Это было преувеличением, конечно, но не слишком большим.
За утро Ринна остыла и передумала сразу выгонять Эльзу. Ведь из комнаты Ивара её не выгонишь, и она всё равно внучка старика Дука, с которым не хотелось ссориться. Но разговаривать с ней перестала, поручила печь простые пироги с начинкой. И оставлять ей свои рецепты тоже передумала, а ведь решила уже научить кое-чему хитрому. Эльза чувствовала, что прежнего отношения от хозяйки ей не видать, и поглядывала то вызывающе, то виновато. Сама Ринна принялась готовить пропитки и кремы для пирожных — это требовало умелого добавления специй, такую работу поручить было некому. Специи можно добавить щедро — и тогда никто не усомнится, где корица, а где острый перец. А можно по чуть-чуть, тогда и остроты перца никто не заметит, отметят лишь, что вкусно, очень вкусно. Этим искусством в совершенстве владела Нона, и это было главным секретом самой вкусной выпечки в Ленгаре.
Ивара не было, Рика тоже, охранник в углу скучал — было бы удачно, если бы зашёл Вернан и удалось прояснить его туманные намёки. Так и вышло. Ринна в это время одна сидела в конторке и составляла список необходимых покупок. Заглянула Эльза — надо же, зачем-то решила мельтешить перед глазами.
— Эсса Кан, пришёл эсс, чтобы сделать добавления к заказу, ему нужны особенные пирожные.
— Да? Ну пригласи его сюда, и заканчивай с пирогами, — Ринна бросила перо, её сердце пропустило удар.
Вернан зашёл, сел на тот же стул, он был взволнован, с синяками под глазами.
— Леди Ринна, я надеюсь, мы всё решим сегодня. Это очень важно!
— Да, Вернан, я тоже надеюсь. Но начните сначала, прошу вас…
— Да, да, конечно, я постараюсь, — пробормотал он. — Так вот, леди Ринна…
В оконное стекло вдруг тяжело ударился камешек, и Ринна отвлеклась, встала и подошла — никого. Она оглянулась на приоткрытую дверь:
— Я внимательно слушаю, Вернан.
— Простите, мне пора, — пробормотал он и почти бегом выскочил за дверь.
Ринна только изумлённо перевела дух.
— Постойте! — она выбежала следом, в зал.
У стойки бойко продавали горячие булочки, из угла на неё удивлённо таращился охранник.
Вернан ушёл. И если он просто морочит ей голову… А что, если так и есть? Она не против, и пусть он больше не возвращается! Ей пока неплохо живётся без его загадок! Но тут же вспомнились намёки Ивара и свои ночные хождения…
Надо рассказать Рику про Вернана. Она сделает это сегодня вечером. И в то же время… Вернан не лгал, точно не лгал, и он обвиняет Рика! Здесь есть что-то очень неправильное.
Что же делать? Не доверять никому?
— Ну и ну, малахольный, чуть с ног не сбил! — ворча, в зал вошёл старик Дук. — Вино привезли, хозяйка! Пробовать сами будете? Скоро Винный праздник, пока уже определиться, что станем подавать!
Ринна даже ответить не успела, как в таверну вихрем влетела горничная из таверны.
— Эсса Кан, хозяйка велела сказать вам, что рысь убежала!
— Как убежала? Не может быть! — не поверила Ринна.
Она видела Мику утром, поиграла с ней немного во дворе, потом сама заперла клетку.
— Кто-то открыл клетку, эсса. Рысь убежала.
— Какое несчастье! — всплеснул руками старик Дук, который знал про ручную рысь. — Кто же это учудил? Надо стражу предупредить, чтобы поискали да поймали, и не убили при этом. Штраф взыщут, ну да главное, чтобы не убили!
— Я сама поищу, — сказала Ринна, — она может быть рядом. С вином потом решим.
— А не боитесь, хозяйка, не покусает?
— Меня не покусает!
Она выбежала из кондитерской, охранник — следом. Так и есть: открытая настежь клетка, никто ничего не видел и не знает.
— Может, рысь забрал эсс Кан? — понадеялась она, вспомнив, что Рик сегодня хотел прогулять зверя в лесу.
— Нет, эсс уехал без рыси, — заверил охранник.
— Если нападет на кого, заставят платить! — поджала губы хозяйка таверны. — У меня не зверинец!
Ринна отмахнулась, медленно обошла двор и окрестные улицы, напрягая внутренний слух — ничего. Её зверь пропал.
— Надо сообщить эссу Кану, — хмуро сказал охранник, который всё это время таскался следом.
Да, надо. И где же Рик? Он так нужен сейчас! Ринна умирала от волнения, хотя и уверяла себя, что если Мика просто убежала, то с ней ничего не случится, она сумеет спрятаться и добраться до леса. Точно ли это так? Нет, ничуть, но не хотелось терять надежду.
Они вернулись в таверну. У входа стоял экипаж, рядом топтался угрюмый кучер. И сердце снова сжалось от плохого предчувствия. Хотя что ещё, казалось бы?..
Медленно она поднималась по лестнице, словно боялась. Распахнутая дверь. Резко пахнет каким-то лекарством. Бледный Рик на кровати, его глаза закрыты. Таз с окровавленными бинтами на полу. Ивар посреди комнаты — блестящие глаза, жесткие скулы. Колдун города Лаверри сидел на стуле возле кровати. Рик ранен — у него перебинтовано плечо и нога выше колена. Но ведь этого всего просто не может быть…
— Что случилось? Рик?!
Она бросилась к нему, но Ивар перехватил, задержал.
— Осторожнее, эсса. Его сейчас лучше не трогать, — у него был колючий, холодный голос, и такой же взгляд.
— Позвольте, — она дернулась, он не пускал.
— Но — почему? У него ведь защита… — пробормотала Ринна, вглядываясь в лицо Рика. — Как его рана? Эсс колдун?..
Колдун повернулся к ней, сказал:
— Хорошо, что эсса Кана сразу доставили ко мне. Поэтому он жив, — и смотрел он на Ринну с каким-то настороженным интересом.
— Оказалось, что защиты нет, — сказал Ивар почти любезно, — на нем висели обычные побрякушки. Но точь-в-точь такие, как его прежние, проверенные амулеты. Если очень внимательно рассматривать, можно найти мелкие отличия. Чьи-то ловкие пальчики поменяли его амулеты, эсса Кан. Чьи бы, как считаете? Это могли быть лишь те пальчики, которые с ним рядом, когда он спит, например. Которым он доверяет.
И даже глупец понял бы, на что он намекает. Но — Рик жив, а это главное!
— Прекратите, эсс Ивар, — она постаралась говорить спокойно и холодно, хотя ладони пришлось сжать в кулаки, чтобы унять дрожь. — Ничего глупее быть не может. Пропустите меня.
Она не подменивала амулеты Рика. Точно так же, как и не беседовала по ночам с эссом Готардом. Но…
Ей стало холодно от таких мыслей.
— Один амулет остался, тот, который одновременно гильдейский знак, — сказал колдун.
И тут Рик открыл глаза, прошелся медленным, затуманенным взглядом по комнате. Позвал негромко её:
— Иди сюда, кошка. Сядь.
Ивар тут же её отпустил, но не сводил глаз с них обоих. Она нетвёрдо подошла, присела на край кровати, осторожно взяла Рика за руку, его пальцы шевельнулись в ответ. Колдун тут же подскочил со свечой, уже горящей:
— Давайте сразу кое-что выясним, эсса. Принесите клятву на Пламени, что это не вы заменили амулеты. Или признаетесь, что это сделали вы?
— Не я, — она покачала головой, — и ничего об этом не знаю, — и поднесла ладонь к пламени.
Пламя не поднялось. Она с ужасом смотрела на огненный язычок, не отнимая ладони. Вот он начал расти, ну наконец-то…
И вдруг погас совсем.
— Вы сделали это, похоже. Вам придётся кое-что объяснить, эсса, — колдун нахмурился. — И пора послать за стражей. Дознание не моё дело. Это преступление. Давно их не было в нашем тихом городке!
— Я не обвиняю, я жив, это семейное дело, — возразил Рик. — Никакой стражи, я запрещаю. В чем дело, Ри? Объясни, что происходит?
Она отчаянно посмотрела на Рика.
— Я должна кое-что рассказать. Кажется, это важно.
Ну да, рассказать про визиты Вернана. И она виновата, что молчала до сих пор!
— Говори, кошка. В чём дело? — Рик говорил тихо.
Они скажут, что это попытка отвертеться. Тем более что Вернана никто не видел и, возможно, не увидят больше.
— Я не меняла амулеты. И как говорила с эссом Готардом ночью, тоже не помню… — она судорожно вздохнула, а в глазах разливалась чернота.
Она покачнулась и упала бы, если бы Ивар не подхватил.
— Эсса в обмороке, — сделал вывод колдун. — Ничего, сейчас я приведу её в чувство. Эй, воды! — крикнул он в коридор.
А сам продолжал:
— Эссу надо допросить. Вы хотите присутствовать, эсс Кан? Вам лучше бы поспать, вы слабы. Кстати, если эсса переночует в каземате при караулке, она станет гораздо разговорчивей, это проверено. Можно послать за стражей, но делу ход пока давать не станем.
Рик только отрицательно мотнул головой. Он побледнел ещё больше.
— Никакой стражи! — рявкнул Ивар. — Приводите её в чувство, вы же колдун, вы можете!
— Как скажете, — поморщился колдун. — Выпейте пока укрепляющее, эсс Кан. Как же я не люблю эти семейные преступления.
Глава 13. Сломанная кукла
Было так хорошо, чуть прохладно и спокойно, но спать больше не хотелось, и Ринна открыла глаза. Да, уже утро, но…
Чужая комната, чужая постель. И всё не так, всё неправильно. Ринна села и огляделась. На ней — кружевная шёлковая рубашка. Чужая рубашка. Ринна Венеш не любила спать в шёлковом белье, тонкое льняное полотно ей нравилось больше. Её волосы заплетены в косы, и ночной чепец на голове — ещё и чепец! Ринна его сдернула, бросила на подушку. Постель широкая, как в её спальне в Ленгаре, подушек и подушечек — десяток, не меньше! Стёганое шёлковое одеяло, тяжёлый бархатный полог над кроватью. В комнате — резная мебель, отделанная серебром и костью. Наборный деревянный пол, ковёр перед кроватью. У противоположной стены на манекенах — два платья. Чьи это платья? В Лаверри Ринна приехала в мужском костюме, на другой день она купила себе белье и платье, и ещё два заказала портнихе — подчёркнуто простые платья, но из хорошей ткани. А эти — сшиты по моде, и вряд ли они подойдут хозяйке кондитерской.
Что это, богатый постоялый двор? Больше похоже на гостевую спальню в богатой усадьбе или в замке. Или на хозяйскую спальню.
Всё чужое. Ринна выбралась из постели, подошла к зеркалу. Мелькнула пугающая мысль, что она сейчас и в зеркале увидит чьё-то чужое отражение, но нет — в зеркале была она, леди Ринна Венеш. Точнее, эсса Ринна Кан. Нет — леди Ринна Кан, замужество не может отобрать у неё этот титул! Впрочем, это сделал король, а король как раз может. Так что да, она больше не леди. Она просто эсса Кан, простолюдинка, жена циркача, член Пекарской гильдии, хозяйка кондитерской в городе Лаверри. Вот, всё и вспомнилось, а ведь только что в голове была приятная пустота, позволяющая с чистой совестью упасть обратно на пухлые подушки и подремать ещё…