— Дочь, да храни их всех Светлое Пламя! — отозвалась хозяйка, — дело молодое, будут и сыновья!
Рик задумчиво поглядывал то на Ринну, то за окно.
— А кто присматривает за той булочной? — спросил он, — городская управа?
— Управа, а ключи у нас, — трактирщица немного удивилась.
Рик в ответ кивнул.
— Прогуляемся по набережной, пока снова не пошёл дождь? — он подал Ринне руку. — Или ты хочешь отдохнуть?
— Нет, — она поспешно встала, — пойдём.
Уже вечерело, но солнце пока настойчиво светило в дыру между тучами, и хотелось выйти туда, под солнце, пройтись по этой старой и удивительно гладкой и ровной мостовой до самых причалов, чтобы рассмотреть бросившую якоря посреди бухты «Королеву Аллиель». Город Древних Королей! Эти дома, эта красно-коричневая мостовая, эта длинная набережная. Это всё осталось со времен Королей? В Руате немало было старых городов, но Лаверри отличался от всех сразу, словно обычные, знакомые всем одежды набросили на какой-то причудливый иноземный костюм, и он выглядывал, удивляя то необычной тканью, то причудливым кроем.
Рысь брать не стали. Рика пришлось подождать — он отдал какие-то распоряжения охранникам, потом переговорил с хозяйкой. Зато, когда вышел, Ринна настойчиво потянула его к причалам.
«Королева», большой трехмачтовый шерк[2], замерла посреди бухты, вокруг суетились лодки — «её величество» теперь отдыхала, свернув паруса, и правда казалась снисходительной королевой, принимающей поклонение услужливых подданных.
— Один из новых кораблей флота, — сказал Рик. — Из шерков пока самый быстрый.
— Откуда тебе это известно?
— По-моему, это не тайна, — он пожал плечами. — У Ленгара ведь тоже есть участок берега и свои корабли? И свой порт.
— Да, гавань и крепость. Небольшие, — сказала Ринна. — У нас там скалы и только одна подходящая бухта. Отец так и не успел её перестроить. Точнее, кое-что добавить.
— Это нужно? — удивился Рик.
— Он хотел. Мне сложно судить. Но по договору с Джубараном нашу гавань ещё больше десяти лет нельзя отстраивать.
— А, понял. Крепость и остров, который недалеко от вас, его уступили Джубарану во время войны. Джубаранцам нужна гавань, у них же только пустыни. Теперь у них выход к морю.
— Да, — вздохнула Ринна. — Отца очень сердил этот договор. Ну, о том, чтобы не строить нашу гавань, и что Руат потерял город. Сколько я его помню, он только и делал, что придумывал укрепления, делал чертежи крепостей. Некоторые родственники всерьез считают, что он помешался.
— Нет, конечно, — Рик уверенно покачал головой. — Он был очень сведущ в этом деле. Я слышал.
— Сколько ты всего слышал! — снова не удержалась Ринна.
— Вот поживёшь в цирке год-другой, тоже много услышишь, — со смешком пообещал Рик. — Пойдём?..
— Ты знаешь, почему в Кандрии корабли называют именами королев, и никогда — королей? — она вложила ладонь в ладонь мужа.
— Ну это же ясно, — ответил он тут же. — Королевы — жены и матери королей, мужья дарят им почести в знак любви и благодарности. А сами короли — мужчины, они и так могут себя прославить, пока носят корону. Если их не желают помнить без кораблей, то туда им и дорога. Кому интересно, могут почитать хроники. Пойдём, Ри, пока солнце не село, я хочу тебе кое-что показать.
Он привел её к той самой заколоченной булочной, открыл дверь ключом, широко распахнул, чтобы света было больше, пропустил и зашёл следом.
— Говорят, тут прилично. Кажется, так и есть.
Прямо с порога они попали в просторную комнату с несколькими столами и перевернутыми скамьями, с прилавком у дальней стены, позади располагались резные шкафы. Ещё Ринна заметила, что некоторые окна были закрыты цветными витражами — это уже претензия на роскошь. Кожаная карта на стене, довольно красивые картины в рамах — в простых, но позолоту тут никто и не ждал. Здесь точно была не матросская харчевня, а благородное заведение, куда не стыдно зайти кому угодно. Может, потому и закрылось, харчевня была бы нужнее? Недаром трактирщица напротив грустила про винный погребок. А так — даже беспорядка нет, скопилась пыль, но и только.
Рик рассматривал всё с одобрением. Предложил:
— Там кухня позади. Пойдём, посмотрим? Понравится тебе? А тут — как, нравится?
— В чем дело, Рик? — Ринна ничего не понимала. — Ты хочешь снять этот дом, чтобы жить?
— Посмотри кухню. Тут готовили вкусную выпечку. Пироги, булочки, пряники, — он открыл дверь в большую кухню, продолжая при этом говорить. — Горожане разбирали всё уже с утра, так что в кухне всю ночь пекли. Я тут впервые пробовал дивный пирог с вишнями. И вино здесь тоже подавали, по вечерам — тут закон такой в городе, уже давно. Вино только хорошее. Ты, наверное, к каждому вину подобрала бы особые специи для булок и пряников, да?
— Да, вполне, — согласилась она. — Я бы и пирог с вишнями приготовила для тебя, по рецепту Ноны! Хотя, какие сейчас вишни, но с яблоками тоже можно.
Ринна ходила по кухне, дотрагиваясь до печки, столов. Сохранилось все — утварь на полках, посуда, хоть завтра с утра закупай продукты и приступай к готовке! Ноне бы, пожалуй, тут понравилось.
— Пирог я хочу с мясом, и чтобы много лука! — попросил Рик. — И ты мне пряники свои обещала. Ну и твоя Нона там что-то про бисквиты толковала, с которыми ум отъешь. Я заинтересовался.
— Рик, постой. Что ты говоришь? — Ринна обернулась к нему. — Ты что, действительно хочешь снять этот дом? Но это — не жилье! Это булочная! Мы, вообще, надолго здесь, в Лаверри?
— Останемся на месяц или даже дольше. Как захочешь. Мне показалось, что тебе понравился город, — он подошёл и обнял её, погладил по спине и поцеловал, — ты ведь хотела поиграть в кондитерскую лавку?
— Рик?! — она смотрела, не понимая, кто из них сошёл с ума. — В кондитерскую лавку?! Поиграть?
Может, она и хотела. В детстве. Но точно никогда не говорила этого Рику. Не могла она ему такое сказать! Да и — когда оно было, её детство с его шальными желаниями? Поиграть в кондитерскую лавку!
— Если ты согласна, конечно, — тихо сказал Рик, глядя ей в глаза. — Если хочешь уехать, мы так и сделаем. Хочешь просто отдыхать, гулять и развлекаться — пожалуйста. Но открыть кондитерскую лавку для тебя мы сможем только здесь и сейчас, это место подходящее и так всё совпало. Или ты больше не хочешь? Я и спрашиваю — хочешь ли?
— Рик, — она растерялась. — Мне всегда казалось, что это невозможно.
— Потом — будет невозможно. Мы даже никому не скажем, что это было. Но пока, вот прямо сейчас, мы можем всё, что захотим. Мы же договорились? Так вот, ты хочешь?
— И хватит денег, и понадобится нанимать кого-то? Рик… — она была сбита с толку и боялась принимать такое сумасшедшее решение.
И вообще, может это быть всерьез?!
— Хватит. Наймём. Скоро праздник молодого вина — ещё и заработаем. Ты поразишь всех своим искусством печь вкусности. Я, наконец, наемся твоих пряников. Ничего не бойся, вопрос в том, хочется тебе или нет?
— Мне хочется, Рик! — решилась она. — Но ведь… Погоди, а разрешат открыть кондитерскую тем, кто не состоит в гильдии? — она дотронулась до пряжки на браслете Рика.
— Конечно, это нельзя. Но мы уладим. Ведь дом возьмём в аренду, заодно и найдём, кого представить хозяином, он в накладе не останется. Решим.
— Рик, нет, не так…
— Почему не так?
Ринна сама ещё не додумала эту мысль, так что объясняться было трудно. Но она попыталась:
— Рик, я хочу вступить в гильдию. Но сначала мне нужно точно узнать, какие там законы и правила.
— Но, любовь моя, зачем?.. — Рик очень удивился. — Я тебе предложил приключение, игру. Вступать в ремесленную гильдию — это уже серьезно.
— У тебя же есть значок, — она погладила его пряжку.
— Мне было нужно.
— Мне тоже нужно.
— Зачем?..
Вот как объяснить? Она попробовала:
— Рик, я не хочу, чтобы по приказу короля или ещё кого-то меня законно оставили ни с чем. Никогда больше. Пусть меня защищает закон, скреплённый королевской клятвой.
— Пф… Кошка! Ты считаешь, что король Кандрии захочет обобрать нас и выгнать вон? — Рик был изумлён. — И даже если так, ему помешает гильдейский закон?! Кстати, да, в Цирковой гильдии таких законов и нет. Но, Ри… Клянусь, тебе не о чем волноваться! И потом, ты, Венеш, вступишь в ремесленную гильдию и станешь носить гильдейский знак?
— Да. Я стану его носить. Если это помешает Фаруту… Разве кому-то есть до меня дело? Больше не желаю зависеть от королевских милостей! Рик, я очень хочу кондитерскую лавку и гильдейский знак! — решила она.
Вот теперь ей самой стало всё ясно. Ей нужно вступить в гильдию пекарей!
— Ри, послушай… — начал было он, но махнул рукой. — Ладно, оставим это на утро.
Этой ночью Ринне приснился сон, навеянный, должно быть, самим Лаверри, городом Древних. Она долго гуляла по его тесным улочкам, по мокрым от дождя мостовым, заблудилась — она была одна! Не было рядом ни Рика, ни охраны — невозможная для последних дней ситуация. Не было и Мики тоже! Ринна кружила по темнеющим улицам Лаверри, и вдруг увидела просвет между домами, пошла туда — улица вела на пустырь. Голая земля, камни и свет! Ринна не сразу подумала, что это не та земля и не те камни, что она видела на подъезде к Лаверри, это была пустыня, та самая, из другого её сна! Было светло, становилось всё светлее, дорожка между кустов вела к саду, к тому самому саду! Она видела уже и дворец колдуна, но обошла его, не заметив ни одной распахнутой двери. Туда, во дворец, её теперь не звали, но сад приветливо манил птичьим щебетом, запахами нагретой на солнце зелени, цветов и фруктов, и такой заманчивой влажной прохладой. А она то и дело с надеждой оглядывалась на дворец — если бы лев появился, было бы хорошо! Она больше его не боялась. И очень, очень хотелось поговорить!
Женщины могут только рисовать дворцы на песке. Ещё — вышивать их. Ткать на гобеленах. Настоящие дворцы им дарят мужчины. И ведь это действительно так. Даже в этот волшебный дворец, существующий в её собственном сне, не попасть, потому что лев не желает её позвать…