Кто-то верит в судьбу, а кто-то – в стечение обстоятельств, везение и невезение. Как ни назови, результат все тот же: Патрик покоится на кладбище в Ла-Рошели, а Жан-Пьера приговорили к 12 годам тюремного заключения.
Героин и героиня из Пона
Героиня – это Полина, живущая в Поне, неподалеку от Сента, в департаменте Приморская Шаранта в коммуне, насчитывающей несколько тысяч человек. Дело не в том, что эта красивая молодая женщина 27 лет от роду, мать семилетней девочки, находящаяся на четвертом месяце беременности, имела в своем активе какой-то подвиг. Нет. Она преуспела в перепродаже белого порошка – героина. Так что Полина – это не только «героиня», но и «героин». Бизнес у нее шел отлично, вплоть до того рокового дня, когда около часа ночи сосед услышал выстрел. Тогда лавочка Полины прикрылась.
Сначала я познакомился с ней посредством изображений. Заместитель прокурора Сента запросил проведение вскрытия. Так тело Полины прошло компьютерную томографию, не покидая чехла: рентгенологи обычно не очень любят иметь дело с трупами, а тут речь шла вообще не о полноценном трупе, а о том, что от него осталось и что уже мало напоминало человека… Поэтому тело остается в опечатанном герметичном конверте – для комфорта окружающих и для сохранения улик.
Наша первая встреча была весьма познавательной. Пока следователи колебались с выводами по поводу причины смерти, врач скорой упомянул рану, нанесенную холодным оружием или тупым предметом, и я смог сразу выдать правильную версию. А именно – выстрел из огнестрельного оружия, от которого в шее и черепе жертвы рассыпались мириады маленьких металлических шариков, которые отлично видно на снимках. Настоящий фейерверк.
Теперь Полина лежит передо мной на столе для вскрытий. Жандармы, ведущие расследование, выстроились вдоль дальней стенки и готовы записывать мои наблюдения. Начало истории уже есть – выстрел. Теперь я расскажу продолжение – про Полину, траекторию дроби, анатомические повреждения и медицинскую причину смерти.
При внешнем осмотре у Полины обнаруживается одна, но довольно широкая рана с правой стороны шеи. Мышцы там превратились в месиво и выглядят как рубленый бифштекс. Само же тело, 47 кг и 1,58 м роста, не повреждено. Отчетливая выпуклость живота указывает на то, что уже было выявлено на КТ, а именно, наличие 12-сантиметрового эмбриона. Впрочем, этот свидетель не способен что-либо сообщить следствию. Получается, перед нами две смерти – Полины и ее ребенка. Однако в послужной список автора убийства плод не заносится.
Нерожденный плод не имеет статуса личности (в правовом смысле), поэтому его смерть не может уголовно преследоваться, и за нее нельзя получить наказание.
Быть судмедэкспертом – это уметь приспосабливаться к обстоятельствам. На этот раз я решил сконцентрироваться на очевидной причине смерти и начать с раны. Обычно я заканчиваю этой областью, выпустив кровь из тела, чтобы она не пачкала мне края разрезов, заставляя поверить в кровоподтеки там, где их нет. Но тут повреждена шея, и лишней крови не осталось, как нет и диагностической проблемы. Полина готова к дальнейшим исследованиям. Я быстро собираю несколько дробинок, чтобы передать их следователям для баллистической экспертизы, которая обязательно будет назначена, если найдется оружие. На поверхности через рану видна полностью разорванная яремная вена и пробитая в трех местах сонная артерия.
В глубине же большая часть заряда дроби разорвала мышцы шеи, остальная застряла в горле, в районе правой миндалины. Совокупность этих поражений вызвала массивное кровотечение. Представляю себе бригаду скорой перед таким катаклизмом: Полина была еще жива, и из рубленого бифштекса шла кровь… Такая картинка способна навсегда отвратить от стейка тартар – со мной так и случилось, еще в бытность челюстно-лицевым хирургом. Я принял в операционную фермера, который собрался покончить с собой и неудачно выстрелил из охотничьего ружья. Ему снесло всю левую часть лица, включая зубы, кости и глаз, но он остался жив. Единственное преимущество в ситуации с Полиной – то, что она была без сознания и лежала тихо, врачи могли работать спокойно. Один придавливал рану кулаком, другой пытался провести интубацию трахеи жертвы (вставляя дыхательную трубку в рот и трахею), чтобы она могла дышать. Единственное, что меня удивило, так это то, что они упомянули тупой предмет. А ведь им не привыкать, они не могли перепутать: самоубийств с огнестрельным оружием в регионе предостаточно.
Теперь я приступаю к вскрытию черепной коробки. Дробинки причинили массивные повреждения на уровне мозжечка, где находится центр равновесия: Полина немедленно осела на ковер, встать уже не могла и лежала, истекая кровью. Впрочем, маловероятно, чтобы она собиралась двигаться. Попавшая дробь вызвала волну сильнейшего сотрясения, следствием которого стала огромная трещина в черепе. Горизонтальная линия этого перелома идет от одного уха к другому, между сводом и основанием. Есть от чего заполучить классную мигрень. А если серьезно, то потеря сознания была немедленной, и Полина не заметила, как умерла. Ей, вероятно, даже не было больно.
Дальнейшее вскрытие не показало никаких аномалий. В брюшной полости увеличившаяся матка приняла форму большого розового шара, который я аккуратно извлек. После рассечения стал виден правильно сформированный плод 4–5 месяцев. В грудной клетке Полины – сердце и легкие в отличном состоянии.
Ну вот и все. Присутствующим жандармам я устно излагаю заключение своего будущего отчета для прокурора Республики. Стреляли, скорее всего, с плеча, один раз, охотничий патрон с дробью от 3 до 3,5 мм, по траектории спереди назад, справа налево. Отсутствуют следы борьбы, насилия или принуждения, зато очевиден волновой удар, вызвавший полный перелом черепной коробки. Выстрел мгновенно обездвижил жертву. Я добавляю: 12 калибр, судя по размерам пыжа от патрона, который я достал из спутавшихся волос на некотором расстоянии от ран. Далее следует транспортировка в реанимацию.
Правосудие шло своим ходом, и спустя четыре года после случившегося меня через судебного пристава приглашают явиться в суд департамента Приморская Шаранта. На скамье подсудимых я вижу двух обвиняемых: 25-летнего Бастьена Ж., под следствием и под стражей за убийство, уже имеющего пятнадцать правонарушений в личном деле и претендующего теперь на статью «убийство человека». И ранее несудимого 23-летнего Кевина С., которого не стали заключать под стражу, но предъявили обвинение в соучастии в убийстве. Хорошенькое начало карьеры. Будем надеяться, что на этом его славный путь в мире преступлений закончится. На судебном заседании я как всегда познакомился с делом в общих чертах, что хорошо сказывается на качестве выступления.
Поскольку Полина уже не могла ничего рассказать, то сначала под стражу заключили сожителя Полины.
Дело в том, что теперь, когда общество борется с домашним насилием в отношении женщин, первыми подозреваемыми немедленно становятся их супруги.
Проведя несколько часов в камере жандармерии, Бастьен был наконец отпущен. «Он утверждает, что спал. Когда он понял, что произошло, он с криком выбежал на улицу. Его рассказ правдоподобен. У нас нет серьезных оснований для его задержания», – заявил прокурор журналистам. Вот черт, дело, которое казалось простым и легко раскрываемым, что улучшило бы (пусть и немного) статистику раскрытий преступлений, оказалось сложнее. К счастью, у нас была ниточка, за которую можно зацепиться: наркотики и их трафик. Жертва-наркоманка, ее сожитель также хорошо известен как правонарушитель по части наркотиков. Частые визитеры, приходившие к ним домой в любое время, – версия о преступлении, связанном со сбытом наркотиков, быстро становится основной.
Но не единственной: целый год следователи жандармерии отрабатывали все версии, отбрасывая одну за другой: убийство по ошибке, любовная неудача, месть (Полина фигурировала в различных судебных процессах), долг, связанный с наркотрафиком, кража героина с применением насилия… Следователи гадали до тех пор, пока кто-то из жандармов не получил анонимное сообщение в одной из социальных сетей. Оно-то и дало новый импульс расследованию. По версии анонимщика, Полина, наркоманка и сбытчица героина, была застрелена Бастьеном Ж. в присутствии Кевина С., потому что отказывалась дать ему дозу. Во время задержания Кевин подтверждает эту версию и рассказывает о подробностях убийства. Бастьен же, напротив, отрицает все обвинения, несмотря на показания против него.
Улики, изобличающие его, ничтожны. Орудие преступления, ружье 12 калибра со спиленным, судя по разлету дроби, стволом, так и не было найдено. Ни ДНК, ни отпечатков пальцев. Но незадолго до своей смерти Полина пожаловалась сожителю, что боится Бастьена, своего совершенно отмороженного клиента-наркомана, вора, хваставшегося тем, что у него есть ружье. Было и свидетельство другого обвиняемого, который слышал, как тот говорил: «Полину убил я». Знакомые упоминали о его жестокости и любви к оружию.
Несмотря на то что Бастьен по-прежнему отпирался, у руководителя следственной группы не оставалось ни малейшего сомнения в его виновности. Прочие версии были закрыты, отрабатывалась только эта. Все свидетельства совпадали, и после доноса в социальной сети были собраны в одно дело.
Я жду продолжения, устав сидеть на жесткой лавке, – какого черта, они в суде такие неудобные!
Начинаются свидетельства экспертов психологов и психиатров – это самый сильный момент заседания. В первый день Бастьен описал себя как «вора, но не убийцу». Однако человек, сидящий в кабине для обвиняемых, производит впечатление очень хладнокровного субъекта: у него лицо без эмоций и совершенно ледяной взгляд. Родители Бастьена развелись, когда ему было четыре года, что, по словам психолога, дестабилизировало его состояние. Распад семьи отразился на его личности и стал причиной незрелости.
Психиатр выдал нам портрет асоциального человек