Святопрост молчал. Я тоже молчал.
Куцый разговор у нас получился, не убедительный ни разу, но… блядь, а что мне ещё ему сказать? Пожалуйста, ложись под нож и не задавай лишних вопросов? Честно говоря, я за сегодня и так порядком вымотался, чтобы ещё в психологов играть.
Так что я просто сидел и ждал, когда мой насекомыш сам дойдёт до правильного решения, и в этот самый момент…
Пу-пу-пу…
В этот самый момент начались звонки.
Один, второй, третий; телефон буквально разрывался. Звонил Кузьмич, звонил Душнилов, звонила Черепашкина. Звонили наши партнёры, поставщики и заказчики. Звонили люди от моих новых родственников. Много кто звонил, короче говоря.
Что произошло?
Всё просто. Мне настал пиздец.
Началось всё с того, что в Прямухино разгорелся очередной пожар. Однако в этот раз полыхнули именно теплицы, да притом все разом. Пожарные не ехали. Обещали, но всё равно не ехали.
Дальше: на нашем честно-отжатом у Бориса Безродного предприятии в Твери идёт проверка и уже выявлены овердохуя нарушений; заводской конвейер остановлен, а последняя партия боярышниковых напитков арестована.
Кухня «Охотничьего Трофея» и весь «Tildikov Inn» тоже закрыты. Там разом нашли тараканов, крыс, плесень и просрочку. Независимая экспертиза нашла в «Кисюн де ля Жри» кишечную палочку и об этом уже твердят во всех новостях.
Набросить ещё? Да пожалуйста:
Клюкволюдов поместили под стражу, как незаконных мигрантов. Франчайзи «Биовульв» отказываются сотрудничать и требуют вернуть им деньги. Князь Владимирский свернул наш совместный проект и дал заднюю, так что не будет во Владимире никаких авокадовых угодий. Почему? Да потому что по сети начали гулять страшилки про авокадо — от него и слепнут, и глохнут, и писка не стоит, и мозги ссыхаются.
Все мои активы заморожены до суда. Судов у меня, если ничего не путаю, уже набралось порядка пятнадцати.
Короче всё.
За меня взялась Ольга Георгиевна. Взялась и играючи отобрала всё, что я нарабатывал с момента попадания в это тело.
Блядь!
Как я устал от этого всего. Аристократы, Боги, маги, сёстры. А сёстры-то, если разобраться, не мои. И вся эта движуха с возвышением Романова тоже не моя. Больше не моя; я и так дохера для него сделал, так почему должен продолжать страдать по его милости? Почему бы мне просто не послать всё нахуй и не принять предложение действующего Императора? Хотел стать эрцгерцогом — так вот же, пожалуйста, шанс на блюдечке.
Или что, блядь? Мне внезапно должно стать жалко семью Лёхи Мясницкого? Что-то Сан Саныч не спешил выручать меня во время эпизода с Черенком, так с чего бы мне за него вписываться? А я ведь помогал ему, да притом не раз. И ему, и всем остальным…
Вот она — метафора отношения людей ко мне; сидит рядышком и болтает ногами. Я для него и так, и сяк стараюсь, а ему нужно больше. Ему нужно, чтобы я за ним как мальчик бегал по свингерским клубам и уговаривал стать имбой.
Ох, пу-пу-пу…
А да ебись оно всё.
— Илья Ильич, я…
— Делай что хочешь, — сказал я Святопросту, встал и пошёл на выход. — А я заебался…
— Добрый день. Соедините меня с Ольгой Георгиевной Ковинской. Ага. Да. Понял, тогда скажите ей, пожалуйста, что звонил помещик Прямухин на счёт её предложения. Да. Да. Передайте ей, что я согласен…
Принимали меня, конечно же, не в Кремле. Слишком много чести, по всей видимости. Приёмная Ольги Георгиевны располагалась в домике на Чистых Прудах, в двух шагах от театра «Современник». Похоже, что между злодействами дочь Императора любила приобщиться к массовой культуре.
Ну и само собой, под её нужды был выделен весь дом, а не одна утлая квартирка. Три поста охраны, игривое ошлёпывание ручками, металлоискатель и специально выделенный для меня мезенский маг, который проверил — а не накастовал ли я часом какой-нибудь херни. Спасибо, что раздеваться не пришлось.
Ну и конечно же, — такие у аристократов порядки, — меня заставили ждать.
Час? Два? Я уже потерялся, на самом деле. Сидел как дурак в узком коридорчике без окон, ждал и рассматривал узоры на бледно-жёлтых обоях. Впрочем, я сам заслужил такое отношение. Не надо было выёбываться, ага. Интересно, а вот если я всё-таки примкну к команде победителя, хотя бы часть моих дел возможно будет так же легко откатить назад и восстановить?
Ладно. Что будет, то будет. Выбор уже сделан, переобуваться поздно.
Наконец-то дверь открылась. Вот только вместо охранника-человека, на пороге появился опричник. Впервые вижу эту тварь так близко. Какая же всё-таки каноничная хтонь. И капюшон у него глубокий, и балахон в чёрных тонах и вся эта тьма, из которой он сделал. Сразу видно — ручная зверушка Тёмного Властелина.
— Я могу войти? — спросил я у опричника.
Тот в ответ лишь кивнул.
Будем считать, что это «да». Проходя мимо тёмного, я почувствовал исходящий от него холод и даже не удивился; не, ну правда, это было слишком ожидаемо.
Внутри кабинет был отделан всё в тех же болезно-жёлтых горчичных тонах. Ольга Георгиевна вопреки моим ожиданиям не сидела за столом, а облокачивалась на него задницей. Руки скрещены, ноги скрещены, на лице победная ухмылка.
Что ж. Похоже, беседовать будем стоя.
— Здравствуйте, Илья.
— Добрый вечер, Ольга Георгиевна.
— С чем пожаловали?
— Ольга Георгиевна, прошу вас, не надо лицедейства. Я хорошо усвоил урок.
— Надеюсь, — сказала К о винская.
Ну а я надеюсь, что мы действительно обойдёмся без этих блядских словесных игр и сразу же приступим к делу. Наверняка с её позиции очень хочется вволю пошутковать, а вот мне что-то как-то не весело.
Опричник закрыл дверь, и мы остались в кабинете втроём.
— Я добыл информацию о Мясницких, — начал я. — Тайком от Императора, они начали работу в области генных модификаций. И делали они это на основе тех самых разработок, которые чуть не погубили Тверь.
— Так, — кивнула Ольга. — Пока что звучит достойно. И что же, скажите на милость, нас в скором времени ожидает ещё один клонопокалипсис?
— Нет, Ольга Георгиевна. Всё куда серьёзней, на мой взгляд. Вектор разработок здорово сместился; Мясницким мало было получить контроль над клонами. Они замахнулись на кое-что гораздо более интересное.
— Ну не томите, помещик, — Ольга состроила страдальческую гримасу. — Что же там такое? Неужели они сумели вырастить или вживить звездовидку неодарённому человеку?
— Почти, — ответил я. — Но для начала ответьте, пожалуйста, на вопрос. Я выполнил свою часть уговора? Этой информации вам будет достаточно, чтобы сделать меня эрцгерцогом?
— Вполне, но… а что же насчёт доказательств, помещик? Хотя стойте! Дайте угадаю. Ваш друг, который ждёт внизу, это, стало быть…
— Да, — подтвердил я. — Это первый подопытный.
— И в чём же заключается его модификация? Хватит уже недомолвок, Илья. Сами же просили обойтись без лицедейства.
И впрямь. Вот только:
— Это очень трудно объяснить словами, — сказал я. — Не могли бы вы пригласить его к нам, чтобы увидеть всё самостоятельно?
— Хм-м-м…
— Ольга Георгиевна, вам совершенно не о чем переживать. Я не замышляю против вас ничего дурного. Ну а даже если это так и я совсем поехал головой, то вас защитит, — я кивнул на опричника, — вот это.
— Ладно.
К о винская оторвалась от стола, обошла его и нажала на кнопку связи с секретарём.
— Пригласите спутника господина Прямухина.
— Спасибо, Ольга Георгиевна.
Да, Ольга Георгиевна, большое тебе спасибо. Благодарю тебя за всё.
Прошла минута. За ней другая. Наверняка «спутника господина Прямухина» ошлёпывали и обыскивали ещё тщательней, чем самого господина Прямухина. Третья минута. Четвёртая. В конце концов в дверь постучали, опричник открыл её и пропустил внутрь…
Неа.
Не Святопроста.
В кабинет бодрым шагом вошёл никто иной, как Андрей Павлович Романов.
— Добрый вечер, — поздоровался он.
— Итак, — Ольга Георгиевна оценивающе осмотрела Андрюху. — И что же он умеет?
— О! — впервые за этот день я искренне улыбнулся. — Андрей, а давай покажем Ольге Георгиевне, что ты умеешь?
— А давай покажем, — ответил Романов, не скрывая злорадства.
Ну всё.
Пизда тебе. Война начнётся через три, две, одну…
Глава 11Про кровь и бетон
ДВА ДНЯ НАЗАД.
— Илья Ильич, ну погоди! Ну чего ты в самом деле? Ну испугался я, — пьяный Святопрост семенил за мной, как побитая псяка. — Ну а кто бы на моём месте не испугался?
— Пошёл ты нахуй.
Я поднял ленточку заграждения, которой уже успели оцепить гостиницу, — как будто у нас тут место преступления и помимо тараканов на кухне нашли расчленёнку а,ля Ганнибал Лектор, — и зашагал ко входу.
— Ну Илья Ильич!
— Отъебись от меня, Святопрост! Не хочешь делать операцию, не надо. Я другого найду. А ты давай, иди бухай дальше.
— Да я же хочу операцию! Очень хочу! Ну Илья Ильич, ну прости!
— Если хочешь, тогда езжай на верфь. Тебя там ждут.
— А как, — запнулся насекомыш. — А как мне туда поехать-то?
— Уехать на такси ты как-то сумел, значит и вернёшься так же, — я открыл дверь и зашёл с улицы в лобби. — Всё, Святопрост, не еби мне мозги. Я и так слишком много времени на тебя-а-аа-а…
О-па.
Неожиданное сборище. Ведьма, Черенок и Романов. И алоэ тоже здесь; вон оно стоит, рядом с диванчиком. А по какому поводу-то? Что здесь вообще происходит?
— День добрый.
— Илья, привет, — сказала ведьма. — Садись, есть разговор.
Впервые видел её настолько возбуждённой, — и речь сейчас не про стоячие сосцы и томный взгляд. От ведьмы прямо-таки фонило деловитостью.
— Что случилось? — спросил я.
— Случилось, Илюх, — сказал Романов. — Послушай, это очень интересно.
Ну ладно. Я присел на диванчик и приготовился к очередной порции охуительных историй; мало мне было того, что за мою коммерческую деятельность мне светит в общей сложности несколько пожизненных сроков, плюс денег нет и достать их негде, ведь весь мой бизнес в одночасье загнулся.