— Достаточно, чтобы разнести главную линию здесь и с другой стороны на участке приличной протяжённости.
— Они их отремонтируют, — сказал Голке.
— Разумеется, но сколько времени это займёт, сэр? — парировал Гаунт. — День? Два дня? Кроме того, направлять основной удар конкретно на эту позицию будет бессмысленно, если к тому времени, как случится авианалёт или танковый прорыв, орудия снова будут перемещены. На самом деле, я уверен, у нас нет выбора. Мы должны взорвать линию. А если мы вдобавок обрушим и коридор для подвоза боеприпасов, то помимо того, что им придётся оставаться на месте, они ещё и стрелять не смогут, пока всё не будет отремонтировано.
Голке кивнул. — Как нам это сделать? — спросил он.
Они разбились на четыре группы примерно со взвод каждая. Подразделение Мколла отправится в обход огневой площадки, и заминирует пути к северу от орудий. Гаунт дал ему не больше десяти минут, чтобы занять позицию. Отделение Домора двинулось на восток, чтобы заложить взрывчатку по ходу коридора для подвоза боеприпасов. Аркуда поведёт своих на запад, правее гребня, и разместит заряды вдоль южного участка. Гаунт оставался со взводом Криид и группой Рэглона на гребне в готовности обеспечить огневую поддержку, если что-то пойдёт не по плану.
В идеале взрывы должны произойти практически одновременно, но скоординировать это без вокса было трудно. Гаунт попросил всех сверить часы. Крайний срок — 04.00. К тому времени вся взрывчатка должна быть на месте. В 04.00 командир каждой группы должен запустить красный сигнальный огонь, сообщив о готовности. В ответ Гаунт запустит белый, отдавая приказ подорвать заряды. Если к означенному времени никто не даст красный сигнал, Гаунт будет ждать ещё две минуты, а затем всё равно запустит белый и отступит. Они договорились встретиться в мёртвых землях.
— Помните, — сказал им Гаунт, — если выбор будет между соблюдением сроков и подрывом путей – взрывайте пути. Если понадобится, мы всегда сможем импровизировать. Император защищает, так что служите ему достойно.
До четырёх часов оставалось две минуты. Звуки битвы всё ещё слышались с линии фронта. Команда прикрытия, залегшая на гребне, ожидала в напряжении. Теперь, когда их стало меньше, они чувствовали себя уязвимыми и одинокими.
Белтайн вставил белый сигнальный патрон в свою ракетницу и передал её Гаунту. — Снято с предохранителя, сэр, — сказал он.
— У нас проблема! — перебив Белтайна, зашипела Криид. Гаунт посмотрел туда, куда она указывала. Отряд шадикских солдат, выбегая из примыкавшего с запада окопа, заполнял пространство орудийной площадки. Гаунт насчитал не менее шестидесяти человек. Одетые в длинные пальто и шлемы, с оружием наготове, они стали рыскать между подвижными лафетами пушек и лифтовыми погрузчиками.
«Ищут нас, - подумал Гаунт. — Ищут лазутчиков».
— Оружие на изготовку, — передал он по цепочке. — Ждать моего сигнала.
У некоторых шадикцев были фонари. Двое удерживали на поводках рычащих собак.
Гаунт сунул ракетницу в карман и достал болт-пистолет. Полная обойма. Он вытащил свой силовой меч и положил его рядом на землю.
Остальные Призраки из отрядов Криид и Рэглона снарядили свои Mark III новыми обоймами и присоединили штыки, не забыв перед этим воткнуть их в землю, чтобы скрыть блеск.
Голке и солдаты Банда Сезари приготовили к бою своё огнестрельное оружие.
Ещё минута.
«Ну же, успейте вовремя, все вы, — пожелал Гаунт. — Только бы вы успели».
Неожиданно раздался свисток тревоги. Отряд врага резко сорвался с места и устремился на восток. Гаунт разглядел дульные вспышки и услышал треск выстрелов.
Они направлялись в коридор снабжения, потому что засекли отряд Домора.
— В атаку! — заорал Гаунт. — Первый и единственный! — Команда прикрытия перемахнула через гребень и рванула по склону, открывая огонь на бегу. Отряд шадикцев дрогнул, внезапно попав под обстрел слева. Призраки ворвались в их ряды.
Гаунт оказался в самом центре. Болт-пистолет рявкнул и разнёс вражеского пехотинца на части.
Величественный клинок в руках полковника-комиссара, силовой меч Иеронимо Сондара, подаренный ему в благодарность народом улья Вервун, сверкал синими молниями. Рядом Белтайн на бегу открыл огонь с плеча, прошив яркими лазерными лучами врага, одетого в шинель.
Позади Белтайна Криид направляла своих Призраков в атаку, распределяя их в организованные группы даже в пылу рукопашной атаки.
«Сделать Тону сержантом было хорошим решением», — успел подумать Гаунт.
Секундой позже перед ним очутился шадикский штурмовик, метивший в него зазубренным штыком. Гаунт парировал удар клинком, отрубив переднюю часть винтовки вместе с рукой. Болт-снаряд, пущенный следом, уложил нападавшего.
Огнемёт Луббы взревел и разогнал темноту. Гаунт увидел, как два шадикца заковыляли прочь, с ног до головы объятые пламенем. Хьюлан, Вулли и Колеа сражались спина к спине. Колеа, будто бы вовсе забыл, как работает лазерная винтовка. Он косил врагов примкнутым штыком, срезал их, как стебли кукурузы, и рубил, словно руду в забое.
Вокруг развернулось буйство рукопашной схватки. Голке стрелял из своего револьвера, а когда тот опустел, он подобрал шадикский автомат, упавший на щебёночную отсыпку путей.
Один из бойцов Банда Сезари рядом с ним дёрнулся, когда пули пронзили его тело. Голке развернулся, и компактный автомат затрещал у него в руках, сбивая с ног трёх солдат противника.
— Ещё идут! — закричал Рэглон, перекрывая шум битвы. Гаунт увидел, как другая группа шадикцев высыпала из восточного окопа, на подмогу к первой. В ночи вспыхивали и рвались гранаты.
Отряд Домора был прижат и отброшен первыми взрывами. Они укрылись за стоявшим примерно в двухстах метрах по коридору грузовиком.
— Сэр! — крикнул Белтайн. Гаунт поднял глаза и увидел в небе две гаснущие красные звезды. В суматохе он едва не пропустил сигналы от Мколла и Аркуды.
Две из трёх. Довольно неплохо. Этого должно хватить.
— Выходим из боя и отступаем! — заорал он и выстрелил белой ракетой.
Как только мёртвенно-бледный свет сигнального огня расцвёл над ними, на севере полыхнула горячая жёлтая вспышка, а через несколько секунд — ещё одна такая же на юге.
Группа прикрытия, стреляя на бегу, пробилась вверх по гребню и скрылась в темноте пустоши. После себя они оставляли боковые пути и насыпь главной ветки, заваленные мёртвыми шадикцами.
Гаунт сверил направление, глядя на светящийся циферблат компаса. Они были на месте. — Сверить личный состав! — приказал он Белтайну.
Позади них ночь мерцала жёлтым светом. Главный путь был отрезан с обеих сторон.
Прошло две минуты, и команда Аркуды появилась из мрака. Затем команда Домора, запыхавшись, пробралась к месту встречи.
— Прошу прощения, сэр, — начал Домор, не успев отдышаться. — Мы были почти готовы, когда они атаковали нас. Я пытался вернуться и закончить работу, но было не подступиться.
— Не волнуйся, Домор. Ты сделал всё что мог. Мы оборвали главную транспортную магистраль, это главное. Эти пушки никуда не денутся.
— Но они всё равно смогут вести огонь, потому что коридор снабжения по-прежнему свободен. — От разочарования Домор выглядел жалко.
Гаунт схватил его за плечи. — Ты всё сделал правильно, Шогги. Правда. Ты сделал всё, что мог. И это всё, о чём я просил. Мы останемся здесь и дождёмся группу Мколла, а потом нам предстоит ещё повеселиться, выбираясь отсюда. Хорошо?
Домор кивнул.
Появился Белтайн. — Мы потеряли несколько человек мёртвыми, сэр, но все остальные – по списку. Кроме…
— Кроме?
— Графа Голке, сэр.
Шадикские солдаты рыскали по артиллерийской позиции и толпились возле рельсов, освещая фонарями повреждённые участки. Два огромных кратера зияли на месте путей: по одному с каждой стороны от места дислокации осадных орудий. Ещё несколько солдат, закутанных в свои плотные тусклые шинели и окопные доспехи, неуклюже двинулись на юг по коридору, осматривая тела. Один из них, обнаружив между шпалами наполовину заложенные заряды, вызвал офицера.
Граф Голке притаился за каретками тележки для боеприпасов, всего в двадцати метрах от вражеских солдат. Он наблюдал, как те стояли вокруг и перерезали провода, соединявшие взрывчатку, снимая её с рельсов. Офицер махнул рукой, отдавая приказ отправить отряд из десяти человек для проверки тележек.
Солдаты приблизились с винтовками наготове, свет фонарей отражался от их шлемов и штыков.
Голке, хромая, обошёл тележку сзади. На самом деле это была сцепка из трёх вагонеток, наполненных запальными картриджами, ожидавшая пока следующий локомотив отбуксирует её к бронированным складам.
Голке вскарабкался на среднюю вагонетку. Его травмированное бедро сковывало движения. Он поморщился и закряхтел.
Пулевое ранение в грудь сильно усложняло задачу.
Он забрался наверх и сел между обоймами канистр. Он улыбался. Вернувшись в Покет и пройдя через него, он встретился лицом к лицу со своими демонами. Победа была близка как никогда. Это было его долгом.
То, чего ему не удалось добиться как командиру, он сделает как солдат.
Теперь вражеские солдаты окружали тележку. Он слышал, как голоса приближались. Один из них крикнул, обнаружив следы крови Голке.
Голке услышал ещё несколько выкриков и топот ботинок по ступенькам металлической боковой лестницы.
Голоса шадикцев. Голоса врагов.
Голке подумал: «Вот бы вся война была такой же простой, как сейчас».
Он закашлялся, и кровь брызнула у него изо рта, стекая по подбородку. Снова послышался крик, кто-то услышал кашель. Голке узнал лязг передёрнутого затвора.
Он достал бомбу. Ему удалось добыть всего одну из тех, что команда Домора прикрепила к рельсам. На большее не было времени.
Он не до конца представлял, как она работает, но наверху был бумажный язычок, по-видимому, соединённый со взрывателем.
По корпусу вагонетки загрохотали шаги. Шадикский солдат появился из-за массивной обоймы справа и закричал, увидев лежащего Голке.