блюдение всех формальностей и приличий, которые
наша делегация непрерывно и радостно нарушала.
Он инструктировал Немцова — как заходить в ка-
бинет и какие первые слова принято говорить, а Бо-
рис делал все с точностью до наоборот, но надо чест-
но признать, что переговорщикам с немецкой сто-
роны такая открытость и новизна поведения очень
нравилась.
Была у нашего Куратора еще одна проблема, кото-
рую, судя по его встревоженному лицу, решить было
еще сложнее, чем научить Немцова соблюдать фор-
мальности. И этой проблемой была я, то есть скорее
не я сама по себе, а мои белые сапоги. Была осень, шли дожди, и я выбрала обувь по погоде. Это были
надежные российские «мокроступы», в которых мне
было тепло, уютно и не мокро. Никакой другой обуви
у меня с собой не было, но я и не переживала. Я взяла
ПРЯМОЙ ЭФИР 111
с собой длинную белую кофточку, которая отлично
«подходила» к сапогам, и меняла только брюки и сви-
тера, иногда надевала юбку с блузкой, но поверх —ту же кофточку. И — те же сапоги на ногах. Представ-
ляете? Я ловила постоянный взгляд Куратора на сво-
их сапогах и старалась их мыть почаще.
И все же он не выдержал и однажды перед очеред-
ным высоким приемом ко мне подошли двое вежли-
вых немцев и пригласили пройти с ними. Куратор из-
далека сделал мне кивок, который не оставлял шан-
сов на спасение. Меня привезли в шикарный обувной
магазин, сняли «слепок» с моей ноги (там был такой
состав — опускаешь ногу, и сразу ясен и размер, и особенности стопы). Мне даже не дали пройтись
по магазину — и правильно, так как я поглядела бы
на цены и тут же сбежала бы!
Очень быстро продавцы принесли несколько пар
потрясающей тонкой кожаной обуви — туфли, боти-
ночки, легкие летние лодочки — и предложили вы-
брать любые две пары. Мне сказали, что за покупку
платит Куратор. Я прижала к себе коричневые лай-
ковые ботинки и черные удобные туфельки — такие
мягкие, что в это невозможно было поверить.
Переобувалась я в этом же магазине и старалась
не смотреть, как упаковывали мои любимые сапоги
в фирменную немецкую коробку. Зато было приятно
видеть улыбку на лице достойного джентльмена, ког-
да он встретил меня на пороге очередной мэрии, где
ждали нашу делегацию.
Кофту, кстати, я тоже больше не надевала — Кура-
тор мне шепнул, что вечером дамы не должны носить
белый цвет. Да и разонравилась мне эта кофта!
НИНА ЗВЕРЕВА 112
Все свои небольшие командировочные деньги
я оставила в шикарном немецком магазине, где ста-
ралась купить «правильные» одежки. Вот только ког-
да я вернулась в Россию, они мне показались такими
скучными, что я их быстро раздарила подругам.
И продолжила свой путь к поиску собственного
стиля.
Клинтон
Как-то в начале 90-х ночью в нашей нижегородской
квартире раздался звонок. Звонил Александр Люби-
мов. Мы с ним были хорошо знакомы еще со времен
«Взгляда».
— Нина, ты нам нужна. Телекомпания «ВИД» го-
товит прямой телемост с Клинтоном во время его
визита в Москву. Мы хотим сделать точку в Нижнем.
Ты готова провести прямой телемост?
— Конечно, с удовольствием! (Хорошо, что он
не видит выражение моего лица!)
— О,кей! Подробности чуть позже, готовься.
И я готовилась! Больше всего думала о прическе
и одежде, так как понимала, что этот прямой теле-
мост покажут крупнейшие телекомпании мира. До-
говорилась с парикмахером, купила красивую ко-
лючую шубку (дело было зимой). А тут еще в Ниж-
нем Новгороде появилась первая сотовая компания
и первый сотовый телефон — тяжелый, килограмма
на полтора. Ребята из этой компании предложили
мне общаться не только по телемосту, но и немнож-
НИНА ЗВЕРЕВА 114
ко по телефону («продакт плейсмент» 90-х). Все это
было немного странно и непривычно, но я согласи-
лась, кажется, даже бесплатно.
Мои резоны были понятны — я очень боялась.
Никаких наушников у меня не было, и я надея-
лась, что по этому телефону смогу — если вдруг
что-то не так — связаться с Сашей Любимовым.
Кого пригласить из нижегородцев для общения
с раскованным и красивым американским президен-
том, решать приходилось мне самой.
Я пригласила наших бизнесменов, молодого мэра, а также простых нижегородцев, которые с интересом
прогуливались мимо наших камер.
Все в напряжении ожидали прямого включения.
Вдруг пошел снег! Моя прическа стала «таять» на гла-
зах, шубка покрылась снегом, ноги замерзли, люди
устали, а нас все не «включали».
На больших экранах мы видели роскошного
президента Америки и телемосты из других горо-
дов. Операторы знаками показывали мне, что вот
еще чуть-чуть, и мы в эфире… Но опять шел разго-
вор в студии в Москве, и меня охватило полное от-
чаяние.
Мокрые волосы, мокрая шуба, холодно, люди во-
круг смотрят на меня как на обманщицу, самые ин-
тересные из приглашенных развернулись и ушли.
В моей руке тяжеленный «сотовый» телефон, кото-
рый не работает (что-то случилось с сигналом)! Рас-
статься с ним я не могла, так как надежда не покида-
ла меня до последнего.
И вдруг мы увидели себя на экране! Шок, расте-
рянность. До окончания программы оставалось всего
ПРЯМОЙ ЭФИР 115
10 минут. Я встряхнулась, улыбнулась и сообщила
Клинтону:
— А мы тут совсем замерзли! Спасибо, что дали
возможность высказаться, а то у ваших дипломатов
в нашем городе были бы проблемы…
Ему перевели. Он засмеялся и посмотрел на меня
с живым интересом, потом подошел к Черномырди-
ну, показал в мою сторону рукой и что-то сказал, явно
одобрительное.
Затем были очень хорошие вопросы от моих зем-
ляков. Были ответы, тоже хорошие. Потом нас побла-
годарили и даже сказали, что это был самый интерес-
ный разговор…
До сих пор я готова многое отдать, чтобы узнать, что он сказал тогда Черномырдину? Вполне возмож-
но, что это не имело никакого отношения ни ко мне, ни к моей мокрой шубе и страшному телефону в ру-
ках. Но все же…
Бабушка и икона
Эту историю я давно сделала бонусом к лекции
на тему «Поиск героев в телевизионном репортаже
и документальном кино». Я рассказываю ее только
в одном случае — если студенты выполняют все зада-
ния, внимательно слушают, а самое главное, под фи-
нал лекции напоминают мне о том, что я обещала
им бонус в виде «рассказа «про бабушку и икону».
И вот, когда устанавливается доброжелательная ти-
шина, я начинаю рассказ, и каждый раз испытываю
волнение, потому что эта история наполнена чудеса-
ми и мистикой. Мне не так просто ее рассказывать, как многие другие истории.
Представьте себе июнь 1991 года. Жизнь в полу-
голодной России на грани демократического пере-
ворота. Горбачев уже надоел. Ельцин еще не у дел.
Талоны, очереди. Явное массовое недовольство гра-
ждан России. Немцов уже депутат Верховного Сове-
та. Явлинский уже написал программу «500 дней».
Горбачев пытается сохранить СССР, который разва-
ливается на глазах.
ПРЯМОЙ ЭФИР 117
У меня свои проблемы. Уже в мае мы со Сладковым
стали номинально сотрудниками нового Российско-
го телевидения, но у нас нет ни зарплаты, ни камеры, ни полномочий. Наш фильм «Здесь он был счастлив»
о жизни Андрея Дмитриевича Сахарова в Арзама-
се-16 был неоднократно показан по РТР. Мы име-
ем статус собкоров и много пожеланий из Москвы, что нужно делать и как много нужно снимать. Но ка-
меры нет, машины нет, зарплаты нет, и мы остаемся
сотрудниками Горьковского ТВ, где тоже приходится
много и упорно вкалывать.
Именно в этой ситуации раздался звонок, и незна-
комый голос сообщил мне, что меня срочно требует
к себе старушка по имени Нина Васильевна. А живет
старушка на берегу реки Ветлуги, близ святого озера
Светлояр, и это весьма далеко от Нижнего Новгорода.
Был рабочий день, и я не хотела (да и не могла) ни-
куда срываться с места. Но голос в трубке был очень
настойчив. Мне сообщили, что речь идет о жизни
и смерти, так как старушка Нина Васильевна имеет
в доме дорогую икону Серафима Саровского и может
доверить эту ценность только «Нине Зверевой, нико-
му другому».
Я не буду описывать свои отношения с религией
и церковью. Легче сразу сообщить, что эти отноше-
ния никак не складывались. Я родилась в семье, где
детей не крестили, в церковь не водили и не верили
в загробную жизнь. При этом мы с мамой часто об-
суждали, что есть высшая сила, которая помогает вы-
жить, — это вера в людей, вера в себя, соблюдение
незыблемых правил чести и совести, которые, как мы
теперь знаем, хорошо описаны в Библии.
НИНА ЗВЕРЕВА 118
Короче говоря, в этот день я была одета в яркую
желтую майку с надписью «Интурист» и черную
юбку с желтыми пуговицами. Именно в этом наря-
де я все же отправилась к бабушке на берег Ветлуги, предварительно выпросив у одного поклонника каме-
ру S-VHS, а у другого поклонника — машину с золото-
зубым водителем Лешей. Верный Сладков, осторожно
подначивая меня, тоже отправился спасать икону. Мы
с Мишей никогда не обсуждали вопросы веры, потому
что он не только всегда носил крест, но и был верую-
щим человеком, никогда не афишируя этого вслух.
В общем, ехали мы три с половиной часа на север
области, но когда нашли маленький перекошенный
дом около цветущего вишневого сада, то не пожале-