Войска приблизились к разрушенной мельнице на расстояние пятидесяти метров.
— Стой, — подал сигнал Гаунт. Припав к земле и укрывшись плащами, Призраки достали оружие, изучая руины на предмет движения. Гаунт махнул Мколлу.
Главный разведчик пополз вперёд под своим плащом. Голке показалось, что тот почти исчез.
Бонин и Хьюлан быстро последовали за Мколлом вместе с Офлином, разведчиком из взвода Аркуда.
Через десять секунд Мколл передал по воксу: — Чисто. Мы у внешней стены. Там, где две большие рокритовые балки упали крест-накрест. Видите их?
Гаунт подтвердил. Голке попытался найти балки, но даже когда увидел их, всё равно не смог разглядеть там танитцев.
— Высылайте штурмовой отряд, — сказал Мколл.
Отряд вышёл, и Гаунт был вместе с ними: Домор, Лухан, Врил, Харджон, и Дреммонд с Луббой со своими огнемётами. Командовать поддержкой осталась Криид.
Они добрались до Мколла. Разведчики были готовы войти. Дреммонд и Лубба вскинули огнемёты. — На три… — сказал Гаунт.
— Подождите! — сообщил Бонин по воксу. — Движение. Слева наверху. Стропила над дальним окном.
Прежде чем Гаунт успел взглянуть, выстрел со стороны мельницы и пролетел над их головами, за ним последовал ещё один, который ударил в поперечную балку, за которой скрывался Лухан.
— Стойте, — закричал Гаунт за мгновение до того, как его люди открыли ответный огонь и залили им южную стену мельницы.
Выстрелы были лазерными.
Гаунт настроил свою микробусину. — Первый, кто там наверху? — Пауза. Слабая статика на линии. — Первый, — повторил Гаунт. — Назовитесь.
— Два-ноль-три, Первому, — последовал ответ. Это был Рэглон.
ГЛАВА 11. Верный долгу.
«Куу – фесов маньяк, Ларкс…»
Она не разговаривала. Она даже плащ не сняла, позволив Ларкину и Каффрану проводить себя в плохо освещённую кухню и усадить на один из стульев у стола.
Она вздрогнула, когда Рерваль внезапно вошёл в дверь. Он в замешательстве уставился на старушку.
— Она пряталась наверху, — сказал ему Ларкин. — Я патрулировал, услышал шум, а там – она. Вот, это наш призрак.
Каффран, взял с плиты чайник, налил стакан и поставил на стол перед пожилой женщиной.
— Выпейте, — сказал он. — Вы выглядите голодной. И продрогшей.
Она медленно подняла взгляд на Каффрана, её старые глаза не мигали. Она отрешённо смотрела куда-то вдаль, будто вовсе не видела ничего перед собой.
— Выпейте, мэм, — снова ободряюще предложил Каффран. Она не стала. Вместо этого её взгляд вернулся к сиянию огоньков конфорки.
— Что ты имел в виду, говоря, что она наш призрак? — спросил Рерваль у Ларкина.
— Все эти перекладывания вещей. Убранные тарелки. Она была здесь всё это время, скрываясь от нас.
— Откуда ты знаешь?
Ларкин пожал плечами.
— Эй, как ты думаешь, это она вынула плату из моего вокса? — внезапно оживился Рерваль. — Ты залезла в мой передатчик, мать? — спросил он.
От внезапно прозвучавшего вопроса она снова вздрогнула.
Ларкин взял Рерваля за руку и потащил назад. — Будь снисходительней, парень. Она до смерти напугана. Я обещал ей, что мы не причиним ей вреда.
— Конечно, мы не причиним ей вреда, — сказал Каффран. — Мы не тронем Вас, мэм.
— К тому же, — добавил Ларкин, — я ни разу не видел, чтобы старая женщина, вроде этой, щеголяла навыками выведения из строя гвардейской техники. Просто разбить? Куда ни шло. Но вынуть главную передающую схему? Вряд ли.
— Кто она, фес подери? — прошептал Рерваль. — Я имею ввиду, кроме того, что она оказалась «нашим призраком». Думаешь, она просто пришла сюда в поисках убежища?
— Не думаю, — ответил Ларкин. — То, как она заботится об этом месте, убирает вещи, вешает дождевик… Я думаю, это её особняк. Её дом.
— Но весь этот район был эвакуирован много лет назад, — возразил Рерваль. — Так нам сказал полковник. Почему она всё ещё здесь?
— Иногда люди не желают уходить, — сказал Ларкин. — Она – старая женщина. С этим местом у неё наверняка связано много воспоминаний. Может, поэтому и осталась.
— Тогда она, должно быть, пробыла здесь очень долго. Годы.
— В ожидании прихода захватчиков. Но надеясь, что те не придут, — пробормотал Ларкин.
Каффран посмотрел на щуплую старушку. Она по-прежнему сидела неподвижно и спокойно. Её серебристые, почти белые, волосы были аккуратно зачесаны назад и собраны крохотными металлическими заколками. Ее одежда была чистой, но старой и выцветшей, а маленькие кожаные туфли с пряжками давно износились. Он обратил внимание, что у одного из них отходила подошва. Единственная реакция, которую он время от времени замечал за ней, заключалась в том, что женщина вздрагивала и оглядывалась при любом громком шуме, исходящем из гостиной. Звон разбитого стекла. Удар. Громкий смех Бростина.
«Это мы захватчики, — думал он, — настоящие захватчики в её доме».
— Почему у неё мокрый плащ? — внезапно спросил он.
— Что?
— Если она пряталась от нас здесь, почему вышла на улицу? Под дождь. А если она пряталась, зачем вешать пальто так, чтоб мы его увидели?
Ларкин нахмурился. — Я не знаю. Наверное, нам стоит ещё раз осмотреть окрестности, когда рассветёт? Флигель, упомянутый Веном. Он сказал, что там кто-то спал.
— Имеешь ввиду, кто-то ещё? — спросил Каффран.
— Не исключено.
— Стоит ли рассказать о ней Фейгору? — спросил Рерваль.
— Фес, нет! Только не сегодня. Только не в его нынешней кондиции. Хотите напугать её ещё больше?
Рерваль задумался над словами Каффрана. — Нет, — ответил он. — Но должен быть ключ к разгадке того, кто она такая. Я бы поразнюхал тут.
— Хорошо, — сказал Каффран. — Оставайся с ней, Ларкс. Я пойду и расскажу о ней Мюрил и посоветую ей внимательно следить за появлением новых гостей.
Рерваля и Каффрана не было уже десять минут, а Ларкин просто сидел на кухне вместе со старушкой, прислушиваясь к дождю и шипению плиты. Ветер снова усилился, а гром гремел всё ближе.
Вдруг в дверном проеме кухни возник Куу. Старуха вздрогнула, и Ларкин резко поднял глаза.
— Привет, танитец. Кто твоя подружка? — спросил Куу. Его глаза были прикрыты, и он слегка покачивался.
— Возвращайся к выпивке, Куу, — спокойно сказал Ларкин.
— Мы проголодались. Я пришел за едой. Откуда у тебя эта старая ведьма?
— Она тут пряталась, — ответил Ларкин.
— Пряталась? В доме? Гак. И как она это объяснит?
— Никак. Просто уходи.
Куу небрежно махнул рукой на Ларкина, его внимание сосредоточилось на старухе. Он наклонился, приблизив к ней своё злобное лицо. Та отстранилась, стараясь не смотреть на него.
— Прекрати, — сказал Ларкин.
— Кто ты, ведьма? А? Говори! Я ни гака не слышу! Где, гак подери, ты пряталась? А? — Она отодвинулась настолько, насколько позволял стул.
— Отойди, Куу, — предупредил Ларкин.
— Заткнись, танитец! Давай, старая ведьма! Кто ты? — Куу протянул руку и грубо схватил её за худое плечо. Она вздохнула от страха. — Кто ты, на хрен, такая?
Ларкин подался вперёд и крепко схватил Куу за запястье. Он дёрнул Куу за запястье, сорвав его руку с плеча старухи, и медленно поднялся на ноги, отталкивая пьяного вергхастита назад.
— Убирайся к чёрту, — огрызнулся Куу, полностью переключившись на Ларкина. Он пошатнулся, выпитое замедляло его реакцию, но быстро спохватился и выпрямился. Ларкин не сдавался.
— Убери от меня руку, танитец, — прорычал Куу.
— Только когда ты от неё отстанешь.
— Ооо, так значит? Ну, ты сам напросился, точняк.
Опьянение вынуждало его делать широкий замах. Ларкин легко увернулся и толкнул Куу через всю кухню. Тот тяжело упал на шкаф, и несколько тарелок и кастрюль с грохотом выпали оттуда.
— Ты, кусок дерьма, — сказал Куу, инстинктивно потянувшись за своим клинком. Но его разгрузка осталась лежать в гостиной. В то мгновение, которое потребовалось, чтобы понять, что кинжала, который он искал, нет, Ларкин нанёс левый хук. Голова Куу дёрнулась и тот рухнул на пол. Теперь он лежал, стонал и плевал кровавой слюной на красные глазурованные плитки.
Ларкин замолчал. Он мог бы сделать это прямо сейчас. У него даже было бы оправдание. Фес, он мог бы… Но старушка уставилась на него. Она вскинула руки над головой, защищаясь и всё ещё сидя на стуле. Он видел блеск её глаз, смотревших на него сквозь искривленные пальцы.
— Фес, всё в порядке! — сказал Ларкин. — Он не причинит Вам вреда. Клянусь, он этого не сделает! — Он подошел к ней и наклонился, пытаясь её успокоить.
— Пожалуйста, всё нормально. Правда, номльно. Я…
Он отключился. Раздался глухой удар, похожий на приглушенный раскат грома, и он отключился.
Пришёл в себя он, растянувшись на столе лицом вниз. Очень сильно болел затылок. Перед глазами всё плыло.
Он попытался подняться, но потерял равновесие и грохнулся со стола на пол.
Падение спасло его. Вторым ударом Куу обрушил железную сковороду на стол, где только что, скорчившись, растянулся Ларкин. Сковорода вдребезги разнесла чашку, и осколки фарфора вперемешку с остывшим кофеином брызнули на полированное дерево.
Ларкин попытался отползти от Куу, но вергхастит приближался, снова занеся сковороду. В этот раз удар пришёлся Ларкину по плечу. В ответ он лягнул Куу по ногам.
Куу подался вперёд и схватил Ларкина за горло. Рыча и брызжа слюной сквозь стиснутые зубы, Куу поднял Ларкина и швырнул его о боковую стойку, после чего, прижав локтем, снова замахнулся сковородой. Ларкин взвыл, чувствуя, как сломалось ребро. Последовал ещё один жестокий удар, и боль пронзила его левый локоть. Если б он не поднял руку, тяжёлая сковорода размозжила бы ему лицо.
— Ты, гак танитский! Ничтожное дерьмо! Тупой ублюдок! — Куу сыпал оскорблениями и ударами с яростью берсерка.
Внезапно он взвизгнул и рухнул на Ларкина, со звоном выронив сковороду. Металлический приклад лазерной винтовки Mark III только что поддел его сзади промеж ног.