— Я прошу вас не торопиться, леди Ринна, — сказал он, — обещаю, что вы не пожалеете. Может быть, мы сейчас кратко переговорим наедине? Вы позволите, ваше величество? — он повернулся к королю.
— Нет, милорд, прошу вас! — воскликнула Ринна. — Я не выйду за вас замуж, и это моё последнее слово! Нет!
К чему соглашаться на уговоры, если они ни к чему не приведут? Но они мучительны.
— Последнее так последнее, — холодно согласился король. — Я благодарю вас за честь, герцог, что вы оказали Руату в целом и семье графа Ленгара в частности, но тоже считаю, что Ринна Венеш этой чести не достойна. И я желаю преподать урок на будущее всем девицам моей страны. Поскольку достойных лордов на Побережье больше не осталось, а склонности к смиренной жизни в монастыре леди не имеет, она должна немедленно покинуть Ленгар законной супругой первого же простолюдина, который попросит её руки. Этот простолюдин не должен служить в Ленгаре и быть так или иначе связан с семьей Венешей — если что, я спрошу за это, граф! Я лишаю Ринну Венеш наследства, положенного ей как дочери своих родителей, однако в дальнейшем, возможно, оно будет передано кому-то из её детей — если я сочту это возможным. Возвращаться обратно ей запрещено! Это моё слово!
На зал упала тишина, изумлённая, вязкая — несколько мгновений такой тишины. Лишить прав и прогнать за ворота леди Ринну Венеш, дочь графа Ленгара? Но ведь это чересчур!
Сама она тоже не верила своим ушам. Король действительно это сказал?!
— Ваше величество?! Но это невозможно! — выдохнула она.
— Это вполне возможно и будет сделано, — заявил король. — Древние права позволяют, а если я раньше так не поступал — просто повода не было. Нам следует выйти во двор, леди Ринна, и проследовать к воротам. Если мы станем дожидаться, что какой-нибудь простолюдин явится прямо сюда, мы рискуем проголодаться.
Их взгляды скрестились — её гневный и растерянный, и его, такой уверенный и холодный. О, она понимала, что этим только больше рассердит короля! Он заранее всё решил! Он решил её наказать. В назидание. Взгляды скрестились, и Ринна свой не опустила, не начала плакать и умолять — это было унизительно и главное, бесполезно. Если он передумает… якобы передумает, это тоже будет независимо от её просьб.
Как во сне, она пошла к выходу, оставив позади всё: этих гостей, которые получили своё развлечение, брата, невестку, дядю-сенешаля. Её не увидят испуганной и рыдающей. Ещё непонятно, чем всё закончится, но чтобы король действительно решил отдать её кому попало — нет, невероятно!
— Да она сумасшедшая! К чему это упрямство? — сказал кто-то позади.
Она услышала. Ничего страшного, не первый раз. Она — сумасшедшая? Нет, просто она — Венеш. Венеши умеют добиваться своего. А Ринне всего-то и надо, чтобы её не принуждали. Не ломали. Она никогда не изменит ни королю, ни своим близким, ни тому, что ей дорого — только пусть ей позволят остаться собой!
Вот замок позади, она миновала площадь, дубовую аллею и остановилась у высоких кованых ворот — выхода в город. Ни разу не оглянулась, хотя знала, что за ней следует вся толпа, что была в зале, во главе с королём и братом Клайком — ну как же, ещё ничего не кончилось. По бокам теперь были стражники из охраны короля — чтобы видеть их, оглядываться не требовалось. Они думают — она сбежит?..
Осталось дождаться «первого простолюдина». Ждать и здесь придётся долго — кто из неблагородных рискнёт посвататься? Может быть, каждому станут предлагать — не желает ли он жениться на леди Ринне Венеш, только без приданого, и уйти с ней куда глаза глядят? Да этот прохожий тут же убежит от такого счастья, ведь мало ли что придёт в голову королю чуть погодя?! Ринна не удержалась от улыбки, подумав об этом и представив, как удирает её очередной «жених». Может, на это и расчет: она простоит тут напрасно, а потом король объявит, что простолюдинам она, оказывается, тоже не нужна. Такое вот наказание унижением! И она сможет вернуться к себе. Вот и хорошо.
Она ошиблась, долго ждать не пришлось. В ворота вошёл человек, запылённый и в потрепанной одежде, в руках у него была палка, за плечами — дорожный мешок, а на ремне через плечо — старый, побитый и чиненый с помощью верёвки музыкальный ящик. А его лицо… вот он сдвинул берет набок, улыбнулся Ринне, и она еле удержалась от возгласа — это был Рик Кан, тот самый Рик Кан. Точнее, он немного изменил внешность, как это умеют делать циркачи, но она всё равно его узнала. А когда он подошёл и заговорил, кланяясь, сомнений не осталось.
— Я помогу вам, леди Ринна. О цене столкуемся после, у нас это хорошо получается. Иначе выйдете за того, кого подсунут.
Она быстро кивнула в ответ — даже прежде, чем подозрительно подумала, а стоит ли соглашаться. Ведь так и есть — подсунут, и настанет момент, когда она не сможет сопротивляться. Мало ли чем на неё надавят в следующий раз? Договориться, расплатиться, сбежать и переждать — лучше не бывает!
— Поможешь мне добраться, куда попрошу, и получишь деньги. Пятьдесят дреров серебром, — осторожность возобладала и потребовала каких-то гарантий. — Только деньги, понятно?
— Хорошо, — сразу согласился он.
— Поклянись Пламенем.
— Клянусь Пламенем.
Рик улыбнулся, обошёл Ринну и низко поклонился тем, стоящим за её спиной.
— Я слышал, что могу забрать себе эту леди? Это правда, милорды?
— Да, если сводишь её в Храм и Пламя позволит вам брак, — ответил король, — эй, кто-нибудь, проверьте этого пройдоху на зависимость от Венешей!
Она не повернула головы, чтобы видеть, как колдун или кто-то из придворных проверяет Рика амулетом, заставляет в чем-то клясться.
— Зависимости нет, ваше величество, — отчитался этот кто-то.
— Тогда благословляю, — бросил король, — отведите их в Храм, а после отпустите на все четыре стороны.
— Пожалуй, на брачные браслеты я не наскребу, милорды! — развел руками пройдоха Рик.
— Граф заплатит, — решил король, — граф Ленгар, вы ведь заплатите за серебряные брачные браслеты для вашей сестры и её супруга?
Ответ Клайка был нечленораздельным, но на возражения не похожим.
Обряд состоялся — священник проговорил всё положенное, Пламя на алтаре взметнулась вверх. Ринна до последнего сомневалась, что такой нелепый брак может быть одобрен Пламенем. Когда священник задал вопрос о согласии, она пробормотала:
— Да не может быть… Да! — быстро поправилась, сообразив, что, если ничего не выйдет, не получится уйти с Риком.
Для неё это не было настоящим настоящим брачным обрядом. Рядом — циркач в гриме, что тут настоящего? Её вины нет, она выполняет приказ короля! Рик на вопрос ответил, как положено:
— Да, беру эту женщину в жёны.
А до этого священник, конечно, твердил о незыблемости брака, о том, что это — на всю жизнь, и всё остальное согласно канону — она почти не слышала, смотрела на Пламя. Волнение предшествующих часов, её вынужденная невозмутимость, необходимость держать лицо сделало своё дело — кажется, на какое-то небольшое время она потеряла сознание, не слышала ничего не и осознавала, у неё в глазах плясали огоньки пламени — и только.
Потом, когда всё кончилось, Рик защелкнул на её запястье серебряный браслет, а себе надел сам, хотя это следовало сделать ей. Сказал:
— Вот что, жена, давайте-ка выбираться отсюда.
— Как ты смеешь! — она опомнилась, — не смей так меня называть!
— Только так и стану называть, пока мы не в разводе, — крепко взяв за плечи, он вывел её из Храма.
У входа ждал другой циркач, кажется, Тайла называла его Иваром, и подошли ещё двое. Один дурашливо поклонился:
— Примите наши поздравления, милорд, миледи.
— Нашёл лорда! — фыркнул Рик, — Поздравляю, дорогая, — он повернулся к Ринне, — вы больше не зависите от Венешей, вы свободны. И король отпускает нас на все четыре стороны. Или желаете вернуться к гостям и послушать их горячие поздравления?
— Нет, — Ринна покачала головой.
Лучше уйти потихоньку, чем устраивать напоследок ещё одно представление и бояться каждой очередной прихоти короля. Она вышла замуж — значит, просто вернуться к тому, что было, уже не выйдет. Но проститься, взглянуть последний раз… да полно, не может быть, чтобы она уходила навсегда! Это смешно!
— Я тоже так думаю, — согласился Рик, — а то ещё увяжется кто ненужный следом.
— Я — леди Ринна, — всё-таки напомнила она, — Мы не равны и не женаты, даже не думай.
Рик пожал плечами:
— Вот об этом давайте сразу договоримся, леди. Не будем потешать народ и привлекать внимание. Поиграем в супругов. Я ничего не потребую, как обещал. Но я ваш муж, а вы моя дорогая жёнушка. Никаких леди, уж не серчайте. Доброй быть или злой, решайте сами. Понятно?
Она смешалась и не сразу нашлась, что ответить. А он дожидаться не стал, кивнул, словно ставя точку под сказанным, и потянул её к дорожке, ведущей в глубину парка.
Северный выход, маленькая калитка в глухом заборе! Откуда-то циркачи знали о ней. Там их ждала маленькая крытая парусиновым пологом повозка, Рик подхватил Ринну за талию и подсадил, почти закинул внутрь. Запрыгнули остальные, и возница тут же защёлкал кнутом.
Глава 2. Шаг вперёд
Музыкальный ящик, с которым явился Рик, валялся теперь на полу повозки между сидящими, а мешок один из мужчин небрежно бросил куда-то в угол. На мешок Рик и не взглянул — наверняка там было ненужное барахло. Вот музыкальный ящик он ободряюще хлопнул ладонью.
— Посмотрю потом, может, починю. Хорошо, что меня не заставили сыграть на этой сломанной тарахтелке. Откуда она?
— Купил за медяк у старьевщика на углу рынка, — ответил Ивар. — Думал, тебе понравится. Тебе ведь нравятся сломанные игрушки… и капризные невесты. Лёгкой жизни отчего-то не хочешь.
Ринна, услышав про игрушки и невест, вспыхнула от негодования. Разве что ещё раз попробовать объяснить этому невеже, с кем он имеет дело? Хотя… а смысл?
— Помолчи, брат, а? — мирно попросил Рик, устраиваясь поудобнее. — И вы тоже, дорогая супруга. Поболтать и потом успеем.