Наконец адвокат победил человека:
– Есть. Немного. Понимаю – вам надо…
– Очень надо, – подтвердил Андрей, – иначе я не смогу уехать в Москву. Домой мне возвращаться нельзя, понимаете?
Полока сильно затряс головой, чтобы показать, как он это понимает.
– Не дадите денег – я просто останусь у вас жить, – закончил свою мысль убийственным аргументом Глебов.
Полока поразмышлял еще немного и, наконец, принял нелегкое для себя решение:
– Снимайте наручники, я дам вам деньги.
– Нет, Борис Львович, отстегивать от батареи я вас не собираюсь, – возразил Глебов, – а вдруг вы меня задержать попытаетесь? И погибнете… при попытке задержания. Не будем искушать судьбу. Вы мне скажите, где деньги, я сам, сколько надо возьму. Мы же интеллигентные люди, Борис Львович, а интеллигентные люди должны доверять друг другу!
– Но вы же мне не доверяете! – завопил возмущенный адвокат.
– А я сейчас никому не доверяю. Да и речь не обо мне, а о вас. Где деньги? Чем больше будете тянуть, тем дольше я отсюда не уйду. Да не переживайте – возьму ровно столько, сколько мне нужно на дорогу… и на первое время.
Полока поборолся « за торжество здравого смысла и доверие» еще пару минут, но в результате все-таки мрачно кивнул на книжный шкаф:
– Вторая полка сверху. Философский энциклопедический словарь.
Андрей вытащил увесистый том, быстро перелистал. Нашлось шесть купюр по тысяче рублей каждая. Негусто. Он оглядел книги еще раз:
– Борис Львович, а в юридическом словаре такие закладки есть?
Борис Львович почернел.
Андрей, недолго думая, вытащил следующий том и тряхнул его над диваном. Из тома маленькими вертолетиками закружились-посыпались тысячные купюры. Еще двенадцать штук. Всего восемнадцать.
Больше просматривать библиотеку адвоката Глебов не стал – пожалел сердце хозяина. Да и с подругой Полоке еще предстоит рассчитаться – время то тикает…
– Все, Борис Львович, держу слово – ухожу, – он уже почти вышел из комнаты, обернулся в дверях, – о визите моем рассказывать следователю не стоит. Выставите себя посмешищем, кроме того еще пособничество припаяют, укрывательство…. Деньгами, вон, снабдили опять же. Давайте, пусть это будет нашей с вами маленькой тайной! А деньги я вам верну, честное слово! Как из этой ситуации выпутаюсь, так сразу и верну…
Ни малейшего проблеска энтузиазма на лице адвоката Андрей так и не заметил. Зря распинался…
Он снова вышел было в коридор, как сзади послышался испуганный крик Полоки:
– Андрей Иванович! Вы куда?! А наручники?!
Пришлось вернуться.
Глебов достал из кармана согнутую проволоку и торжественно вручил ее ошеломленному адвокату:
– Держите. Это будет моя фора во времени – пока откроете, я уже буду далеко. Не грустите, Борис Львович, лично я открыл два замка менее чем за минуту. А вам всего один надо осилить. Ну, удачи. Провожать не надо. Дверь за собой захлопну.
Откуда интеллигентный, воспитанный адвокат знает слова из лексикона железнодорожного охранника, Глебов выяснять уже не стал. И так, знаете ли, задержался…
Где лучше прятаться
То, что домой возвращаться нельзя, было ясно как божий день. Дело даже не в возможной засаде. Скрипнет паркет, польется вода или свет мигнет в арестованной квартире – бдительные соседи донесут «куда следует» немедленно.
Андрей уверенным шагом направлялся в центр города. Где спрятаться, он решил еще в ту минуту, когда понял, что отъезд в Москву почему-то откладывается.
А вот почему отъезд откладывается, Глебов четко сформулировать не мог. Правильнее всего было бы сейчас рвануть на перекладных из Чкалова куда-нибудь подальше, пока не объявили всероссийский розыск, не размножили фотографии из архива Виталика. Сесть на попутку, выехать за пределы области, там пересесть на поезд и уже послезавтра рассказывать Елене Викторовне Глебовой-Минимурзиной свои злоключения. Денег на данную операцию хватило бы с лихвой. Спасибо адвокату…
Но вот, притупилось за последние часы чувство самосохранения, и все тут! И, наоборот, оттягивающий карман револьвер вкупе с удачным посещением адвоката придавал мыслям Андрея новое направление. Теперь хотелось доказать свою невиновность. Кому? Как ни странно, все тому же Владимиру Ильичу Миленину.
Он зашел по дороге в круглосуточную аптеку, накупил разных лекарств от простуды, бинт и зачем-то зеленку. В попавшемся работающем ларьке набрал целый пакет «сникерсов», соков и печенья. Долго смотрел на сигареты, пока вдруг совершенно ясно не понял, что курить ему не хочется совершенно. Ну что ж, все равно когда-то надо было это дело бросать…
…Кто сказал, что с девушками мужчины знакомятся исключительно из корыстных мужских интересов? С Таней Андрей познакомился за полгода до этого и рассматривал ее как друга. Как его рассматривала Таня – ее дело, тем более, что все равно у нее ничего не получилось. Два месяца назад Андрей и Таня гуляли по центру Чкалова. Пешком. Никуда не торопясь. На улице стоял август, деревья уже давно потеряли свежесть зелени, но и желтеть еще совсем не собирались. Настроение у обоих было под стать августу – удовлетворенность с капелькой непонятного сожаления.
– Смотри, – сказала вдруг Таня, – бомж.
Андрей посмотрел в указанную сторону и действительно увидел бомжа, медленно бредущего вдоль стены дома.
– Ну, бомж. Ну и что? – лениво поинтересовался Андрей.
– Дальше смотри, – странно повеселевшим голосом сказала Таня, – смотри, что делать будет.
Бомж неторопливо дошел до подвального окна, с усилием отодвинул край решетки и пролез внутрь. Все…
– Уже третий раз его здесь вижу. Наверное, живет в подвале, – с восхищением сказала Таня, – молодец! Классное место выбрал.
– Чем классное то? – удивился радости подруги Андрей.
Подруга крепко ухватила его за руку и потащила за угол дома.
– Читай, – гордая за бомжа, она подвела Глебова прямо к вывеске у подъезда.
Вывеска была красной, буквы сообщали всем желающим, что в этом здании уютно расположился народный суд города Чкалова.
– И что? – спросил непонятливый Андрей, тут же получив тычок под ребро в довесок к ответу:
– Ничего! Кто его здесь побеспокоит? Никто! Конкуренты из канализационных люков не придут, полиция в жизни не догадается. Такая крыша! Причем как в прямом, так и в переносном смыслах.
– Будут в подвале порядок наводить и вышибут его отсюда в два счета.
– Порядок в подвале?! Да они, небось, даже где ключи от него лежат, не знают! Если зимой батареи не прорвут, в этот подвал до следующего сезона никто не заглянет! Так что, в отличие от многих законопослушных граждан, этот бомж жильем на некоторый срок обеспечен. И сухо и тепло…
– А откуда ты все про этот подвал так хорошо знаешь? – немного подумав, удивился Глебов.
Таня скромно потупилась и ответила:
– Да работаю я в этом здании. На втором этаже. В секретариате.
Они погуляли еще немного, а потом поехали к Тане в гости, после чего Глебов и думать перестал об удачливом бомже. А потом и вовсе забыл эту историю…
…а сегодня вспомнил. И правда, где лучше всего прятаться? Правильно, под носом у тех, кто тебя ищет!
Конечно, идеально было бы спрятаться в тюрьме или здании РОВД, но совершенно нереально. Зато суд подходил для временного пристанища отлично – та же власть, только охраняется меньше…
В подвал здания чкаловского городского суда и держал сейчас путь Андрей Глебов. Пакет с едой был не только запасом провианта на первое время, но и предложением мирного сосуществования в одном подвале двух изгоев – бомжа и беглого преступника…
Чем хорош город Чкалов – за два часа пешком можно пройти его вдоль и поперек. Это не то, что, скажем, Волгоград, колбасой протянувшийся вдоль Волги на добрую сотню километров. Там житель северного района даже не считается земляком района южного!
Минут через сорок пути Глебов уже воровато озирался у здания суда, стараясь вспомнить нужное подвальное окно.
Окно нашлось быстро – а чего его из трех искать то! И решетка с нужного конца отходила от стены ровно настолько, чтобы давно не обедавший взрослый человек мог пролезть в щель и оставить при себе почти все пуговицы.
Рама окна скрипнула и распахнулась. Андрей спрыгнул с высокого подоконника и замер перед собственным силуэтом, очерченным на полу светом уличного фонаря. Дома…
Если в подвале и был квартирант, он никак себя не выдавал – ни шорохом, ни дыханием. Затаился, подумал Глебов, высматривает, оценивает. И правильно. По ночам хорошие люди дома спят, по себе знаю…
А, может, тут и нет сейчас никого – совершенно необязательно, чтобы бомж жил здесь все лето и решил остаться на зимовку. Тогда тайну подвала знает один Глебов! Ну, еще Таня, но она не в счет.
Когда зрение более – менее адаптировалось к подвальной темноте, Андрей стал аккуратными шагами передвигаться, пытаясь ориентироваться в пространстве. По всему выходило, что подвал был огромен, во все здание, но заставлен многочисленными стеллажами, заваленными пачками бумаги. Что-то типа архива, хранилища. Под потолком змеились едва угадываемые в темноте трубы. В воздухе стоял ни с чем не сравнимый и ни с чем не спутываемый запах бумажной пыли – самого жуткого аллергена прошлого века.
Андрей минут двадцать кружил по подвалу, пока не уверился окончательно, что бомж «сникерсов» явно не хочет, поэтому и ушел, не дождавшись…. Тем лучше. А если вернется – вот они, шоколадки американские, на всех хватит.
Он вернулся к лазу, тщательно осмотрел окно и плотно закрыл его на случай осмотра, потом уселся на какие-то бумажные тюки и начал неторопливо поедать один батончик за другим, запивая их соком. Заодно проглотил и горсть таблеток, сильно в темноте не разглядывая – на всякий случай, как профилактическое средство после купания.
Никто не стучал в окно, не бродил за дверью. Где-то в дальних углах ужинали уголовными делами мыши, которым было совершенно безразлично, есть ли здесь еще кто-нибудь, кроме них.