— Вас предупреждали, дядя, что это не безвредно, — подал голос Вернан и как-то брезгливо взглянул на Ринну.
— А что делать, если ты бестолочь и не можешь очаровать девицу, — раздражённо дернулся банкир — я бы уже управился на твоем месте. Скоро я опять позволю вам свидание, уж постарайся. Ты такой же, как твой отец. Как он догадался, что с женой делать, до сих пор не понимаю.
— Замолчите уже, моё терпение не бесконечно, — Вернан покраснел от досады.
— Ты ещё начни мне угрожать, щенок, — банкир глянул на него насмешливо. — Нас приглашает наместник, так что придётся уехать раньше, а жаль. Наместник может говорить о вещах, известных ей, а вам вообще непонятных. Я ещё надеюсь, тай, что вы придумаете, как держать её в сознании, управляя лишь поведением.
— Это невозможно, — сказала Ринна.
Она уже поняла, что происходит: Гаверик великодушно дал ей возможность побыть собой и осмотреться.
— Да, вы говорили это, — буркнул «дядюшка». — Мне надо знать, где печать графа! Тебе придётся вытряхнуть это из неё, идиот! — это снова относилось к Вернану, — и ступайте гулять! Девушка должна быть здоровой и румяной. Вы тоже пошевелите мозгами, Гаверик, если ещё умеете. Это и в ваших интересах.
Поначалу они молча ходили по дорожкам парка. Было мокро и холодно, но это освежало. Тёплый плащ на Ринне был из синего шёлка, подбитый мехом белки — дорогой плащ, Сейри не экономили на её гардеробе. Вернан предложил ей руку, но держался так, словно делал огромное одолжение. Наконец Ринна решилась:
— Это я, Вернан, — она осторожно коснулась его ладони. — Я тут. Не Гаверик.
Он тут же замер, медленно повернулся к ней.
— Вы снова шутки шутите, старый негодяй?
— Корзина пирожных, задаток два золотых. Булочки с ванильным кремом на набережной. Мы спорили, кто сколько съест, потом мне влетело от Исминельды. Леди нельзя много есть, и даже шутить на эту тему, я потом вам рассказала, помните? Спросите ещё что-нибудь…
— Леди Ринна! — он протяжно вздохнул, стиснул её пальцы. — Правда? Я уже не могу верить. В прошлый раз… вы выбежали ко мне, и тут же… — он замолчал, отступил на шаг и посмотрел ей в лицо. — Это ведь вы были? Но сразу исчезли. Я не знаю, как верить.
— Всё правильно, была и исчезла, — подтвердила Ринна. — Это не в моей власти. Он сильнее. Но у меня получается сопротивляться. Если он попробует снова… я постараюсь дать вам знак.
Он кивнул, рассматривая её с сочувствием.
— Хорошо бы. Но я уже не слишком боюсь, потому что терять мне нечего. Ради себя — нечего. Ради матери, сестёр — да. Если даже нас подслушают…
— Гаверик не может подслушивать, — перебила она. — Только завладеть моим телом полностью, стать мной. Правда, он может понять, что я чувствую. Но вряд ли это важно.
— Если нас и подслушают, это мало что изменит, — закончил Вернан. — Дядя перестал мне доверять, после Лаверри. Он прав, я бездарь, мог бы действовать ловчее. Он ещё говорит про наш брак, но, как мне кажется, уже примеривает это на себя.
— Вы шутите?.. — она вздрогнула от ужаса и негодования.
— Почему? — он криво усмехнулся. — Он вдовец, ещё не стар и, наверное, помнит, что делать с женой. Странно, что он так не задумал с самого начала. Наверное, чего-то опасался и хотел при случае подставить меня. Давайте продолжим гулять, — он протянул ей руку, — нас видят охранники.
Она положила руку ему на локоть, он легонько пожал её пальцы.
— Вы ещё тут? Сколько пирожных обычно заказывала себе эсса Исминельда?
— Ни одного, Вернан. Она их не ела. Это всё ещё я.
— Хорошо, — он вздохнул, — леди Ринна, поймите правильно, я полон дружеских чувств к вам. Но я хотел жениться на другой девушке.
— Я очень рада. И я замужем за другим мужчиной, Вернан. И развестись не будет просто. Но если это случится… И меня заменят у алтаря… Он на это рассчитывает? Думаете, Пламя при этом одобрит брак? Я никогда добровольно не выйду за него!
— Неправильно, леди Ринна, — Вернан опять пожал ей руку. — Если вы станете вдовой, это всё упростит. Не знаю насчёт замены у алтаря, но уверен, что он сумеет вас убедить. Запугать — это очень убедительно. Многие венчаются без большого желания и без явного одобрения Пламени, не погасло — и ладно. Про добровольность вы, надеюсь, поняли. Ваш циркач пока жив. Два дня назад дядя ездил в Храм проверять ваш браслет.
— Пока… жив? — медленно повторила Ринна. — Вернан, у него не было смертельных ран. Колдун его быстро вылечит. Или… ещё раз? — она тут же подумала, что Ивар наверняка раздобудет амулеты взамен украденных, так что о других покушениях можно не беспокоиться.
— Этого не потребуется, — сказал Вернан. — Простите, что огорчаю. Стреляли из охотничьего арбалета, на болте был действенный яд. Кан наверняка должен был умереть, проболев неделю. Странно, что он ещё жив. Кстати, ему в тот же день стало хуже, и его куда-то увезли из Лаверри.
Это опять был ужас, но тут же она вспомнила — гильдейская пряжка Рика. Пряжка тоже амулет, причём от ядов. Ринна перевела дух. Пряжку Гаверик не стащил, не догадался! Поэтому Рик не умрёт.
Она отвернулась, улыбнулась:
— Я буду надеяться на лучшее.
И тут же испугалась опять — а почему Рику стало хуже?! Ведь яд не должен был действовать. Слабый амулет? Яд чем-то усилен? Это очень дорого, должно быть, но тут уже давно никто не экономит…
Вернан успокаивающе поглаживал её по руке.
— Я вам сочувствую, леди Ринна. Просто очень надеюсь, что вы не станете сильно переживать из-за его смерти. Вас выдали насильно за чужого человека, и это было недавно. Если я не прав, простите. Но умоляю, думайте сейчас о себе. И хорошо бы немного обо мне, чтобы мы оба спаслись. Скорбеть будете потом. При этом я не претендую на вашу руку.
— Ах, Вернан! Если бы вы объяснили мне всё сразу, при первой встрече! — воскликнула она.
— Я сожалею, — он поморщился. — Но и вы поймите. Доверяться я не рискнул. Хотел переиграть всех. А что получилось, вы знаете. Если бы вас не увезли в монастырь… — он махнул рукой, — что теперь говорить.
— Что вы намерены делать, Вернан? — она умоляюще на него посмотрела.
На кого ей ещё тут надеяться?..
— Не могу сказать, — он отвёл взгляд. — Простите. Я слишком хорошо помню, как мы говорили, а потом ваш взгляд изменился, и я каким-то чудом догадался, что это больше не вы. Это страшно, леди Ринна. Просто подождите.
— Хорошо, — вздохнула она.
Если так рассуждать, то он уже наговорил много лишнего. Но бездумно ждать и доверять? Слишком трудно. Просто невыносимо. Она попросила:
— Вернан, тогда расскажите, что было в Лаверри. Я имею в виду — тогда…
— Когда мы вас забрали? — он понятливо кивнул. — Да, я приезжал за вами. Я же вроде как возлюбленный. Со мной были стражники, и дядя заручился чьей-то высокой поддержкой, уж не знаю, как. Я со стражей поднялся в вашу комнату, когда уже всё было сказано. Вы плакали и просили прощения. Я даже усомнился, точно ли это Гаверик, потому что редкий мужчина, мне кажется, может такое изобразить.
— Мой муж поверил, как думаете? — уточнила она зачем-то.
— Думаю, поверил, — без сомнений ответил Вернан, — у него было такое лицо… Он сказал, что вы можете уйти и не беспокоиться больше на его счет. Что ошибки будут исправлены, и он желает вам всего наилучшего. Тут его друг, тот самый, велел нам убираться и пригрозил убить меня при первом удобном случае. Сожалел, что я простолюдин, иначе бы он вызвал меня законно. Он дворянин? Каким образом?..
— Зарабатывает в цирке.
— Вы шутите? — Вернан коротко рассмеялся. — Ему возразил десятник стражи, который стоял за моей спиной, дескать, угроза при свидетелях. Тогда… как его? Эсс Ивар пообещал спросить у бургомистра, почему стража заботится не о порядке в городе и соблюдении законов Кандрии, а о неверных жёнах и их обнаглевших любовниках. Тогда ваш муж попросил его заткнуться и сказал, что это шутка, конечно, про бургомистра. Спросил, нужны ли вам деньги. Вы отказались и напомнили про разводное письмо. Он обещал написать, и почти сразу потерял сознание. Да я видел, что он еле держался. Но я и сам… уж простите.
Какое-то время они шли молча, Ринна переживала то, что узнала, Вернан не мешал.
Не то чтобы она узнала новое, скорее — убедилась. Рика она потеряла, если каким-то чудом не отыщется способ всё ему объяснить. Она сделала бы всё, чтобы он просто выжил, чтобы его не трогали больше. Это проклятое хранилище! Оно что, до краёв наполнено золотом? Так и должно быть, чтобы старания Сейри и их расходы окупились. Когда отец показывал Ринне хранилище в банке, там стоял сундук с бумагами, много рулонов пожелтевших бумаг, исчерченных дорогой тушью — она не портится и не выцветает. Он говорил про деньги на расходы для неё, и она рассчитывала самое большее тысяч на десять, для Сейри это мелочь. Основное полагается Клайку, он теперь — граф Ленгар!
— Что же там такое, в хранилище? — прошептала Ринна.
— Кто знает, — тут же отозвался Вернан, — но многие считают, что граф спрятал где-то казну кайса Фардина. Он напал на флотилию, которая везла казну, нужный корабль взяли нетронутым, а оказалось, что сокровища на другом, утонувшем корабле. Вы правда не знаете, где печать?
— Если её нет у вас, то она потеряна.
— Тогда вам точно не избежать брака с кем-то из нас…
— Вернан, как вы заранее узнали о решении короля меня изгнать? — сменила она тему. — Я умираю от любопытства. Пожалуйста.
— Конечно, — не стал он отнекиваться, хмуро усмехнулся. — Всё просто, дядя не узнал о решении короля, он его и устроил.
— Как? — Ринна даже остановилась, потрясенно уставилась на него. — Он устроил… решение короля? Как такое возможно?
Она не поверила. Пусть банкиры и имеют немалое влияние на всё сферы жизни, но — принимать решения за королей? Невозможно. Какой-то банкир из далёкого Гринзаля! Его с королём даже за стол не посадят.
— Я отвечу, если пообещаете сохранить это в тайне, хотя бы пока.
— Вы смеетесь? — воскликнула Ринна, — думаете, я пойду обсуждать это с горничной?