— Да-да, Рик. Я знаю. Понимаешь, она смотрела так… — Ринна запнулась, — многозначительно. Как будто ей было что сказать, но она не хотела или не могла. Жаль, что мы не поговорили тогда.
— Не придумывай и не переживай зря, — Рик потянул её за плечи, вынуждая упасть в его объятия. — Многозначительный взгляд, говоришь? — уточнил он вдруг, уложил её рядом и навис сверху, — а кто там ещё был, кроме тебя и леди Рауз, кошка?
— Тетя Астерия. Прислуга. И… — она невольно запнулась, — Вернан Сейри.
— И этот? А он откуда там взялся? — нахмурился Рик.
И не стал уточнять, кто это, точно ли тот самый — значит, хорошо запомнил имя. И когда успел?..
— Он сопровождал леди Рауз, — пояснила Ринна. — Мы неожиданно встретились утром, на постоялом дворе, позавтракали, а потом приехала леди Рауз, и почти сразу — тётя. Я ни о чем не договаривалась с ним, Рик, только с леди Рауз. Я и не видела его после цирка.
— Я понял… — Рик отодвинулся, задумался.
— Надо же, интересно, — пробормотал он, вставая, — подожди меня, я скоро.
И он вышел из комнаты. Ринна услышала, как хлопнула дверь напротив — в комнате, где поселился Ивар.
Она ждала в постели, погасив свет. Рика не было довольно долго. Когда он вернулся и вытянулся с ней рядом, она не удержалась, промурлыкала:
— Ваше высочество… я хотела сказать, милорд, ваше совещание с лордом-советником затянулось!
И сама бы не могла объяснить, почему именно такая шутка сорвалась с языка, но Рик, который уже тянулся к ней под одеялом, вдруг застыл:
— Что?! — и даже голос был как не его. — Как ты назвала меня?
Её игривое настроение тут же закончилось.
— Рик, — она отодвинулась, приподнялась на локте, — я пошутила. Я случайно это сказала.
— Случайно назвала меня высочеством? — он был напряжен, серьезен. — И часто ты в шутку кого-то так называешь?
— Рик, клянусь Пламенем, я на самом деле нечаянно. Но что такого? Мы одни. Я пошутила и больше не буду. И ни с кем я так не шутила. В чём дело, Рик?! — она отодвинулась, села, обхватив колени.
Он вскочил с постели, нагнулся к окну, вглядываясь зачем-то в ночную тьму, на самом деле просто прятал лицо.
— Пошутила? Хорошо. Прости, не ожидал. Ну согласись, как я должен относиться к тому, что меня вдруг назвали принцем? А тебя добивались знатные лорды, и принцы в том числе! Может, ты сожалеешь, что с тобой не принц? Не того выбрала?
— Рик, ты ревнуешь?! — удивилась она.
— Да, разумеется, — не стал он отрицать. — Есть вещи, в которых циркач никогда не сравняется с принцем. Как бы я ни хотел быть лучшим для тебя!
— Мы договорились: есть только я и ты. Даже без родственников! — напомнила она, — о каких принцах ты говоришь? И зачем принцы булочницам? И наоборот!
— Тогда почему ты о них грезишь? Смотришь на меня и мечтаешь о принце — может, потому, что не должна быть булочницей? Делать ошибки легко, а сожалеть о них горько? — он усмехался, и снова как будто запахло перцем.
— Это ты грезишь о принцах, Рик Кан, они, должно быть, мерещатся тебе в каждом углу! Если бы я грезила о принцах, мне бы сгодился и Сай-Айрин!
— Этот мерзкий тип? Даже он? Ты уверена?!
Кажется, это была их первая семейная ссора. Из-за пустяка! Она не могла взять в толк, как можно сердиться, упрекать из-за случайных слов? А ведь Рик всегда был мудрее, спокойнее, она верила ему больше, чем себе!
Внизу, в вольере во дворе, рычала и бесновалась Мика, залаяли собаки, и требовалось срочно это уладить, иначе они останутся без крыши над головой — хозяйка и так была не в восторге от дикого зверя. В коридоре уже хлопали двери, в том числе и та, напротив.
От обидной нелепости происходящего Ринне захотелось плакать, и она крепилась изо всех сил, но не сдержалась, всхлипнула и смахнула слезы. Рик словно опомнился, вздохнул, посмотрел уже другим взглядом.
— Кошка. Что у нас случилось, а? Прости меня. Да, я идиот, прости, пожалуйста… — он сгрёб её в охапку, крепко обнял, прижал к себе, — я люблю тебя, кошка. Я жить без тебя не могу. Не сердись.
А в дверь уже стучали, и эссу Рику Кану пришлось спускаться и успокаивать рысь. Ринна осталась. Обычно её кошка и её муж отлично ладили, но сегодня у него не получалось. Ринна прислушалась: рысь волновалась, негодовала и была открыта. И Ринна воспользовалась, вошла в её сознание — так у них быстрее получится, всё-таки ночь на дворе. Рик, кажется, удивился, что рысь успокоилась внезапно. Интересно, как он теперь её слышал? Чувствовал, что это больше не рысь? Они никогда не говорили об этом. Колдун утверждал — Рик не поймёт, потому что сам не может так…
Она с урчанием нырнула под его руку, потерлась, припадая на передние лапы, толкнула Рика лбом, опять потерлась, напрашиваясь на ласку.
— Ишь ты, вроде не март, — пробормотал Рик, лаская рысь, — или это опять мы с твоей хозяйкой виноваты? Отпустил бы я тебя совсем, уж поверь…
Это было даже забавно.
Рысь успокоилась, Ринна выскользнула из неё. Надо же, «вроде не март». И вдруг — беспокойство на грани боли, словно по обнажённой душе провели жесткой рукавицей! Странное ощущение. Какое-то уже знакомое, забытое. И жажда! Пить захотелось нестерпимо и как-то внезапно. Может, это чувство Мики? Но в вольере стоит миска со свежей водой, за этим следят, Ринна, когда была с рысью, сама чувствовала запах свежей воды — никакой затхлости и гнили.
Она надела халат, взяла пустой кувшин со стола и вышла. В коридоре, на лестнице — пусто, если кто-то и выглядывал, то теперь разошлись по комнатам. Она спустилась в кухню, зачерпнула свежей воды из ведра — ведра наполняли у колодца с вечера и оставляли на лавке. Не удержалась и выпила немного. Надо скорее вернуться в комнату.
По лестнице поднимался высокий худой мужчина с ярко-рыжей шевелюрой и такой же бородой, он посторонился и учтиво поклонился:
— Доброй ночи, эсса Кан.
А она вздрогнула всем телом, встретившись с ним взглядом, у него были ярко-серые глаза, очень живые и вроде бы такие знакомые. Но он сам? Нет, мужчину она не узнала. И его слегка хриплый голос тоже никого не напоминал.
— Спасибо, эсс. Доброй ночи. Но… мы знакомы?
— Простите, я напугал вас, — повинился он, прижав руку к груди. — Я спросил о вас, мне сказали, что вы вновь открываете булочную на набережной. О, это прекрасное старое заведение, эсса Кан, и очень хорошо, что у него будет новая прекрасная хозяйка. Я сегодня осмелился попробовать винные пирожные за вашим столом. Вы приобрели верного поклонника, эсса Кан, я буду ходить к вам каждый день.
— Я всегда буду вам рада, эсс… — пообещала Ринна.
— Эсс Готард, дорогая эсса.
— Очень приятно. Буду вас ждать.
Она перевела дух. Всего лишь случайный незнакомец, который любит сладости!
В коридоре она столкнулась со встревоженным Иваром.
— С кем это вы беседовали, леди? — тихо полюбопытствовал он.
— Да просто здешний постоялец, обещал покупать у меня пирожные, — ответила Ринна с легкой улыбкой. — И вы заходите почаще, эсс Ивар. Вам я буду класть больше сахара и мёда, может, это излечит ваш кислый нрав.
— Не поможет, — отрезал тот, но всё-таки улыбнулся. — Леди, так вы видели своего друга детства после того, как отбыли с настоятельницей в монастырь? — он словно продолжал прерванный разговор.
Значит, именно это Ивар и Рик недавно обсуждали.
— Вернана Сейри? — уточнила она. — Нет, мы больше не виделись. Но он приезжал в Обитель, ему сказали, что меня там нет. Так же, как и вам.
— Хорошо. Доброй ночи, эсса Кан, — пожелал Ивар. — И вызывайте прислугу, незачем ходить тут одной.
— Кого тут дозовёшься ночью, — махнула она рукой.
— Зовите меня, например.
— Доброй ночи, эсс Ивар.
Казалось бы, всё в порядке? Но Ринну отчего-то потряхивало от волнения. Когда вернулся Рик, она бросилась ему на шею и прижалась так крепко, как только могла.
— Что, Ри? — встревожился он, обнимая её. — Что случилось?
Да если бы она это знала!
— Рик, не оставляй меня никогда, — прошептала она. — Пожалуйста!
— Никогда не оставлю кошка, уж поверь…
Они с Риком оба придумали, как привлекать посетителей в первые дни. Придумали каждый своё.
— Не скажу, кошка, но доверься мне, тебя ждёт сюрприз, — пообещал он.
Она согласилась, а сама воспользовалась хитростью, которую когда-то узнала от Ноны: за несколько дней до открытия начала готовить небольшие порции сдобы, приплавленной сложным набором истолчённых специй, те же специи, но немного в другом составе, она сыпала на горячий под печи, а окна в кухне специально распахнули. Волны одуряюще-сдобных ароматов текли по улице — проницательные услышали бы в нем запах иноземной корицы и ещё чего-то, а повара из Ленгара переглянулись бы и понимающе закивали. Но где тот Ленгар? Далеко…
На улице заметно прибавилось прохожих, некоторые даже стучались в дверь пока ещё закрытой кондитерской. Тогда Ринна выставила одну из помощниц за дверь торговать маленькими булочками вразнос. Уже вскоре цену решили поднять — слишком быстро разбирали товар. Даже управляющий то и дело заходил в кухню за булочкой-другой и качал головой:
— Ах, что делаете, хозяйка? Пока с набережной от лабазов шёл, слюной чуть не подавился.
— Вот и отлично, — радовалась Ринна. — Этого мы и добиваемся!
— Оно-то так, да вы поосторожней. Донесут ведь.
— На что донесут?.. — удивилась она.
— Ну, дык… Колдуете ведь по-малому, хозяйка? — спросил старик тихо так, вкрадчиво, поглядывая в сторону. — Дело не мое, конечно, но вы бы не рисковали на первых порах, эсса. Колдовство ведь только по особому разрешению можно.
Ринна удивилась, рассмеялась.
— Я не колдую! Я просто умею готовить, знаю рецепты. Так что пусть доносят, пусть проверяют.
— Вот как? — он всё равно смотрел недоверчиво. — Ладно, может, оно и так. Но вы бы придержали коней, хозяйка. Проверки мешают, да и расходы это. И зависть — штука такая, стекла ещё побьют. Не всё сразу.