Но не верить Рику? Рушится все, и даже жить не хочется! Да, ещё недавно она собиралась жить без него, и даже прикидывала, как, но теперь не хотелось такой жизни. Дело в наследстве отца — сказал Вернан. Ринна не считала, что там, в Гринзальском банке, её ждут какие-то невероятные богатства. Отец утверждал совсем другое…
И хорошо бы просто рассказать обо всем Рику. Она, кажется, уже привыкла во всем на него полагаться! Но Вернан просил этого не делать. И ей придется сначала понять самой, что происходит, ещё раз поговорить с Вернаном. И она будет осторожна…
Как всё-таки Рик узнал, что её выгонят из Ленгара, и сумел опередить Вернана, который тоже откуда-то это знал? И научился ли Вернан врать?..
Скрипнула дверь, и вошёл Рик.
— Что с тобой, кошка?
Она сидела за столом с наполовину полной чашкой в руках. Он взял у неё чашку, допил остывший чай и отставил в сторону.
— Что за мужчина у тебя был?
Ему доложили, ну конечно.
— Заказ на пирожные, — она подвинула к нему исписанный лист, на котором лежал золотые. — И задаток. Рик, я отчего-то задумалась. Скажи, ведь когда мы с тобой впервые встретились в кухне Ленгара, ты уже знал, что случится со мной?
— О планах короля? — Рик сел напросив, посмотрел ей в глаза. — Да, мне Фина сообщила. Но она сомневалась, да и я до последнего сомневался. А в остальном я уже тебе рассказал: влюбился и решил забрать. Видишь, у меня получилось.
— Откуда мог узнать Вернан?
— Твой друг детства? — Рик усмехнулся. — Кое-кто считает, что ты ему сказала. Узнала от брата, а того предупредил король.
— Так считает Ивар, я знаю.
— И это было бы самое простое объяснение. Но поскольку это не так, — да, кошка?.. — то все сложнее. Твой друг узнал это, как и я, от кого-то из окружения короля. Он сын банкира, банк его папаши мог ведь давать деньги и королевскому дому Руата в том числе? И придворным? Больше мне пока ничего не приходит в голову. Всё, прекращай беспокоиться, — он поцеловал её в щёку, — сегодня оставляй дела пораньше и проведи вечер со мной, хорошо?
— Да, Рик, — она кивнула.
Перестала ли беспокоиться? Ничуть не перестала. Но улыбнулась безмятежно — она, кажется, притворяться умела. Это не достоинство, но бывает полезно.
Когда они вечером остались вдвоём, тревога, посеянная Вернаном, её отпустила. Конечно, недоразумения разрешатся! Она верит Вернану. Она верит Рику. И найдётся способ примирить этих двоих, ведь делить им на самом деле нечего! Зато вдруг пришёл страх — страх возможной потери. Ринна представила, что, если бы за словами Вернана действительно что-то было, то есть если бы Рик действительно обманывал её и им пришлось бы расстаться… нет, даже если бы она лишь поверила… Несчастье, пустота, которую нечем заполнить. А так — словно дурной сон, который уже закончился, и счастье, что это был лишь сон! Это распаляло её, хотелось радоваться, хотелось просить прощения у Рика — за то, что она могла поверить в его предательство. И он тоже чувствовал, что с ней что-то происходит, они долго не могли оторваться друг от друга этой ночью.
Потом Ринна проснулась, от духоты и жажды — горло сушило нестерпимо. Рик спал рядом, дышал спокойно и размеренно. Она встала, надела халат и вышла из комнаты. Спустилась вниз, в кухню, и напилась холодной воды. Вернулась наверх, приоткрыла окно в коридоре и постояла, вдыхая влажный, холодный осенний воздух. Думала, что сейчас подышит немного и вернётся в постель, и никак не ожидала, что братец Ивар тоже выйдет в коридор.
— Почему же вам не спится, дорогая леди? — он был полностью одет и холодно ей улыбался.
— Можно задать вам тот же вопрос, эсс?
— Так вы меня и разбудили. Который раз уже прогуливаетесь туда-сюда.
— Это запрещено? — удивилась она. — Кстати, что значит — который раз? Вы меня с кем-то путаете.
— Невозможно. Вас я никогда ни с кем не перепутаю, леди, — тихо, вкрадчиво сказал он, — вы выходили поговорить с тем рыжим постояльцем.
— С эссом Готардом? — удивилась она. — Ночью? Вы смеётесь. Я спала.
Рыжий эсс Готард иногда встречался ей в таверне или наверху — он снимал комнату в другом крыле. Он всякий раз приветствовал её, иногда они перебрасывались парой слов, он был неизменно учтив. У себя в кондитерской она тоже видела его, там он просто покупал какие-нибудь сладости, стараясь не обращать на себя внимание. Один раз Ринна велела подать ему пирожные в подарок от заведения.
— Я видел вас. И не только я. Позвольте, прошу вас, — он взял её за локоть, подвёл к своей комнате, стукнул в дверь.
— Эль, выгляни-ка!
Скоро Ринна услышала шаги и какую-то возню в комнате, потом дверь приоткрылась и выглянула Эльза, кухарка из кондитерской. Ринна усмехнулась, отчего-то не слишком удивляясь. Девушка выглядела смущенной, видно было, что она только что наспех натянула и кое-как, пропуская петли, зашнуровала платье.
— Эсса, — она поклонилась.
— Эль, радость моя, скажи, ты видела, как эсса Кан сегодня ночью встречалась с рыжим эссом?
Девушка закивала.
— Ты увидела их и сказала мне, правильно?
Эльза опять кивнула, на этот раз густо покраснев.
— Ты и на Пламени поклялась бы, что я не вру и тебя не заставляю?
— Поклялась бы!
— Ну, довольно, — рассердилась Ринна. — Я иду спать! И не собираюсь ни в чём убеждать вас. И с кем бы я ни говорила, это вас не касается.
Всё это так. Но ведь она ни с кем не говорила.
— Что у вас тут? — в коридор вышел Рик, сонный и растрёпанный, в наскоро натянутых штанах и рубашке, он удивлённо глянул на Эльзу.
— Да ничего такого, — тихо ответил Ивар, — просто беспокоюсь, почему эссе Кан не спится. Вчера вот я усомнился, что видел её, а сегодня не сомневаюсь.
Она не успела ничего сказать — заскрипела лестница, потому что по ней поднимался тот самый рыжий эсс Готард. Он шёл по-стариковски медленно, одетый в бархатный стёганый халат, порядком потёртый, и опирался на трость из полированного дерева.
— Эсс Готард, подождите, прошу вас, — Ринна подбежала к лестнице.
— Эсса Кан, дорогая, у вас что-то случилось? — спросил тот встревоженно и закашлялся.
— Эсс Готард, мы разговаривали с вами сегодня ночью?
— Гм, — он окинул взглядом всех собравшихся. — Да, эсса Кан, мы разговаривали. Вы подошли и спросили, который час. Это было вот тут, — он показал на площадку лестницы. — Я ответил, что начало четвёртого, и никак не мог знать точнее, у меня не было с собой часов.
— Который час… — пробормотала Ринна.
— Да, — подтвердил эсс Готард, с теплотой глядя на неё, — вы были такой сонной, эсса Кан. Мне даже показалось, что вы не вполне проснулись, я побоялся, что вы упадёте с лестницы. Но вы вернулись к себе. А я часто хожу ночью. У меня болят ноги к смене погоды, их надо разминать. Погода меняется, эссы, — он вздохнул.
— О Пламя, — она жалобно обернулась к Рику. — Я никогда не ходила по ночам.
— Это от волнения и усталости, эсса Кан, — сказал эсс Готард. — У моей жены такое было когда-то, после рождения ребенка. Это пройдёт. Вы открыли кондитерскую, это большое волнение и большой труд.
— Спасибо вам, эсс Готард, — Рик обнял Ринну за плечи, — пойдём спать, дорогая. А вы… — он глянул на Ивара и Эльзу, которая по-прежнему выглядывала из-за двери, и махнул рукой.
В постели он обнял Ринну и пообещал:
— Завтра покажу тебя лекарю. А на моего братца… не обращай внимания. Его не переделаешь.
— Чем же я ему настолько не нравлюсь? — все-таки не удержалась она.
— Ты нравишься ему, — уверенно возразил Рик. — Просто он ещё не опроверг свои заблуждения на твой счет. Опровергнет — придёт извиняться. Он такой, говорю же. Всё будет хорошо.
— Он считает, что я обманываю вас. Точнее, тебя. Но ты ведь так не думаешь?
— Нет, не думаю, — он прижал её крепче к себе. — Я тебя чувствую. Слышу. Я люблю тебя. Он этого не понимает, копается лишь в фактах и своих соображениях.
— Я поняла, — она вздохнула, — и он все-таки поступил с Эльзой… вот так. Это недостойно, как я считаю.
— Ри, ручаюсь, не он сорвал цветок, — Рик улыбнулся. — И многие мужчины не отказываются от того, что им предлагают. Думаю, они договорились к взаимному удовольствию.
— Ты так легко об этом говоришь? В цирке так принято, да?! — вспыхнула она. — Ты тоже не отказывался?!
— Так, давай-ка прекращать, — он засмеялся. — Все, что было — неважно. Я обещал тебе верность, когда женился. Ивар не женат и никому не обещал блюсти целомудрие. Цирковые женщины не более распутны, чем любые другие. Пройдет время, и ты будешь относиться к этому более спокойно. Мы ещё можем немного поспать.
— Я прогоню Эльзу. Завтра же. Я ошиблась, когда её выбрала.
— Ты ведь довольна её работой? Так в чем дело? — Рик ласково запустил пальцы ей в волосы.
— Моя кухарка следит за мной и докладывает кому-то — я должна это терпеть?
— Ладно, как хочешь, — Рик кивнул и мягко закрыл ей рот ладонью, мешая сказать что-то ещё.
Утром они действительно поехали к лекарю в другой конец Лаверри. Это был лекарь-колдун — об этом сообщала и дорогая, медная с позолотой вывеска над дверью. Лекарь долго осматривал Ринну, ощупывал, расспрашивал, заглядывал в глаза и слушал пульс, а потом водил вокруг неё стеклянным кубиком. И развёл руками.
— Эсса в целом здорова. Не истощена. Колдовских воздействий — никаких. Я дам порошки для хорошего сна. Или нет, я лучше приготовлю эликсир, это будет действеннее. Завтра к вечеру пришлю. Желаете чего-нибудь ещё, эсс? Эликсир для быстрого наступления беременности?
— Благодарю, ничего, — Рик слегка усмехнулся. — Пока меня волнует лишь здоровье моей жены.
Когда вышли, Рик предложил:
— А теперь поехали гулять, кататься по Лаверри? Или поедем за город и возьмём рысь, пусть по-настоящему побегает.
— Нет, у меня есть дела в кондитерской, — отказалась она. — Давай потом, Рик? Давай завтра?
— Хорошо, — не стал он спорить, хотя огорчится. — Ты сказала — завтра. Завтра не отвертишься. Хочу побыть с тобой, посмотреть на тебя. А то вижу последнее время только в кровати.