай! — Сорик отошёл, пытаясь отдышаться. Сырой горячий воздух не давал облегчения. Его единственный здоровый глаз заливало потом, который невозможно было смахнуть.
— Гак!
Хефрон, наконец, поднялся, и Сорик отправил его в путь подзатыльником. Но не успел он и сам сделать пары шагов, как споткнулся обо что-то глубоко засевшее в иле, и упал.
Жидкая грязь брызнула на окуляры его противогаза. Видеть он теперь не мог. Зато смог почувствовать вкус грязной воды, залившей марлевый фильтр. Руки схватили его и потянули вверх. — Сардж? Ты в порядке?
Это был Вивво, его голос слышался через линк.
— Ага.
— Вы ранены?
— Нет. Просто упал.
— Гак, я думал, Вас подстрелили.
— Вытри, ради бога, мне эти гаковы линзы, — сказал Сорик. Раздался скрип, и способность видеть вернулась.
Вивво пальцами соскрёб грязь с линз Сорика. — Вам больно? — спросил он.
— Нет! Да, ногу ушиб. На что-то упал. — Теперь дышать стало ещё труднее. Сорик никогда не чувствовал себя таким подавленным. Чёртов противогаз…
— Дай мне минутку, Вивво. Иди. Собери взвод, пока они не убежали слишком далеко вперёд.
Сорик поплёлся дальше, ощупывая ногу на предмет синяка. Он упал на что-то твёрдое.
У него в кармане что-то было. Не глядя он вынул предмет и поднёс к лицу. Это была латунная капсула для сообщений.
Сердце Сорика застучало сильнее. Он был уверен, что оставил эту штуку в редуте.
Руками в грязных перчатках он неуклюже отвинтил колпачок. Как он и думал, внутри оказался сложенный тонкий листок синей бумаги.
Сквозь измазанные грязью визоры противогаза было трудно читать. Текст гласил: «Воздух чист. Противогазы ни к чему. Предупреди Десятый о мельнице».
Ниже было написано что-то ещё, но он никак не мог разобрать.
Сорик расстегнул пряжки и стянул противогаз. Несколько раз он полной грудью вдохнул холодный воздух, наполненный запахами топлива, грязи и воды.
Но не газа.
Он снял перчатки и вытер здоровый глаз, зачесав назад мокрые от пота волосы. — Связной! Связной! — позвал он.
Мор, его вокс-оператор, заковылял к нему через грязную равнину и заметно вздрогнул, когда увидел Сорика с непокрытой головой.
— Фес, сардж! Приказ был «газы»!
— Воздух чист, — сказал ему Сорик. — Передай это по воксу. Воздух чист, даю слово.
Мор опустился на колени в воронке от снаряда и сел настраивать свою станцию, сняв при этом газовую маску. Его молодое лицо раскраснелось и покрылось бисеринками пота.
— Дай мне микрофон, — попросил Сорик. — Это двадцатый, двадцатый – всем. Воздух чист, повторяю, чист. Снимайте противогазы.
Сорик сел, всё ещё прижимая ко рту рожок вокса. Он крутил обрывок бумаги до тех пор, пока не поймал слабый свет, чтобы прочесть.
— Двадцатый, девяносто первому.
— Девяносто первый, двадцатому. Вы уверены насчёт противогазов?
— Это точно. Поверь мне, Тона.
— Поняла тебя, двадцатый.
— Двадцатый, девяносто первому. Я думаю, вы скоро увидите что-то вроде мельницы. Какое-то здание.
— Девяносто первый, двадцатому. Этого нет на картах.
— На картах ничего нет, Тона. Просто смотри по сторонам, ладно. Увидишь здание – будь на чеку.
— У тебя внутренняя информация, Сорик?
— Просто будь поосторожнее.
— Девяносто первый, двадцатому. Осторожнее. Подтверждаю.
Сорик выключил микрофон и на мгновение запрокинул голову, взглянув наверх. Над ним простиралось тёмное небо, по которому плыла жёлтая дымка. Звезд не было видно. А он хотел бы, чтобы там были звезды.
— Мы закончили, сэр? — спросил Мор. Он волновался. Взвод оставлял их позади.
— Не совсем, — сказал Сорик, глядя на листок бумаги, сжатый в его грязном кулаке. Та строчка, ниже первой. Мокрыми пальцами он размазали чернила. Теперь там осталось просто пятно. Он уставился на него. Гак, да что ж там было? Он ведь должен знать. Текст был написан его собственной гаковой рукой.
Или, по крайней мере, чем-то таким, что в точности копировало его почерк.
Сорик знал, что этому чему-то он должен доверять, даже если это пугает его до чёртиков.
«Что-то… не дать кому-то что-то сделать? Вроде там было «Рэглон». Так?
Вот дерьмо! Что имелось ввиду? Первая часть была предупреждением Тоне. Неужели Рэглон тоже во что-то вляпается? Бог-Император, да что ж там было написано?»
— В следующий раз пиши гаковым карандашом! — буркнул он.
— Сардж? — нервно спросил Мор.
«Я сказал это вслух», — подумал Сорик. Он снова взял рожок вокса. — Два-ноль-три?
— Два-ноль-три, двадцатому, — Послышался ответ Рэглона незамедлительно. Он отреагировал так быстро, как и подобало бывшему вокс-оператору.
— Двадцать-ноль-три… ну, просто смотри в оба, хорошо?
— Повтори, Сорик?
— Я говорю, будь на готове. Не знаю почему, не знаю, для чего. Просто… будь осторожен, ладно?
— Принято. Два-ноль-три.
Сорик сунул микрофон обратно Мору. — Пошли, — сказал он и выпрямился. Cо всех сторон были только грязь и темнота. Вивво и остальных солдат пятого взвода не было видно.
Сорик опёрся на руку Мора, и они поплелись вперёд.
Какой бы то ни было ландшафт, в привычном смысле этого слова, просто отсутствовал. Лишь взрытая земля и руины. Единственное, что было известно Криид, это как вернуться назад, к своим окопам. Но каким-то образом Хьюлан находил путь.
Танитский скаут шёл впереди, увлекая растянутую линию десятого взвода через пустошь. По крайней мере, теперь идти было легче, без противогазов. Как Сорик узнал, что воздух чист? Наверное получил сводку с постов на линии, решила Криид.
Темнота казалась плотной, окружая их. Запах смерти и грязной воды почти удушал. Криид спустилась в неглубокий кратер вместе с Нессой и Врилом, и вскоре они обнаружили, что рядом плавают безобразные, распухшие трупы.
Мхеф сполз к ним через мгновение и тут же с отвращением шарахнулся в сторону. — Фес!
— Заткнись, гака ради! — прошептала Криид. — Скорее всего, мы уже неподалёку от линий шадикцев.