- Настрой толщину нарезки на миллиметр, - скомандовал повар. – Там крутилка снизу есть.
Крутилка. Нашёл. Хрен знает, как выставлять её на миллиметр, но покрутил я крутилку от души.
- Где работал до этого? – спросил Толясик.
- Ты во мне друга, что ли, нашел, говнина толстая?
- Что?
- Я говорю, в «Охотничьем Трофее».
- А-а-а, - протянул Толясик. – Знаю такое заведение. Ну ты давай это, начинай уже. Режь.
- Да режу я.
Я тыкнул кнопку «СТАРТ» и лезвие слайсера закрутилось.
- А почему уволился? – не унимался со своими разговорами Толясик.
- Руководство так себе, - ответил я. – У владельца сын конченный, работать мешает.
Так, - я осмотрел гудящую машину. Как на ней работать-то, еби его мать!? Не нашёл ничего умней, чем взяться за ручку и повести её вперед. Похоже, получилось. Лезвие вгрызлось прямо в мяско, вот только я что-то сомневаюсь насчет миллиметра. Тут сантиметра два, наверное, а может и все три.
Толстый кругляш замороженного мяса с характерным дзыньком упал в специальную мисочку. Мой гуру от этого звука нахмурился и тут же подошёл, чтобы проверить.
- Молодец! – похвалил он меня.
Ну конечно молодец. Я же маг-иллюзионист. Вместо хамского ломтя мяса Толясик увидел в миске тончайший ломтик.
- А по зарплате как там было? – он снова отошёл и занялся чем-то своим.
- Да так же, как и здесь, - ответил я и отпилил еще один кусочек; дзынь.
- А живешь где?
- В Торжке, где же ещё.
Ну тут уж я совсем освоился, разогнался и начал гонять несчастный кусок мяса туда-сюда по слайсеру. Дзынь, дзынь, дзынь. Чем быстрее закончу, тем быстрее уже свалю отсюда и закончу дело Мутантина.
- А добираешься как?
Дзынь, дзынь, дзынь.
- На автобусе.
Дзынь, дзынь, дзынь.
- Женат?
Дзынь, дзынь, дзынь.
- Неа.
Дзынь, дзынь, дзынь. Дзынь…
- ААААА!!! – заорал я, поскольку последний «дзынь» в мисочку издал не кусок мяса, а мой собственный палец. – ПАЛЕЦ!!! ААААА!!!
КЛОНОФЕРМА КЛОНОВСКОГО. МЕДПУНКТ. ИЛЬЯ ПРЯМУХИН.
Толясик намотал мне на руку какое-то грязное полотенце, затем проложил мой палец кусками замороженной говядины и чуть ли не бегом отвёл меня к медпункту. Не знаю, сколько крови я потерял к данному моменту, но коридоры я изгваздал вусмерть. Бедная Татьяна, заебётся вытирать.
- Жди! – Толясик запыхался и мог сейчас говорить лишь по словам. – Здесь! Жди!
Затем он судорожно постучался в дверь, открыл её и засунул в кабинет свое толстое щачло.
- Анатолий Николаевич? – послышалось изнутри. – Какими судьбами?
- Новенький! Палец! Отрезал!
- О господи! Где же он!? Ведите его скорее сюда!
- Захо! Ди! – велел мне Толясик.
Я вошёл в кабинет и увидел старичка в белом халате. Старичок был не на шутку обеспокоен моим внешним видом. Похоже, я уже начал бледнеть от потери крови. Да, определённо. Ещё и голову подкруживает. Как бы мне сейчас в обморок не свалиться.
- Вот! – Толясик поставил миску с пальцем доктору прямо под нос. – Палец!
- Па-а-а-алец, - доктор как будто бы что-то вспомнил. – Ах па-а-а-алец. Ну да, конечно! Анатолий Николаевич, оставьте нас.
- Да я это, - Толясик наконец-то отдышался. – Может помочь чем?
- Я не нуждаюсь в вашей помощи, Анатолий Николаевич. Покиньте мой кабинет немедля!
- Да, да, - закивал толстый и вышел вон.
- Присаживайтесь, - врач указал мне на кушетку.
Я бросил задницу куда велено и облокотился спиной на стену. Что-то как-то силы начали меня покидать. Доктор тем временем повёл себя немного странно. Он что есть мочи улыбнулся, подъехал ко мне на стуле с колёсиками и похлопал по колену.
- Рад наконец-то с вами познакомиться, молодой человек, - сказал он. – И должен отметить, что искренне восхищаюсь вашим бесстрашием и самоотверженностью. Надо же, провернуть такое!? Когда мне сказали, что у вас будет четыре пальца, я даже представить себе не мог, что…
- Доктор, - простонал я. – Я вас не понимаю.
- Ах, да! – старичок улыбнулся, подмигнул и сделал жест типа «рот на замок». – Понимаю! Конспирация!
- Какая, нахуй, конспирация? – тряпка на руке уже насквозь промокла и кровь часто закапала мне на штаны. – Доктор, а вы точно доктор?
- Не переживайте, молодой человек! Вы в надёжных руках!
С тем старичок вскочил со стула, вытащил из шкафа газовый баллон с приделанной к нему кислородной маской, затем подошел обратно и нахлобучил маску на меня. Моё сознание уже почти затухло, так что сил сопротивляться не было.
- Это что? – спросил я из последних сил.
- Анестезия, - ответил доктор и пустил газ. – От лица всего рода Клоновских я приношу вам огромную благодарность.
- Чего?
- Вы настоящий герой, Егор, вот чего.
- Я не…
…Егор. Да, определённо, я не Егор, но сообщить об этом я не успел.
- Доктор, - меня разбудил звонкий девичий голосок. – Правая ягодица почему-то невосприимчива к анестезии.
- Ну так колите в левую, - ответил другой, уже знакомый мне голос доктора. – Будем ампутировать её.
Опять!? Серьёзно!? Да что не так с этими людьми!? Что за страсть у них – ампутировать мои ягодицы!?
- Йань-ни-Его-о-о-ор, - кое-как промямлил я. – Оставьти-мыю-жоп-пув-поко-е-е-е-е…
- Сестра! Он очнулся! Поддайте газу!
Пхххх, - зашипело в маске, и я провалился обратно в небытие.
Глава 10. Опять про "Кисю-Кисю".
ЛЕС НЕПОДАЛЁКУ ОТ КЛОНОФЕРМЫ. ЕГОР ТИЛЬДИКОВ.
Охрана клонофермы почти сразу же заинтересовалась молодым человеком, который вёл себя неадекватно, - кричал и бегал неподалеку от столовой. Его быстренько скрутили, пробили по базе сотрудников и выкинули прочь, за высокую стену периметра. Никакие оправдания Егору не помогли.
Даже спустя время, когда нервишки успокоились и он смог разговаривать членораздельно, охрана на КПП не стала его слушать. Всё. Конец. Егор провалил свою миссию. И вновь в его бедах стал виновен тот очкастый ублюдок.
Я найду его! – думал про себя Егор. – Я узнаю, как его зовут и тогда ему точно конец! Я расшибусь, но испорчу этому уроду жизнь!
До автобуса, который забрал бы его и отвёз обратно в Торжок, оставалось аж несколько часов. Наличных денег, которых хватило бы на такси, с собой не было. Его лучший друг Недоедала лежал в больнице со сломанной ногой, да и отцу позвонить не было никакой возможности, ведь тогда пришлось бы объяснять, что именно он делал за его спиной на объекте семьи Клоновских.
Егор остался один. Совсем один.
Злой и расстроенный, он побрёл вдоль по трассе пешком. Небо заволокли чёрные тучи, и вскоре закапали первые крупные капли дождя.
Казалось бы, куда ещё хуже? А вот, оказывается, есть куда.
- Р-р-р-р! – из чащи леса на дорогу выскочил голодный улитоволк; возможно даже тот самый.
- А-а-а-а!
Егор бросился бежать, но почти сразу же подвернул ногу, упал, расшиб колено и скатился в канаву.
- Всё из-за очкастого ублюдка! – крикнул Егор сквозь боль.
Боль, злость, отчаяние. Чувства захлестнули его с головой и в какой-то момент их стало так много, что…
- Ого, - Егор не сразу понял, что происходит.
Его агония дошла до пиковой точки и невыносимый стресс пробудил звездовидку. Он впервые в жизни почувствовал магию. Щедрая порция манадреналина попала в кровь и заструилась по венам.
- Ого, - повторил Егор.
Он интуитивно нащупал все свои магические центры, напряг их и активировал свой дар.
- М-м-м-м? – улитоволк, который секунду назад хотел броситься на парня, застыл на месте от ужасающего зрелища.
А зрелище и впрямь было из ряда вон. Поначалу Егор выгнулся всем телом и заревел не своим голосом. Затем то тут, то там его кожа лопнула и сквозь неё начали пробиваться клоки серой шерсти вперемежку с белыми птичьими перьями.
Егор менялся. Егор набирал массу. Одежда на нем затрещала по швам и лопнула. Трансформируясь, захрустели кости паренька.
На голове Егора прорезался огромный красный гребень, из копчика выпрыснул наружу длинный розовый хвост; руки стали наполовину крыльями, а наполовину лапами с острыми длинными когтями. Лицо Егора вытянулось в хищную морду с сотней меленьких острых зубов и увесистым клювом-набалдашником вместо носа. Глаз теперь было две пары. Первая пара горела огнём жёлтой радужки, а вторая представляла из себя две чёрные блестящие бусинки.
Грозное чудище, которое минуту назад было всего лишь тщедушным пареньком без магического дара, поднялось на ноги и осмотрело себя.
Егор превратился в огромного, мощного и опасного хищника. Егор превратился в Крысопетуха.
О, да! - понял Егор. – Городецкая магия!
Магия оборотней. Магия, которая достаётся одарённому сразу же в полной мере; он сразу же оказывается на пике своего могущества и всё его дальнейшее развитие, - весь его кач, - направлен лишь на то, чтобы научиться как можно дольше удерживать себя в звериной форме.
- Кук-ка-рек-ко-ко-о-о! – прокричал Егор, задрав морду в небо, навстречу дождю.
Сверкнула молния. Почти тут же грянул гром. Все четыре глаза Егора обратились на улитоволка. Он оскалил свои крысиные зубы, напрягся всем телом и атаковал…
- Кук-ка-рек-ко-ко-о-о! – донеслось откуда-то из леса.
Я прятался от дождя под козырьком КПП клонофермы и жадно хлебал воду из двухлитровой пластиковой бутылки. Несмотря на непогоду, внутрь меня не пустили. Сказали, мол, для вас вход на территорию семьи Клоновских закрыт навсегда, подите прочь, вы косорукий урод и не прошли стажировку.
Левое полужопие уже почти перестало болеть.
Да, во второй раз я отошёл от анестезии гораздо быстрее. Да и легче, если уж на то пошло. Обошлось почти без отходняков, - наверное, тому виной стал мой ускоренный метаболизм. Надо бы на досуге поэкспериментировать с ядами; наверняка мое тело в своём нынешнем состоянии справится с ними на отличненько. Вот тебе и плюшка, кстати. Яды и болезни мне почти не страшны. Да и пришитый палец сросся так, будто бы ничего и не было.