Жители Дамаска стали собираться перед лавкой персиянина, глядя на красоту Нимы и на красоту тех товаров, что были в ней. Нима разговаривал с лекарем по-персидски, ибо он знал этот язык, как и многие дети вельмож. Персиянин обрел известность среди жителей Дамаска. Они описывали ему свои недуги, а он давал им лекарства. Ему приносили банки, наполненные мочой больных, и персиянин, глядя на нее, мог безошибочно определить недуг человека. Так персиянин стал лечить болезни, и весть о нем распространилась и в домах вельмож.
И вот однажды к его лавке, подъехала старуха верхом на осле. Чепрак, который лежал на этом животном, был из парчи, украшенной драгоценными камнями. Старуха остановилась возле лавки и, привязав осла за уздечку, сделала персиянину знак, сказав: «Возьми меня за руку». Лекарь подал старухе руку. Она слезла с осла и спросила: «Это ты известный лекарь, прибывший из Ирака?» — «Да», — отвечал персиянин. Тогда старуха сказала: «Знай, у меня есть дочь, и она больна». Старая женщина вынула банку с мочой, и персиянин, взглянув на содержимое банки, спросил: «О госпожа, скажи, как зовут эту деву. Я должен составить для нее режим приема лекарства». И старуха сказала: «О брат персов, ее зовут Нум». Тогда лекарь начал считать и писать на руках, а потом сказал: «О госпожа, я не смогу определить для нее лекарства, пока не узнаю, из каких она краев родом. Осведомь же меня, в какой земле она воспиталась и сколько прошло лет ее жизни». — «Ее жизни четырнадцать лет, а воспиталась она на земле Куфы, что в Ираке», — отвечала старуха. И персиянин спросил: «А сколько месяцев она в этих краях?» И старуха ответила: «Она прожила в этих краях немного месяцев».
Когда Нима услышал эти слова, его сердце затрепетало, и он потерял сознание. А персиянин сказал старухе: «Ей подойдут такие-то и такие-то лекарства». Женщина же молвила: «Смешай что хочешь и дай мне готовые препараты. И будь благословен Аллахом Великим». Она бросила на прилавок десять динаров. Врач посмотрел на Ниму и велел ему приготовить для старухи лекарственные зелья, а та взглянула на юношу и сказала: «Защити тебя Аллах, о дитя мое, ты так похож на мою дочь».
Затем она спросила лекаря: «О брат персов, это твой невольник или сын?» И персиянин отвечал ей: «Это мой сын». А Нума собрал нужные зелья и положил их в коробочку. Затем он взял листочек бумаги и написал на нем такие стихи:
«И если пожалует один только взгляд мне Нум, —
Пусть счастья не знает Суд, не будет прекрасной Джумль[52].
Сказали: «Забудь ее и двадцать возьмешь таких», —
Но нет ей подобия, ее не забуду я».
Потом юноша засунул листочек в коробочку и написал на ее крышке куфическим почерком[53]: «Я Нима ибн ар-Раби-куфиец». Он поставил коробочку перед старухой. Та взяла ее, простилась с лекарями и поехала обратно, во дворец халифа.
Когда старая женщина поднялась с зельями в покои Нум, она поставила перед девой коробочку с лекарствами и сказала: «О госпожа, знай, что в наш город пришел врач-персиянин, и я не видела никого прозорливее и осведомленнее в делах болезней, чем он. Он услышал твое имя и название места, откуда ты родом, посмотрел на твою банку и сразу узнал, какая у тебя болезнь, и прописал тебе лекарство. А потом его сын сделал для тебя этот препарат. В Дамаске я не видела никого красивее и изящнее, чем этот юноша, сын лекаря. И лавка у персиянина самая лучшая».
Нум взяла коробочку и увидела, что на ее крышке написано имя ее господина и его отца. Она побледнела и воскликнула про себя: «Нет сомнений, что владелец этой лавки пришел в Дамаск из-за меня!» — «Опиши мне сына лекаря», — попросила она старуху, и та ответила: «Его зовут Нима, и над правой бровью у него пятнышко, и одет он в роскошные одежды, и обладает он совершенной красотой». — «Подай мне лекарство», — сказала девушка. Она приняла зелье и, засмеявшись, сказала старухе: «Поистине это благословенное лекарство!»
Затем дева осмотрела коробочку и увидела листок. Она прочитала стихи и, поняв их смысл, уверилась, что тот юноша — ее господин, успокоилась душою и обрадовалась. Увидев, что дева засмеялась, старуха воскликнула: «Поистине этот день — день благословенный!» А Нум промолвила: «О надсмотрщица, я хочу чего-нибудь поесть и выпить». Тогда старуха приказала невольницам: «Подайте вашей госпоже столы с роскошными кушаньями!» Те повиновались, и Нум села есть.
Вдруг в покои вошел Абд-аль-Мелик ибн Мерван. Он увидел, что девушка сидит и ест кушанья, и обрадовался. Надсмотрщица сказала ему: «О повелитель правоверных, поздравляем тебя с выздоровлением твоей невольницы Нум. В этот город прибыл один врач (я не видала никого осведомленнее в болезнях и лекарствах), и я принесла деве от него лекарство. Нум приняла его один раз и сразу излечилась от недуга». — «Возьми тысячу динаров и позаботься о том, чтобы вылечить ее окончательно», — сказал обрадованный повелитель правоверных и вышел.
Старуха же пошла в лавку персиянина и отдала ему тысячу динаров, осведомив его о том, что та девушка — невольница халифа. Женщина передала ему записку, которую написала Нум, а персиянин отдал ее Ниме. Тот, узнав почерк любимой, упал без чувств. А придя в себя, он развернул бумажку и прочел: «От девушки, чье счастье похищено, чей разум обманут, от расставшейся со своим возлюбленным. Ваше письмо пришло ко мне, и расправилась грудь моя, и возрадовался разум, и было так, как сказал поэт:
Когда Нима прочитал эти стихи, его глаза наполнились слезами, и надсмотрщица спросила его: «Отчего ты проливаешь слезы, о дитя мое? Да не позволит Аллах плакать твоим дивным глазам!» — «О госпожа, — сказал ей персиянин, — как моему сыну не плакать, когда эта девушка — его невольница, а он — ее господин, Нима ибн ар-Раби из Куфы? Выздоровление этой девы произошло потому, что у нее появилась надежда увидеть своего господина. И нет у нее другой болезни, кроме любви к нему. Возьми же себе, о госпожа, эту тысячу динаров (а у меня припасено для тебя еще больше) и посмотри на нас глазами милосердия. Мы не знаем, как исправить несправедливость — разве что с твоей помощью». Тогда старуха спросила Ниму: «Ты ее господин?» И юноша ответил: «Да». И старуха поверила ему. «Ты говоришь правду, — сказала она, — Нум непрестанно поминает тебя».
Нима рассказал женщине о том, что с ним случилось, и она воскликнула: «О юноша, ты снова встретишься с нею, и я помогу тебе!» Затем она села верхом и помчалась к деве с радостной вестью. Войдя к Нум, старуха засмеялась и сказала: «О дочь моя, ты имеешь право плакать и хворать из-за разлуки с твоим господином Нимой ибн ар-Раби-куфийцем». — «О Аллах Всемогущий, ты все узнала», — воскликнула Нум, а старуха ответила: «Успокой свою душу и расправь грудь! Клянусь Аллахом, я соединю вас, даже если из-за этого пропадет моя душа!»
Затем женщина вернулась к Ниме и сказала ему: «Я воротилась к твоей невольнице и встретилась с нею. Она тоскует по тебе больше, чем ты по ней. Повелитель правоверных хочет сойтись с нею, а она сопротивляется. Если у тебя тверд дух и ты силен сердцем, то я сведу вас, даже если подвергну себя опасности. Я придумаю какую-нибудь хитрость, чтобы ты смог войти во дворец повелителя правоверных и встретиться с девой — ведь она не может выходить». — «Да воздаст тебе Аллах за твое добро!» — воскликнул Нима.
Старуха простилась с ним и, придя к девушке, сказала: «Душа твоего господина пропала из-за любви к тебе, и он хочет с тобою встретиться. Что ты скажешь об этом?» — «Я желаю этого больше всего на свете», — ответила Нум. Тогда старуха взяла женское платье и украшения, пришла к Ниме и сказала: «Пойдем в уединенное место».
Когда Нима вышел с нею в дальнюю комнату, она расписала его, разукрасила кисти рук и вплела ему в волосы вышитые ленты. Затем она одела юношу в женскую одежду и обвешала его драгоценностями. И стал Нима подобен одной из райских гурий, и, увидев его в таком обличье, надсмотрщица воскликнула: «Благословен Аллах, лучший из творцов! Клянусь Всевышним, ты даже прекраснее той девушки!» Потом она сказала: «Пробуй ходить, выставляя левую ногу и отставляя правую, и тряси бедрами». И Нима стал вышагивать перед нею, как она ему велела. Увидев, что юноша неплохо знает женскую походку, старуха сказала: «Я приду к тебе завтра вечером, если будет на то воля Аллаха Великого, и отведу тебя во дворец. Заметив привратника и евнухов, укрепи свою решимость, опусти голову и не говори ни с кем. Я сама переговорю с ними и найду у Аллаха поддержку».
На следующий день надсмотрщица пришла к юноше и повела его во дворец. Привратник хотел помешать Ниме войти во двор царского дворца, но старуха сказала ему: «О сквернейший из рабов, это невольница Нум, любимица повелителя правоверных. Как же ты не даешь ей войти?» Затем она молвила: «Входи, о дева!» И Нима повиновался. «О Нима, — сказала тогда старуха, — укрепи свою душу и сделай сильным твое сердце. Войди во дворец, поверни налево, отсчитай пять дверей и войди в шестую — это будет дверь в помещение, приготовленное для тебя. Ничего не бойся. Если кто-нибудь с тобою заговорит, не отвечай и не останавливайся». И потом старуха пошла с ним и достигла дверей дворца: Ее остановил привратник и спросил: «Что это за девушка?» — и старуха ответила ему: «Твоя госпожа хочет ее купить». — «Никто сюда не войдет, если нет на то повеления от повелителя правоверных, — сказал евнух. — Возвращайся с ней назад, я не дам ей войти, потому что мне так приказано». — «О великий привратник, — отвечала старуха, — вложи разум себе в голову! Нум, невольница, завладевшая сердцем халифа,