— Есть кое-что важное, сэр, — сказал Белтайн. — Я мониторил вокс-сеть. Около пяти минут назад Альянс распространил сигнал «строптивый бек».
— Под которым подразумевается, что?
— Нам предстоит очередное наступление, — ответил Голке. — Контр-атака, должно быть, дала результаты на 57-ом. В штабе, вероятно, решили воспользоваться этим и отправить вторую волну. Какой был сопроводительный код, Белтайн?
— Сто одиннадцать и два, сэр.
Голке кивнул, услышанное его явно впечатлило. — Они собирают войска. Прямо напротив 57-го и 58-го. Сначала нам следует ожидать серьёзной бомбардировки, а затем стрелковые подразделения отправятся на основной штурм. Нынче ночью в этой части фронта будет жарко.
— Что, конечно, нам на руку, — сказал Гаунт. — Неразбериха, штурм. Прикрытие, лучше которого не придумать. Ну, и быть под землёй во время бомбардировки тоже не повредит.
Если только случайный снаряд не обрушит крышу, — пробормотала Криид.
Её пессимизм рассмешил Гаунта.
— Давайте собираться, — объявил он. — Время идёт. Я хочу добраться до шадикских линий, пока наступает первая волна или хотя бы вскоре после. А дальше будь, что будет.
Аркуда привлёк шестерых вергхаститов, имевших шахтёрский опыт: Трилло, Эзлана, Гансфельда, Субено, Позетина и, конечно же, Колеа. Раздевшись по пояс, они принялись за работу своими "девятьсот семидесятыми" и голыми руками. Другим солдатам работа тоже нашлась: они по цепочкам передавали грунт, выбранный вергхаститами. Лубба и Дреммонд с огнемётами наготове стояли рядом, чтобы залить лаз, если там вдруг что-нибудь шевельнётся.
Гаунт стоял и некоторое время наблюдал за тем, как идёт дело. Он восхищался работой Гола Колеа. Тоне Криид пришлось объяснить Колеа, что требовалось, потому что его разум избавился даже от самых элементарных воспоминаний о долгих годах работы шахтёром в Проходческой бригаде №17, в улье Вервун. Но руки всё помнили. Он принялся за работу со рвением – неутомимо, мастерски расчищая завал. Он был не просто могучим человеком, который взял на себя часть работы, он знал, что нужно делать. Он давал советы по части очистки и укрепления. Он организовал работу цепочки так, что все действовали слажено.
Вот только он не понимал происходящего. Всё было автоматически. Мускульная память о приёмах горных работ направляла его конечности, но глаза оставались пустыми.
Гаунт полагал, что из всех потерь Первого, больше всего оплакивали именно Колеа. Выдающийся солдат. Прекрасный лидер. Если бы не Уранберг, Колеа мог бы добиться немалых высот в командовании.
Но больше всего Гаунту не хватало его уравновешенного и проницательного характера.
Когда люди погибают, вы просто скорбите об их отсутствии. О пустоте на их месте. Вам не хватает их рядом. Он легко мог вспомнить множество примеров: Баффелс, Адаре, Дойл, Клагган, Марой, Кокоер, Рильке, Лерод, Хаскер, Бэм, Блейн, Брагг…
Бог-Император! И это лишь малая часть.
Но вот с Колеа было хуже. Он по-прежнему был тут, его тело и голос. Как постоянное напоминание о воине, которого они потеряли.
Гаунт отошёл от входа в туннель и отыскал Майло.
— Есть для тебя задание, — сказал он. — Рад стараться, сэр, — откликнулся Майло.
— Я хочу, чтобы кто-то охранял эту мельницу. Цвейл остается, да и раненые нуждаются в присмотре. Собери команду на случай, если нам придётся спешно отступить. Возьми ещё четверых. Ты – командуешь, поэтому выбери сам.
Майло выглядел удручённым. Он явно был недоволен тем, что не попадает на главную миссию.
— Нельзя ли назначить кого-нибудь, кто лучше подходит для этой работы, сэр? — спросил он.
— Например?
— Аркуда? Рэглон? У обоих подходящие звания. Любой из них…
— Любой из них – что, Майло?
«Недостаточно опытен», — хотел сказать Майло. — Стал бы хорошим выбором, — расплывчато закончил он.
Гаунт вздохнул и кивнул. Майло стал первоклассным солдатом и обладал явными задатками лидера, несмотря на свой возраст. В отличие от него, оставить здесь Аркуду, совсем зелёного и потому нервного, или Рэглона, вымотанного и подавленного, – было бы лучшим решением. Гаунт даже подумал, что предпочёл бы видеть Майло в составе своей огневой группы вместо любого из сержантов.
Однако причина такого выбора, которая не давала ему покоя в течение нескольких дней, была в другом. Гаунт всё хотел рассказать Майло о старой женщине из Адепта Сороритас, которую встретил в забытой лесной часовне. Но всякий раз, как он мысленно представлял, что же будет говорить, это звучало глупо. Он сам не вполне верил в это.
Она сказала, что Майло важен. Не здесь, важен в другом месте. В то же время, это звучало как бред.
Если она вообще была там, подумал Гаунт про себя. Очень уж мифический вид приобрёл в его голове этот инцидент.
Но Ибрам Гаунт прожил достаточно долго, чтобы понять, что галактика движется гораздо более замысловатыми путями, чем можно вообразить. Всю свою жизнь он сталкивается с непостижимыми истинами и их последствиями. Совпадениями. Поворотами судьбы. И эти истины зачастую оказывались таковыми лишь спустя годы.
Зная это, он не мог рисковать. Он не мог рисковать Майло. — Я хочу, чтобы ты выполнил задачу, — сказал он. — Я доверяю тебе. Считайте это проверкой.
— Проверкой, сэр?
— Марой мёртв, Майло. Шестнадцатому взводу нужен новый сержант. Я рассматриваю твою кандидатуру. Выполняй свой долг, и я буду относиться к тебе более серьезно. Набирай свою четвёрку.
Майло пожал плечами. Он был весьма озадачен перспективой повышения по службе и командования взводом. В улье Вервун выбор был между Майло и Баффелсом, и Гаунт отдал командование Баффелсу, исходя из возраста и опыта. Майло был слишком молод. Но с тех пор война состарила его. Так что опыт теперь имелся. Гаунт знал: если он предложит назначение Майло сейчас, отказа не последует. Теперь он был уже не тем мальчишкой. Вервун, Хагия, Фантин и Айэкс Кардинал превратили его в солдата.
— Итак? — напомнил Гаунт. — Твоя четвёрка?
— Мне понадобится снайпер, Несса.
В этом был смысл. Майло и Несса составляли хороший тандем во время рейда в Уранберге.
— Огнемёт для прикрытия туннеля. Дреммонд. А ещё… не знаю. Мосарк? Мкиллиан?
— Забирай их. Окажи честь. Если мы не вернёмся к рассвету, отступайте к окопам, если сможете.
Мой отклик будет - «волынщик», пароль - «мальчик». В противном случае – один длинный сигнал и два коротких. Убедись, что это не мы, прежде чем приказывать Дреммонду поджарить всё туннеле.
Майло кивнул.
— Присматривай за Цвейлом. Он может доставить неприятностей. Считай, что ты получили временное сержантское назначение.
— Спасибо, сэр.
Гаунт улыбнулся и отсалютовал Майло. Майло ответил на жест. — Ты прошёл долгий путь от Танит Магна, Брин. Гордись собой.
— Я горжусь, сэр.
Лаз представлял собой тёмное зловещее пространство. — Чисто? — прошипел Гаунт. Два щелчка в микробусине от Мколла означали «да». — Вперёд, — скомандовал Гаунт.
Группа быстро двигалась по туннелю, Мколл и Домор вели остальных, следом шли Лубба c Хьюланом, а за ними – Гаунт и Бонин.
Вначале проход, вырытый в земле, довольно круто забирал вглубь. Грунт под ногами был как попало утоптан. Но примерно через десять метров пол оказался ровнее и стал выглядел иначе. Туннель был не просто норой. Стены и пол выстилала кладка из щербатого камня, старая, но ровная. Теперь туннель напоминал Гаунту какой-то дренажный коллектор.
Он выглядел слишком основательно, чтобы его имело смысл стоить лишь для скрытной переброски республиканских войск к передовому наблюдательному пункту на мельнице и обратно. Он был старинным. Гаунт решил, что это часть бывшей водопроводной системы мельницы, слив или, наоборот, подвод. Шадикцы расчистили его и стали использовать в своих целях.
Пространство был довольно узким и низким, а мокрые, покрытые слизью камни были скользкими, особенно в кромешной тьме. Они не осмелились использовать фонари, опасаясь выдать своё присутствие. Вместо этого во главу колонны поставили сержанта Домора. «Шогги» Домор потерял зрение на Меназоиде Эпсилон, и глаза ему заменила громоздкая аугметическая оптика, которая делала его похожим на некого пучеглазого земноводного, из-за чего он и получил своё прозвище. Домор переключил оптику в режим ночного видения.
Ещё через двадцать метров туннель снова углубился, на этот раз резко, и им пришлось идти по колено в воде. Каменная кладка была повреждена сильнее. Очевидно, эта часть туннеля просела или обрушилась.
Гаунт снова окинул взглядом колонну своих бойцов. Его глаза постепенно привыкли к полумраку. Он мог различать серо-чёрные фигуры, двигающиеся в темноте, и слышать случайные всплески или скрежет камней. Идти было трудно, и солдаты старались даже дышать тише. К тому же было жарко и не хватало воздуха; все сильно взмокли.
Примерно через триста метров Мколл объявил остановку. Налево уходил вторичный туннель, тоже каменный, из него лилась вода. Все остались ждать, пока главный разведчик не проверит его. Минута. Две. Три.
Затем в микробусине послышалось два щелчка.
Гаунт рискнул шепнуть в микрофон. — Первый – Чётвёртому.
— Четвёртый – Первому, — едва слышно ответил Мколл. — Боковой желоб. Тупик. Обрушение.
Они двинулись дальше. На следующем двухсотметровом отрезке обнаружились ещё три ответвления.
Группа ждала, пока Мколл тщательно проверял каждый из них.
Ещё несколько минут, и Гаунт ощутил прохладное дуновение на лице. Он чувствовал запах воды. Еще через пару шагов он уже мог её слышать. Поток, довольно стремительный.
Туннель расширился, Гаунт не столько увидел, сколько почувствовал пространство перед собой.
— Что-то вроде грота, — сообщил Домор по линку. Внезапно раздался скрежет и тихое проклятие.
— Доложить! — сказал Гаунт.
— Лубба чуть не поскользнулся. Сэр, я думаю, нам придётся идти при свете.
— Путь впереди чист?
— Никаких признаков контакта. Хотя, погодите-ка.